— Я смогла, — шептала она. — Я вела машину!
— Ты смогла, — проворчал Аббадон, вылезая с другой стороны. — Смогла угробить машину! Судя по твоему рассказу, у тебя вторая звёздочка! Куда будем ставить? Рекомендую тату на лоб, чтобы все знали, с кем имеют дело!
Сати потянула за створку ворот, и Аббадон выскочил из гаража. Качая головой, он подбежал к раздавленному кусту.
— Вот незадача! — ахнул он. — Лука этого не упустит. Что же делать? Эх, другого выхода нет. Придётся слегка отступить от правил…
Сати прикрыла вторую створку и медленно приблизилась к карлику, адреналиновая волна схлынула, и усталость навалилась на неё. Аббадон резко развернулся и подтолкнул Сати к дому.
— Иди в дом, киска! — приказал он. — Переоденься и ступай прибирать второй этаж. Громко не мяукай! А я тут пока подчищу…
Сати не стала спорить, на ватных ногах она направилась к дому, с трудом поднялась по ступенькам и ввалилась в холл. Подхватив сумку, поползла на второй этаж. Пальцы её цеплялись за каменные перила, а взгляд блуждал по потемневшим картинам в облезлых рамах. На втором этаже пол украшал красный ковёр, яркий цвет которого был значительно приглушён толстым слоем пыли. Сати тяжело вздохнула: придётся затаскивать сюда пылесос.
Небольшая дверца напротив лестницы привлекла внимание, и Сати, поправив сумку, побрела к ней, надеясь, что в этом помещении она сможет спокойно переодеться. Квадратная комнатка была почти пуста, лишь справа высился пустой стеллаж с парой полотенец, да слева стоял кожаный пуф, а впереди белела ещё одна дверца. Сати бросила сумку на пуф и быстро стянула толстовку и, поморщившись от резкой боли, осмотрела повязку на плече. На марле проступили красно-коричневые пятна, и Сати не хотелось думать, что там за рана. Она вздохнула и спустила брюки, которые годились ей разве что на шорты, как из-за дверцы донёсся неясный звук.
Сати испуганно прижала руки к груди, скрывая белый бюстгальтер, и прислушалась, но звук больше не повторялся. Может, это просто шум с улицы? Облегчённо выдохнула и, склонившись над сумкой, выудила форму горничной. Натянув платье, застегнула молнию на спине и, прижимая юбку к бёдрам, попыталась разгладить складки. Сильно это не помогло, поэтому, махнув рукой на помятость, укорачивающую длину подола до неприличия, вновь склонилась над сумкой. Покрутила в пальцах тонкую кружевную ленточку и, не придумав, куда её прицепить, положила обратно.
Тихонько скрипнула дверь, Сати вздрогнула, не выпрямляясь повернулась и уставилась на босые стопы. По коже, к которой, казалось, никогда не прикасался загар, скатывались прозрачные капли, они темнили дерево паркета и растекались блестящей лужицей.
Взгляд Сати скользнул по голеням к коленям, почти скрытым белоснежным полотенцем, которое было обёрнуто вокруг бёдер мужчины. А над полотенцем она увидела поджарый живот с аккуратным пупком. Раздался спокойный голос:
— Что вы делаете?
Сати осознала, что пока она разглядывала ноги и торс мужчины, понемногу распрямлялась, но так как выше живота взгляд её не успел подняться, то Сати так и осталась стоять перед незнакомцем, согнувшись, словно в поясном поклоне. Она сглотнула, запрокинула голову и, встретившись с мужчиной взглядом, пискнула:
— Свет!
Покачнулась на дрожащих ногах и, инстинктивно схватившись за полотенце, попыталась устоять, но ткань соскользнула с торса мужчины, и Сати повалилась на пол. При этом она так и не смогла оторвать взгляда от того, кого так отчаянно жаждала встретить: а это был тот самый мужчина, который пробудил её в ресторане!
Незнакомец и не думал прикрываться. Не обращая внимания на свою наготу, он внимательно изучал Сати, и лицо незнакомца мрачнело с каждой секундой.
— Твою мать, Иви, — процедил он сквозь зубы.
Сати вздрогнула и опустила глаза, но тут же наткнулась взглядом на мужское достоинство незнакомца, задрожала ещё сильнее и отвернулась так резко, что в шее её хрустнуло, а перед глазами заплясали разноцветные круги. Щёки Сати ожгло, и даже кончики ушей опалило жаром. Она ощутила, как мужчина вырвал полотенце из её слабых пальцев, но, не смея повернуться, так и пялилась в стену.
— Что за шум? — услышала Сати весёлый голос Аббадона. — И почему нет драки? Я так спешил присоединиться… Ого!
Услышав это многозначительное «Ого», Сати вжала голову в плечи и, казалось, покраснела ещё больше.
— Да ты крут, Лука! — воскликнул Аббадон. — Девчонки при виде тебя так и валятся без чувств! — Над Сати склонилась косматая голова карлика, глаза Аббадона хитро сузились: — Ты в порядке, киска? Головой не ударилась? Говорить не разучилась? Ну-ка скажи! Ма-ма…
— Мать твою, Иви, — зачем-то брякнула Сати, и лицо карлика изумлённо вытянулось.
Аббадон покачал головой и, поцокав языком, огорчённо проговорил:
— Кажется, твоя красота травмировала девочку сильнее, чем можно было предположить… Ты бы прикрылся, Лука! Хватит своими внушительными флюидами потрясать, киска и так краснее помидора…
— Что это, Аббадон?! — рявкнул Лука, и Сати невольно зажмурилась.
— Так это… — замялся карлик. — «Чистые киски», помнишь? Девочка прибирается в доме…
— Разве я не дал понять, что не желаю видеть посторонних? — Голос Луки так и сочился презрением, и Сати обхватила себя руками, словно защищаясь от удара.
— Это я послал её на второй этаж, — подал голос Аббадон.
— То есть, — тихо, но с угрозой в голосе, проговорил Лука, — ты прислал ко мне женщину? Снова решил взяться за старое?
— Кто же знал, что тебе именно сейчас приспичит принимать душ? — возмутился Аббадон. — Ты же в лоханке своей всегда моешься!
— Ты мне сейчас претензии выдвигаешь? — холодно уточнил Лука.
— Разумеется! — воскликнул Аббадон, и тут же сник: — Разумеется, нет! Я пытаюсь оправдать киску, она ни в чём не виновата…
— Это ты виноват! — строго проговорил Лука, и карлик подавился остатками фразы. — А также Иви, которая поддалась на твои уговоры. Я же просил: никаких проституток в доме!
— Да с чего ты взял, что она проститутка? — опешил Аббадон, он осмотрел смущённую Сати и пожал плечами: — Если ты о платье, так это униформа «Чистых кисок». Кстати, похожая нарисована и на визитке… Но это же не значит, что киска торгует собой.
— Она попыталась меня соблазнить, — чётко проговорил Лука, и Сати встрепенулась, словно раненая птица.
— Правда?! — заинтересованно протянул Аббадон, он испытующе посмотрел на Сати и спросил: — Ты ведь всё ещё Сати, да?
Не в силах говорить, — слёзы обиды и унижения душили её, — Сати кивнула. Да как Лука мог подумать, что она пытается соблазнить его? Она схватилась за полотенце, чтобы не упасть, и не виновата, что случайно раздела его.
Лука встряхнул полотенце, обернулся им и, развернувшись, равнодушно проговорил:
— Чтобы через пять минут её здесь не было. С Иви я сам поговорю.
Сати сама не поняла, как оказалась на ногах.
— Нет! — закричала она с таким отчаянием, что Аббадон отшатнулся, а Лука замер на месте, но через секунду снова шагнул к двери. Сати бросилась к нему и вцепилась в полотенце: — Не прогоняйте меня!
Одна мысль о том, что она потеряет свет, который исходит от этого мужчины, напугала её настолько, что не осталось места ни для гнева, ни для смущения. Плечи Луки дрогнули, и он схватил край полотенца как раз в тот момент, когда Сати едва снова не раздела его.
— Аббадон! — воскликнул он, и в голосе Луки Сати уловила нотки паники. — Убери это от меня!
Сати же порывисто обняла мужчину за торс и прижалась к нему настолько крепко, насколько только была способна. Казалось, никакая сила не сможет оторвать её от луча света, который дарил надежду на нормальную жизнь.
— Нет, нет, — шептала она. — Я никуда не уйду!
Аббадон бросился на помощь хозяину, и вдвоём они с трудом разжали руки Сати, но она вырвалась и, рухнув на колени, вцепилась в ноги Луки, а тот, потеряв равновесие, отчаянно замахал руками. Раздался звонкий шлепок, и Аббадон, получив случайную пощёчину, отлетел к стене, прижимая ладонь к горящей щеке.
— Позвольте мне остаться! — подвывала Сати, ощущая, как по щекам катятся горячие слёзы. — Я буду вашей горничной, поварихой, садовником, кем хотите… Я буду вашей рабой! Только не прогоняйте меня!
— Аббадон! — крик Луки прозвучал настолько громогласно, что Сати невольно расцепила руки и отшатнулась.
В ушах зазвенело от невероятной мощи голоса Луки так, словно ей внезапно протрубили прямо в уши. Ничего не слыша, Сати растерянно огляделась в поисках карлика, но того, казалось, просто сдуло волной хозяйского гнева. А затем она ощутила рывок за шиворот, и Лука поволок её так быстро, что Сати едва успевала переставлять ноги. Она запнулась за край ковра, и к лестнице мужчина практически тащил её. Сати отчаянно цеплялась за перила и твердила, что сделает всё, что ей прикажут, лишь бы остаться в этом доме. Клялась быть неслышной тенью, работать за еду и кров, умоляла сжалиться, и сама не слышала своих слов, — в уши словно ваты напихали.
Лука вытолкнул её за ворота, и Сати, сдирая колени в кровь, упала на горячий асфальт. Прохожий отшатнулся и, пряча ухмылку в усы, поспешно перешёл на другую сторону дороги. Сати тут же подскочила и бросилась к воротам, но те оказались уже заперты, а Лука быстро удалялся в сторону дома. Сати уныло смотрела на его широкую, поблескивающую от влаги, спину, покачивающееся полотенце и босые, тёмные от прилипшей земли, стопы.
— Свет, — прошептала она, — не уходи…
Керт, восседая на столе напарника, крутил в длинных тонких пальцах потёртую ручку и смотрел, как Николас быстро заполняет ровными строчками форменный лист отчёта.
— Хватит прожигать меня взглядом, — пробурчал Николас, полицейский поднял голову и умоляюще посмотрел на напарника. — Я не виноват, что тебе не понравились показания сводного брата девчонки.
— Можно подумать, что ты в восторге от этого напыщенного хлыща, — фыркнул Керт. Он невежливо ткнул напарника кончиком ручки в нос и ехидно спросил: — Помнишь, как она ребят тогда в подворотне раскида