Дверь распахнулась, едва он успел коснуться кнопки. На пороге стоял Пиня.
— Очкарик?!
Казалось, Пиня не верит своим глазам. Антон чувствовал, как в такт сердцу бьется весь: бьются уши, губы, щеки, бьется пистолет на боку.
— Привет, — сказал он громко и четко. — Я не поздно? А где Алина?
Ирина наспех приковала скутер к ограде на детской площадке. Не дожидаясь лифта, взлетела на третий этаж и только тогда поморщилась, чуть коснувшись разбитого колена.
Демон держался рядом, как верный пес.
Ирина позвонила.
— Кто там?
— С киностудии!
Зашелестели замки. Дверь приоткрылась на цепочку:
— Антоши еще нет.
— Вы ему звонили? — быстро спросила Ирина.
— Да… Но… у него, наверное, сел аккумулятор в телефоне.
Ирина пошатнулась. Колено задергало, будто щипцами.
— Простите, как вас зовут?
— Раиса Николаевна…
— Раиса Николаевна, у вас дома нет, случайно, огнестрельного оружия?
Последовала пауза.
— Странный вопрос, — цепочка чуть подтянулась. — При чем тут… вы в самом деле с киностудии? Откуда вы знаете Антона?!
— Сейчас закроет дверь, — быстро сказал демон. Дверь захлопнулась.
— Пророк, — пробормотала Ирина.
— Надо было ногу подставить.
Ирина поморщилась. Привалилась плечом к стене, снова коснулась колена:
— Есть там ствол? Как думаешь?
— Судя по реакции — есть.
— И сейчас она пошла…
— Проверять, — прошептал демон.
— И если ствол на месте…
В глубине квартиры послышались быстрые шаги. Зазвякали замки, на этот раз нервно, приоткрылась на цепочке дверь:
— Откуда вам известно… кто вы такая?!
— Ствол не на месте, — тихо сказал демон.
— Раиса Николаевна, — сказала Ирина самым магнетическим из своих голосов. — Вы правы, я не с киностудии. У меня есть сведения, что сегодня вечером ваш сын попытается покончить с собой. Из пистолета.
Рыжий — медноволосый парень лет восемнадцати, увешанный металлическими побрякушками в языческом стиле, — играл фолк-рок; с точки зрения Антона, играл так себе. Пел получше, во всяком случае, вдохновенно. Аппаратура в условиях квартиры звучала плохо, Антон с ужасом думал, что чувствуют соседи. Но, как скоро выяснилось, соседи тоже были тут.
Народу собралось много — разношерстного, разноликого, знакомого и не знакомого друг с другом. Антон поразился, как легко у него получилось сюда вписаться, — надо было просто сидеть в уголке, потягивать свою «Балтику» и наблюдать.
Никого не удивило, что Антон не снял в прихожей куртку; не снял — значит, была причина. Пистолет, укрытый полой, приятно жался к боку.
Пиня был взбешен. Алина с великолепным презрением дала ему понять, что это ее дело, кого звать, кого нет. Ей Варя разрешила. Когда будет туса на Пининой квартире — тогда вэлкам, пусть ставит условия.
— А вот это у меня как бы электрический фолк, — хрипловато объяснил Рыжий. У Антона слегка болели уши, но этот парень ему скорее нравился.
От табачного дыма в комнате было туманно. К Антону подсела пьяненькая, веселая девчонка и начала рассуждать о музыке. Антон кивал, понимая из ее речи процентов двадцать.
Потом появилась Алина, оттеснила пьяненькую и уселась на ее место. Глаза у нее смеялись:
— Ну что, не жалеешь, что пришел?
Антон задрожал ноздрями, втягивая ее запах.
— Ты какой-то особенный сегодня, — заметила Алина проницательно. — Что случилось?
— С парашютом прыгнул.
— Нет, а серьезно?
Антон положил ей руку на плечо. Чувствуя пистолет, подался вперед — и поцеловал ее в губы.
— Я думала, он не знает, где ключ от сейфа.
Женщина расхаживала по комнате. Чтобы не путаться у нее под ногами, демону пришлось забраться в глубокое кресло, и там он сидел, нахохлившись, будто сова в полдень.
— Мы никогда об этом… После гибели… моего мужа… Мы с Антоном никогда… — Женщина путалась все сильнее, видимо, мысли ее значительно опережали речь. — Во всяком случае, это семейное дело, откуда вы знаете?!
— Вашему сыну угрожает опасность, — твердо сказала Ирина. — Ищите его.
— Как?!
— Вы что, не знаете, куда он пошел?
— В гости…
— Адрес?
— Вы что, думаете, я шпионю за своим сыном?! Ирина возвела глаза к потолку:
— Вы не шпионите! Вы вообще его не видите! Вы понятия не имеете, что с ним происходит! Он пошел на вечеринку с пистолетом, как вы думаете, зачем?!
— Мне надо принять лекарство, — пробормотала женщина.
— Кто там с ним еще есть? Одноклассники? Хоть один телефон!
— Я не знаю. — Женщина на глазах теряла остатки храбрости. — Я…
— Доступ к его мейлу? У вас есть пароль?
— Я… работаю с утра до ночи. Я работаю кассиром, я так устаю… чтобы он мог… я совсем одна, ни родственников, ни…
— Телефоны его одноклассников? Друзей? Хоть каких-то знакомых?
— Его записная книжка, — пробормотала женщина. — Бумажная… старая… в ящике стола.
За окнами медленно темнело. Антон покончил с «Балтикой», и теперь у него слегка шумело в голове.
Пиня подстерег его, когда Антон, выйдя из туалета, мыл руки на кухне. Подошел и встал рядом; Антон ответил спокойным и безмятежным, как дуло, взглядом.
— Ты меня прости, — сказал Пиня. — Я думал, ты чмо.
Антон растерялся.
— А ты ничего так парень, — Пиня хлопнул его по плечу. — Алину только прилюдно не лапай. Она завтра протрезвеет, будет злиться. Ты у нее выйдешь крайним, так всегда бывает.
И, оставив Антона в неприятном раздумье, Пиня ушел дальше слушать песни Рыжего.
«Так всегда бывает». В медленной, загруженной пивом голове мысли двигались неуклюже. Пиня сказал гадость, за которую его следует пристрелить. Что значит — выйдешь крайним, как всегда? С другой стороны, почему бы не поцеловать девчонку, если обоим это нравится? Даже если ты не первый…
Какие-то девахи на кухне споласкивали стаканы и заваривали чай. Антон потрогал пистолет, почти не скрываясь от них.
Ему было хорошо и в то же время — как-то тревожно. Как будто он забыл дорогу домой. Как будто потерял обратный билет.
Мать Антона рыдала на кухне. Демон стоял рядом с Ириной, почти касаясь ее плеча; блеклая записная книжка была исписана карандашом и шариковой ручкой. Антон начал вести ее давным-давно. Еще до гибели отца; номеров было мало. Попадались картинки — змеи, кресты, черепа. Не надо быть психологом, чтобы расшифровать: парень очень одинокий, склонен к депрессиям, смерть отца пережил тяжело.
Телефоны оказывались старыми и недействительными. Случайными и чужими. Одна девочка припомнила, что училась с Антоном Нечаевым — в пятом классе.
— Это бесполезно, — в панике сказал демон. — Здесь нет свежих записей вообще.
Ирина упрямо продолжала листать блокнот; стрелка часов подползала к десяти.
— Ира, скорее!
— Что я могу сделать?!
Она выудила запись, по виду новее прочих, и снова набрала на телефоне номер. Трубку взяли не сразу; на том конце играла громкая электрическая музыка.
— Алло! — прокричали в трубку веселым девичьим голоском.
Ирина метнулась глазами по странице. Тупо перебиравшая номер за номером, она вдруг забыла имя абонентки.
— Привет, — она провела по странице пальцем, — э-э… Алина?
— Ну чего?
— Алина, солнце, мне срочно нужен Антон Нечаев, ты не знаешь…
— Да здесь он! А что?
Ирина почувствовала, будто теплый водопад окатил ее с ног до головы. Будто солнце проглянуло сквозь безнадежные тучи.
— Адресок скажи, — елейно пролепетала она в трубку. — Я за ним подъеду.
— А вы ему кто? — голосок чуть протрезвел.
— Мать! — рявкнула Ирина. — Мать я ему, мать его… Давай адресок, Алиночка, давай скорее, а тот тут такая радость — бабушка приехала! Только слышишь? Не говори ему, пусть будет сюрприз!
Взревел скутер. Вылетел на пустеющую к вечеру субботнюю улицу.
— Елки, — пробормотал демон у Ирины за спиной. — Это же другой конец города…
— Успеем.
И она нажала на газ.
Рыжий, отыграв, расслабился. Отдыхал в окружении девчонок, сидел, потягивая пиво, только не «Балтику», насколько смог разглядеть Антон.
Компания то редела, то снова уплотнялась за столом. Варя категорически потребовала курить на балконе, «а то бабушка меня убьет». Дым в комнате слегка рассеялся.
Антона угостили куском пиццы с колбасой. Он принял еду с благодарностью: здорово проголодался и жалел, что не захватил бутербродов. Алина предупреждала… Но с тех давних времен, когда он малышом ходил в гости с родителями, он привык, что в гостях угощают…
Потом он посмотрел на часы и вспомнил, что обещал матери быть в десять. Не то чтобы он собирался выполнять это обещание… Но на часах было без десяти одиннадцать, а телефон не включался с половины восьмого.
— Блин, — пробормотал Антон вслух. Пошевелился на диване и вспомнил про пистолет.
Удивительное дело: за эти несколько часов он так свыкся со стволом, что почти забыл о нем. Оказалось, не нужно ничего демонстрировать, вытаскивать из кобуры, показывать, — достаточно смотреть людям в глаза так, будто у тебя на боку заряженный ствол…
Рыжий, собравшийся уходить, снова заглянул в комнату, и вид у него был растерянный:
— Народ, у меня айфон на кухне стоял, заряжался… Никто не видел? А то шнур валяется, а айфона нету…
По комнате пронесся будто ветерок. Алина подняла голову, Варя сдвинула брови:
— Ты хочешь сказать, его кто-то спер?
— Я ничего не хочу сказать, — Рыжий огорчался на глазах. — Просто он лежал, ну, заряжался, а теперь его нет…
Кто-то из парней выругался. Варя внимательно обвела всех глазами:
— Ну, блин… Ну, слушайте, тут же все свои, всем доверяешь… Если сейчас выяснится, что кто-то шакалит у своих, — эта тварь у меня дерьма наестся, обещаю!