Охнула и, похолодев от страха, невольно присела и снова ощутила новый рывок, да такой силы, что рюкзак соскользнул со спины. Сати едва успела подхватить его прежде, чем тот упал, и нервно вытерла капли пота со лба. Это не Дэн. Просто украшающий рюкзак брелок в виде ангелочка зацепился за привинченный к комоду крючок для ключей. Скрипнув зубами, Сати попыталась снять ангела с крючка, но дёрнула слишком сильно: магнит замка щёлкнул, раскрываясь, сумка неловко перевернулась, и на пол с шумом повалились баночки, зашумели погремушками таблеток, вокруг посыпались мятые купюры. Сердце Сати замерло на миг и забилось так быстро, что стало трудно дышать, опять разболелась голова.
— О, так это наша звезда вернулась!
Услышав баритон Дэна, Сати уныло выдохнула, выронила сумку, которая так и повисла, удерживаемая зацепившимся ангелом. Дэн быстро спустился по лестнице, взгляд его карих глаз остановился на вещах Сати, толстые губы расплылись в ехидной улыбке:
— Никогда бы не подумал, что ты опустишься так низко! — Он приблизился вплотную к Сати, и та поспешно отступила, но уперлась бедром в комод и, уже не пытаясь сбежать, напряжённо застыла, а Дэн положил руки по обе стороны от её тела и подмигнул: — Если так нужны деньги, попросила бы у брата. Вместо того, чтобы раздеваться перед толпой мужиков… разделась бы для меня!
Сати посмотрела исподлобья и тихо проговорила:
— И не мечтай!
Дэн хмыкнул и склонился к Сати так, что у неё побежали мурашки от противного прикосновения к уху его губ:
— А лихо ты на шесте крутишься! Я бы не отказался, чтобы покрутилась и на моём…
Сати изо всех сил оттолкнула его, и Дэн, сохраняя равновесие, отступил и расхохотался:
— Но пол бодаешь ещё круче! Я раз пятьдесят видео пересмотрел, а всё не налюбуюсь.
Сати зло плюхнулась на колени и, резко дёрнув за рюкзак, оторвала злополучного ангела, тот сиротливо покачнулся на верёвочке. Дэн опустился на корточки и ткнул коротким квадратным ногтем в смятую купюру.
— Так сколько нынче девочки зарабатывают, а?
— Тебе лучше знать, — огрызнулась Сати. Запихивая в рюкзак гремящие баночки, деньги и вещи, пробурчала: — Каждую ночь новую девицу привозишь… Вряд ли они соглашаются идти с таким уродом за просто так!
Дэн схватил Сати за предплечье, заставил, бросив рюкзак, подняться и хищно осклабился:
— Ревнуешь?
Сати отчаянно желала треснуть Дэна так, чтобы стереть с лица мерзкую ухмылку, но знала, что за этим последует. Не стоит сердить Вистана… Даже воспоминание об уничтожающем взгляде отца вызвало дрожь, но она упрямо вскинула подбородок и процедила:
— Чтобы ревновать, нужно испытывать хоть каплю симпатии. А ты мне глубоко противен.
— Шлюхе не к лицу высокомерие, — прошипел Дэн, сжимая предплечье Сати с такой силой, что она поморщилась от боли. — Забыла, кто хозяин? Так я тебе напомню!
Он притянул Сати к себе и, схватив за волосы, чтобы не сумела отвернуться, накрыл её рот жадными губами. Сати сжала зубы и, вцепившись в его волосы, попыталась отпихнуть мерзкую рожу. Живот скрутило, пищевод содрогнулся в спазме. Дэн поспешно отстранился, но всё равно не успел: Сати вырвало. Расставив руки, посмотрел на испачканную рубашку, грязно выругался и ударил Сати по лицу. Она, прижав ладонь к горящей щеке, медленно осела на пол.
— Что здесь происходит?
Строгий окрик Вистана остановил Дэна, который уже занёс руку для второй оплеухи. Доктор быстрыми шагами спустился в холл и, не удостоив сына и взглядом, приблизился к Сати. В руке его блеснул тонкий фонарик, и Вистан, приподняв веко Сати, внимательно посмотрел в её глаза.
— Голова кружится? — сухо спросил он. — Тошнит?
— А ты не видишь?! — Дэн развёл руками и опустил красноречивый взгляд на свою грудь. — Она испортила рубашку от Армани!
— Похоже на сотрясение мозга, — выпрямился Вистан, и седые брови его сошлись на переносице. — Что произошло?
— Так ты ещё не знаешь? — гадко ухмыльнулся Дэн. Сати умоляюще посмотрела на него, но Дэн, не обращая на невысказанную мольбу внимания, вытащил из кармана смартфон и громко провозгласил: — Представляю тебе новую звезду всея интернета!
Пока Вистан хмуро просматривал запись, Сати всё больше съёживалась. Доктор положил сотовый на комод, и Сати мелко задрожала от плохого предчувствия.
— Наама? — печально проговорил Вистан. — Давненько она не появлялась. Неужели ты забыла принять лекарство?
— Так это была Наама? — Дэн встрепенулся, посмотрел на Сати так плотоядно, что она скрестила руки на груди. — Когда же я познакомлюсь поближе с твоей самой интересной личностью?
— Если это произойдёт, — не сдержалась Сати, — я вскрою себе вены!
Вистан поправил круглые очки и прикрикнул:
— Не выдумывай! Немедленно прими двойную дозу лекарства. При мне.
Плечи Сати опустились. Вздохнув, она неохотно потянулась за рюкзаком, медленно открутила крышку у желтоватой баночки, наклонила, и на ладонь упали две красно-белые капсулы, которые Сати отправила себе в рот. Она ненавидела состояние заторможенности, которое за этим последует, но ослушаться Вистана не осмелилась. Холодная ярость доктора в тысячу раз страшнее побоев брата. Вытащила бутылочку воды, чтобы запить, доктор коротко кивнул:
— Теперь спать. Днем у тебя обязательная встреча, будь готова к двум, пришлю машину.
Лука оперся на спинку кресла и с удовольствием вытянул ноги: стопы гудели от долгой ходьбы, даже поясницу ломило от усталости. Сотая годовщина смерти Лилиан окунула в облако светлой печали, наполненное призраками давно минувших дней. Её тонкие руки, мягкая улыбка и доверчивый взгляд голубых глаз, — всё это осталось лишь в его памяти. И эту память он несёт год за годом, воздавая любимой за моменты ослепительного счастья, за время, когда они были вместе. В груди заныло, дыхание перехватило. О, как бы он хотел, чтобы это было симптомами болезни! Допустим, сердечный приступ и такая желанная быстрая смерть… Но увы, это лишь признаки душного отчаяния, телесное недомогание от душевной боли.
Официант вежливо положил на стол меню и поинтересовался выбором Луки. Тот улыбнулся: всё просто! Вино, которое любила Лилиан, блюда, которые хоть чем-то походили на те, что готовила она…
— Вы ожидаете гостей? — уточнил парнишка в форме.
— К сожалению, — вздохнул Лука.
Больше не слушал, что говорил человек. Мазнув безразличным взглядом по сверкающему разноцветными огнями города панорамному окну, вспомнил сегодняшний день. Свои тяжёлые шаги на пути к её могиле, хруст прозрачной плёнки, которая окутывала букет кровавых роз, сладкий цветочный аромат и капли на своих щеках: то ли от дождя, то ли от солёных воспоминаний…
— Давно ждёшь?
Весёлый голос гианы оставил равнодушным, Лука настолько погрузился в воспоминания, что с трудом заставил себя повернуться. Иви очаровательно улыбнулась и, изящно присев на стул, благосклонно кивнула. Рядом тут же материализовался официант.
— Стейк с кровью и односолодовый виски, — томно проговорила Иви.
Когда тот отошёл, гиана окинула Луку придирчивым взглядом:
— Хорошо выглядишь! Точнее, выглядишь хорошо потрёпанным. Поднимался на холм Печали? Как Лилиан? Привет мне передавала?
Лука внимательно посмотрел на ярко-красные губы, ровную молодую кожу, белоснежные зубы и медленно проговорил:
— У тебя всё ещё красивое лицо, но характер, как и прежде, отвратительный.
— Я слишком стара, чтобы радикально меняться, — беспечно отмахнулась Иви и заливисто рассмеялась, привлекая внимание мужской части посетителей ресторана. — Да и тебе приятнее быть ангелом на фоне такой дьяволицы, как я!
Лука промолчал. Совершенно не хотелось ни ругаться, ни спорить, тем более что всё это бесполезно. От гианы так просто не избавиться… Во всяком случае, без огненного меча. Холодно произнёс:
— Мне приятнее быть без фона.
— Ага, — иронично фыркнула Иви. — Если тебя временами не теребить, то окаменеешь! Знаешь ли, очень не хочется терять почти единственное существо, к которому у меня нет гастрономического интереса.
Лука равнодушно отвернулся, а гиана продолжала щебетать то про погоду, то о проблемах фермерских хозяйств, то о ценах на услуги пластической хирургии. За спиной её возник силуэт официанта, на столе появилась бутылка красного вина, ноздрей коснулся аромат свежеприготовленного мяса. Большая тарелка перед Лукой была наполнена разнообразной сочной зеленью, но есть совершенно не хотелось. Потянувшись к бокалу, он едва пригубил красное вино и поморщился: плохой год!
— Может, виски? — предложила Иви, поигрывая бокалом с золотистой жидкостью, в котором весело дребезжали кубики льда. Лука отрицательно покачнул головой, гиана фыркнула: — Ну и давись этой гадостью! Судя по запаху, тридцатый или тридцать первый… Жуть жуткая!
Лука держал бокал двумя пальцами, вдыхая терпкий аромат, — который был, кстати, очень неплох… в отличие от вкуса, — а сам безразлично осматривал полупустой зал ресторана. Деревянная резьба винтажных стульев поблескивала в свете свечей, венские скатерти сияли белизной, толстый ковёр заглушал звук шагов немногочисленных посетителей. Дорогая обувь, дизайнерская одежда, лживые улыбки, — всё так привычно. И тут что-то царапнуло, словно сухая сосновая иголка, застрявшая в мягком ворсе меховой накидки. Лука недоумённо посмотрел на парочку, которая сидела за три столика от них, и растерянно моргнул.
Мужчина в годах и молоденькая девушка, их можно было бы принять за родственников, вот только заботливый дедушка слишком плотоядно разглядывал очаровательную внучку, а та… Лука заинтересованно потянулся вперёд и, сузив глаза, оперся локтем о стол. Дорогое пальто от известного дизайнера, пусть и прошлогодней коллекции, туфли стоимостью подержанного автомобиля, но при этом обгрызенные ногти и синюшные подглазины на излишне худом лице. Принял бы за наркоманку, но огромные ясные голубые глаза наполнены такой силой духа, что ясно — эта молодая женщина выживет при любых условиях! Одновременно во взгляде незнакомки мелькала нечеловеческая усталость и глубинное смирение, которое рождало в сердце Луки нечто настолько болезненное, что по щеке скользнула солёная капля.