Позже я специально пришла с ней поговорить, поспрашивать кое о чем. Она взяла меня за запястье, при этом радужки ее глаз совсем исчезли, она смотрела одними белками. Было жутко, но, к счастью, ничего плохого Кюннэй мне не напророчила. Все предсказанное ею в точности сбылось.
Сколько же испытаний выпало на долю Любы, когда мучилась и страдала ее дочка! Значит, так было предназначено судьбой…
«Увидела то, что скрыто от глаз»
Дария Васильева,
родственница Кюннэй
После пережитой в Москве комы Кюннэй никого не узнавала, поэтому пришлось заново знакомиться со своей сестрой.
Однажды, придя со своей мамой к нам в гости, она сказала: «У вас в доме два „человека“. У двери стоят. Их надо выгнать». Тем летом я правда видела там черную тень. Вдобавок она еще и прошла сквозь меня.
«Приходи, когда тебе удобно», – сказала я, и вскоре она снова пришла с матерью и девушкой – своей помощницей-кутуруксутом.
Сказав выключить свет, Кюннэй улеглась на кровать с закрытыми глазами. Помощница ее осталась стоять. Потихоньку ее кости начали трещать, тело пришло в движение.
Через какое-то время встала и Кюннэй, заговорив чужим голосом на незнакомом языке. Пляска девушки-кутуруксута ускорилась, стала энергичнее, а голос Кюннэй зазвенел, как музыкальный инструмент. Вскоре она приказала матери: «Открой дверь». Та не замедлила исполнить команду.
Сидя на кровати, я с ужасом смотрела на происходящее. Внезапно Кюннэй, подойдя, опрокинула меня, придавив к постели, ногтем проткнула мне руку около плеча и тут же упала без сознания на кровать.
Придя в себя, она сказала: «Они не сопротивлялись, выгнать их было проще простого». Я показала ей свою руку, она отмахнулась: «Я этого не могла сделать, пройдет» (и правда, тем же вечером все затянулось, даже следа не осталось).
Все это время ее кутуруксут не переставала танцевать. Когда она сказала: «Забери своих людей от меня», Кюннэй ответила: «Хорошо, троих забрала», и постепенно танец прекратился.
Обе вроде стали возвращаться в свое обычное состояние, но вдруг Кюннэй сказала: «У тебя на кухне за диваном стоит зеркало, оттуда два “человека” наполовину уже вышли». Я и не знала, что там зеркало. Но когда, подбежав, я заглянула за диван, оно действительно было. «Ты в него не смотрись, выброси на улицу, в мусор», – велела мне Кюннэй.
Позже выяснилось, что у нас несколько дней ночевала наша родственница Муся Пахомова. Она и поставила за диван это зеркало, которое везла с дачи. Поставила и совсем про него забыла.
После этого обряда очищения мы всласть наговорились, затем они уехали. В ту ночь я спала очень хорошо, а утром проснулась от пения птиц. Каково же было мое удивление, когда на застекленном балконе я увидела двух птичек, которые безмятежно летали туда-сюда. Десять предыдущих лет ничего подобного не было!
Позвонила Любе, и она передала мне ответ Кюннэй: «Пусть откроет окно и выпустит, это они».
Так я воочию увидела то чудесное, что обычно скрыто от глаз. Я очень благодарна Кюннэй за ее помощь, советы: она всегда подсказывала, чего ждать от того или иного человека, и все, что она говорила, неизменно сбывалось. Вот так-то.
«Она с детства была маленьким солнышком»
Кристина Другина,
родственница Кюннэй
Кюннэй – моя младшая сестра. Мама постоянно поддерживала связь с ее матерью Любовью Львовной, они всегда поддерживали друг друга, помогали. Общение наше продолжается по сей день.
Кюннэй с детства была маленьким солнышком – не зря же ее так назвали! Весть о ее необычной болезни просто сразила нас. Потом я приехала навестить их – она тогда уже начала лечить людей.
Каким вкусным шоколадным тортом собственного приготовления угостила меня сестренка! Затем сказала, что хочет провести надо мной обряд очищения.
Усадив в зале на диван, она, расположившись напротив, взяла меня за обе руки и заговорила чужим голосом: «Все будет хорошо, у тебя родится дитя». А я тогда переживала страшное горе, потеряв одновременно ребенка и мать. «Их нет здесь, они в Верхнем мире», – успокоила она меня.
Ближе к осени, перед самым ее уходом, мы позвали ее очистить дом. Девочка пришла к нам, неся свой огромный бубен. Напившись горячего чая с молоком, наевшись румяных оладий, мы тогда о многом поговорили, многое обсудили. Совсем юная, она была не по годам мудрой. О существовании Верхнего и Нижнего миров знала не понаслышке.
Через несколько часов Кюннэй сказала нам: «Я готова, скоро они придут. Усыпите ребенка». Сыну тогда было четыре года. Поднявшись на второй этаж, пробовала его убаюкать – без толку.
В это время мой муж вышел в гараж. Там он услышал, как открывается железная калитка. Выглянув, увидел, что она приоткрыта. Зашел в дом, а Кюннэй ему: «Они пришли, зови Кристину, начинаем». Пришлось оставлять наверху бодрствующего малыша, и я стала переживать, что вдруг он решит спуститься к нам.
Потушив свет в зале, она приступила. Ударяя в бубен, танцевала, судя по доносившимся звукам, время от времени произнося что-то чужим голосом. Так прошло больше получаса, и все это время ребенок оставался наверху, скорее всего, он ничего не слышал.
После этого мы почувствовали огромное облегчение, а Кюннэй сказала: «К тому месту, где камлал большой шаман, злые духи не приближаются». Еще она посоветовала не собирать в доме случайных людей, а под дверь положить ножницы или что-нибудь острое.
Позже мой муж сам прошел у нее очищение, и после этого взгляд на жизнь у него кардинально изменился.
Будь Кюннэй сейчас жива, скольким людям бы она помогла! И я уверена – она бы стала известна не только как великая целительница, но еще бы радовала окружающих своим прекрасным голосом, своими душевными песнями.
Девочка пришла к нам, неся свой огромный бубен. Напившись горячего чая с молоком, наевшись румяных оладий, мы тогда о многом поговорили, многое обсудили. Совсем юная, она была не по годам мудрой.
«Хотите верьте, хотите нет»
Варвара Дмитриева,
родственница Кюннэй
В конце октября 2014 года наш отец Николай Саввич Дмитриев после инсульта впал в кому. Врачи сказали нам готовиться к любому исходу. Через три дня мы отправили его фотографию Кюннэй. «Почему так поздно? – сказала она. – Не умрет, но долго будет выкарабкиваться». Мы перевели дух.
Через десять дней, когда он сам смог дышать, его санрейсом перевезли в Якутск, и через полтора месяца лечения отец вернулся домой.
Пока он лежал в больнице, мы ухаживали за ним, и в самое неподходящее время у меня заболели суставы. Я попросила Кюннэй посмотреть меня. Мне передали, чтобы я пришла вечером.
Еле-еле, опираясь на сына, поднялась к ним на пятый этаж, но так как нас предупредили, что посторонних на сеансе лечения быть не должно, он вернулся домой. Мать Кюннэй предупредила: «Что бы ты ни увидела, бояться не надо».
В комнате она усадила меня на диван, сама села рядом. Свет выключили. Вскоре на моей спине кто-то то ли захрапел, то ли зарычал. Я зажмурилась от ужаса. Вдоль позвоночника забегали чьи-то руки, потом переместились к коленям, стали ощупывать больное место. Все это время храпяще-рычащие звуки не прекращались. Потом руки пропали, а вместе с ними и звуки.
Встаю – колени не болят. С пятого этажа спустилась чуть ли не вприпрыжку, а ведь всего полчаса назад еле дохромала. Хотите верьте, хотите нет, а так все и было.
«Иногда она снится мне»
Александра Васильева,
двоюродная сестра Кюннэй
Наши с Любой отцы – родные братья.
Кюннэйку я впервые увидела еще грудничком, но встречались мы не так уж часто: когда они к нам отдохнуть приезжали или когда я сама бывала в городе.
Поступив после школы на учебу, жила у них, пока не получила место в общежитии.
Кюннэйке было тогда лет десять, но уже тогда она была постоянно занята: утром в школу, после учебы на занятия по вокалу или на гимнастику.
Потом она заболела…
Через пять лет, получив диплом, я вернулась домой. Было это в 2010 году.
С тех пор мы с Кюннэй поддерживали связь через интернет.
В 2014 году я, будучи у них в гостях, увидела, как Кюннэй входит в состояние транса. Слышать-то об этом я слышала, но оказалась совершенно не готова к такому зрелищу, и если бы рядом не было Любы, кинулась бы прочь. Кюннэй тогда уже лечила людей.
В последний раз мы виделись с ней осенью 2015 года, когда она приезжала погостить к дедушке с бабушкой. Я собиралась в Ленск, на родину мужа. Прощаясь, мы обнялись, поцеловались, и она вдруг сказала: «Может, уже и не увидимся». Я не сообразила спросить, почему она так говорит…
Кюннэйка была очень добрая, веселая, потому к ней все и тянулись.
Я очень скучаю по ней, а иногда она снится мне, и я верю, что моя сестренка защищает и оберегает меня.
Прощаясь, мы обнялись, поцеловались, и она вдруг сказала: «Может, уже и не увидимся». Я не сообразила спросить, почему она так говорит…
«Нет ничего невозможного»
Анна Садовникова (Самсонова),
сестра Кюннэй
Я младшая дочь в семье, младшая внучка, поэтому всю жизнь мечтала о маленькой сестренке. И когда у моей старшей сестры родилась дочка, я была на седьмом небе от счастья.
В апреле 1998 года я приехала поступать на учебу и остановилась у сестры.
Дома было тихо-тихо, малышка спала, и я с нетерпением ждала, когда она проснется.
И вот ребенок пробудился, открыл глазки, огляделся и увидел меня. Ни малейшего испуга при виде незнакомого человека! Все же я боялась, что она заплачет, и, тихонечко подойдя, осторожно взяла ее на руки. Девочка была крупненькая, и как мне показалось – точная копия отца. Потом я поставила ее на пол, и в этот момент вошла радостная Люба. Увидев свою крошку стоящей возле меня, она изменилась в лице: «Осторожно, она же еще не ходит!»