— Бука, — обиженно насупилась гиана, но продолжила: — Полиция и прицепилась к клинике Вистана потому, что доктор хотя бы раз встречался с теми, чьи трупы находили на том пустыре. А трупов там нашли много! — Глаза её сверкнули, зубки обнажились в белоснежном оскале: — Расчленённые или изуродованные трупы! Но это лишь малая часть из списка, а значит остальные…
— Пережили подселенцев! — восторженно возопил Аббадон.
Сати заворочалась на полу, что-то проговорила, по щеке девушки скользнула слеза. Карлик, не обращая на неё внимания, едва сдерживал воодушевление:
— Так Атерут планирует проникнуть в этот мир именно сейчас! Готовит портал и тренирует армию… Как бы пережить столько счастья?!
Гиана схватила его за руку:
— Надо использовать это, Аббадон, — торопливо проговорила она. — Когда Атерут нападёт, огненный меч можно будет легко выкрасть! И даже не придётся посылать её… — Она посмотрела на Сати и замирающим голосом прошептала: — Как только вернётся Керт, я прикажу ему добыть мне запись, с помощью которой мы вызовем Андро. Пока он отвлекает Атерута в этом мире, ты проникнешь в ад. — Снова повернулась к карлику и строго предупредила: — Только не обмани меня, Аббадон! Я тебе запись, контролирующую демонов, а ты мне долгожданную смерть…
— Опять твои розовые мечты, Иви?
Холодный голос Луки прозвучал, словно гром среди ясного неба. Иви взвизгнула, Аббадон кубарем скатился с кровати и забился в угол.
— Лука, — прохрипел он. — Ты всё не так понял…
— Что конкретно я понял не так? — бесстрастно уточнил тот и, подхватив Сати на руки, направился к выходу. Не оборачиваясь, проговорил: — Кстати… Я уничтожил запись голоса Дэна, а список Вистана передал тем, кто убил Крим, да пытался убить второго демона, которого секретарша закрыла своим телом. Думаю, вы уже в курсе, кто это.
Он унёс девушку, шаги стихли, а Иви всё ещё сидела прямо и невидящим взглядом смотрела в стену. Аббадон выбрался из угла и осторожно присел рядом с гианой. Взяв её руку, осторожно погладил тонкие пальцы и проговорил:
— Не отчаивайся, это лишь один шаг назад…
Иви простонала:
— И как ему удалось добраться до записи раньше меня? — Зло прорычала: — И где носит Керта?! — Подпрыгнула на месте и, воодушевлённая, развернулась к карлику: — Я же говорила, что не нужно Дэна убивать! Верну его, зомби сможет говорить ещё несколько дней…
— А смысл? — хмыкнул Аббадон. — Уверен, к утру от армии Атерута останутся единицы, и этот трус не высунет нос из ада до тех пор, пока не придумает что-то новое. Так что действуем по первоначальному плану. Я улучу момент и поговорю с Сати.
Сати ощутила тепло: даже не открывая глаз, она знала, что это Лука. Его свет грел её сердце, успокаивал душу, приносил благодать и счастье, которого она никогда прежде не испытывала. Прижалась к широкой груди и тихонечко вздохнула:
— Это ты. — Он осторожно положил её на что-то мягкое и прохладное, но Сати схватила его руку: — Не уходи! Пожалуйста, не оставляй меня.
С трудом разлепила веки и тут же сощурилась от яркого света, окутывающего фигуру Луки. Неужели, он стал светить ещё ярче? Или это её любовь делает его настолько сияющим в её глазах?
— Мне нужно идти.
Его сухой голос царапал нервы, губы Сати задрожали.
— Пожалуйста… — Приподнялась на колени и порывисто обняла его за талию. Прижалась щекой к животу и прошептала: — Ты мне нужен. Ты мне так нужен сейчас!
После тяжёлой минуты молчания Лука вздохнул и, освободившись от кольца объятий, присел рядом. Внимательно посмотрел в глаза и строго спросил:
— Зачем я тебе нужен?
Глаза Сати наполнились слезами, крупные капли одна за другой покатились по щекам, падали на чёрную ткань комбинезона. Лука поджал губы, по щекам затанцевали желваки, но Сати так и не смогла выдавить ни слова.
— Я знаю про твоего отчима, — вдруг проговорил Лука и уточнил: — Ты об этом хотела поговорить?
Сати зарыдала, прижимая к груди его руку. Ощутив, как Лука притянул её к себе, благодарно обвила его шею и постаралась успокоиться. Как и Аббадон, он не проявил ни капли жалости или сочувствия к её утрате, но если карлик пытался отвлечь её какими-то сказками, то Лука просто ждал, когда боль выльется, и она сможет говорить. Сати отстранилась и, вытерев щёки, постаралась улыбнуться:
— Ты, наверное, думаешь, какая я глупая. Брат постоянно издевался надо мной, а отец… отчим, был холоден и строг, при этом позволяя всё своему биологическому сыну. — Она вновь ощутила комок в горле, но упрямо помотала головой и продолжила: — Но я считала их своей семьёй! Другой у меня не было. Уверена, Вистан любил меня… по-своему. Да и Дэн… наверное. — Она подняла глаза на спокойное лицо Луки и выпалила: — Никогда бы не подумала, что их смерть причинит мне столько боли! Я ведь… даже не злюсь на них. Более того, мне стыдно, что так и не смогла показать им свою любовь… а теперь… поздно. Это глупо, да?
Губы Луки изломились в странной усмешке, он снова притянул её к себе, и Сати порывисто прижалась мокрой щекой к его груди. Слушая биение его сердца, ощущая на затылке тёплую ладонь, наслаждаясь мягким массажем затылка, она чувствовала, как боль потихоньку растворяется, словно тени под полуденным солнцем. И, как и тени, она никуда не исчезла, но стала меньше и как будто плотнее, так, что её стало проще воспринимать.
— Нет, — прошептал Лука, и Сати вздрогнула от неожиданности. — Это не глупо. Ты такая, Сати, и если бы этого не было, то ты бы не смогла так долго выдерживать… то, что тебе пришлось. Твой дух силён настолько же, насколько слабо тело… и сердце. Я восхищаюсь твоей стойкостью и способностью сохранять сердце чистым. Покорён удивительным талантом оставаться открытой несмотря на всю боль.
Сати едва не задохнулась от острого чувства благодарности и любви к этому человеку. Не зная, как выразить это словами, она порывисто прижалась губами к его рту. Вспоминая, как он её целовал, пыталась если не повторить движения, то хотя бы попытаться. Лука провёл горячей ладонью по её оголённой спине и, не останавливаясь на кромке ткани, скользнул под комбинезон. Сминая ягодицу, прижал Сати к себе так, что она ощутила бедром восставшую плоть. Задрожав от страха перед новой болью, едва заставила себя не оттолкнуть возбуждённого мужчину.
Лука, словно ощутив её страх, слегка отстранился, но не выпустил из объятий. Мягко надавил на плечо, побуждая Сати лечь и, склонившись над ней, вновь завладел её губами, раздвинул их, проник внутрь языком. Сати с замирающим сердцем смотрела на его прекрасное лицо, сомкнутые веки, шелковистые волосы. Когда они занимались сексом в первый раз, его лицо было немного мрачным, движения напористыми, поведение неумолимо-бескомпромиссным. Словно он наказывал её за что-то… Но сейчас он вёл себя совершенно иначе.
Нежно массируя её затылок, Лука целовал её настолько мягко и осторожно, словно боялся повредить что-то хрупкое. Он проводил по её телу так трепетно, словно она была соткана из паутины. Держась над Сати навесу, не прижимал её к мягкой травянистой кровати. Стоило ей лишь слегка вздрогнуть, когда его прикосновения были хоть немного болезненны, как Лука тут же отводил руку. Касания его были легки, словно пёрышко, ласки нежны, как воздушный крем. Возникло чувство, что это происходит не с ней. Ещё никто и никогда не прислушивался к Сати, не пытался понять, что ей нравится, а что нет… А понимая, что не нравится, больше этого не повторять.
Лука провёл пальцами по шее и, очерчивая линию ключицы, освободил Сати от лямки комбинезона. Тяжёлая ткань соскользнула к талии, открыв его взору нежные полукружия груди. Осторожно обвёл кончиком пальца темнеющий засос и прошептал:
— Извини за это. Сотня лет воздержания не пошла мне на пользу… Я был очень груб?
Не в силах говорить, Сати просто кивнула. Дыхание её стало прерывистым, щёки разгорелись, захотелось утонуть в деликатной нежности, которой окутал её Лука. Сгорая от стыда, она зажмурилась и потянула его за шею так, чтобы Лука уткнулся лицом в её грудь. Он послушно склонился и обхватил мягкими губами ореол соска, дразня игривым языком набухшую бусинку. Сати застонала и выгнулась в спине, намекая, чтобы он не оставил без внимания и вторую грудь. Всё тело медленно наполняла мучительная сладость, и боль, оставшаяся от первого раза, лишь добавляла перчинки, пронзая промежность острыми молниями.
Лука ласково водил кончиками пальцев по её груди, словно вырисовывая таинственные знаки, подчиняя себе, покоряя волю и пробуждая тело. Сати стонала всё громче, стыд рассеивался в растущем желании обладать этим непостижимым мужчиной, снова ощутить его в себе, слиться в единое целое. Она приподнялась и, запустив пальцы в шелковистые волосы, заставила его запрокинуть голову, да попыталась поймать его губы, но Лука игриво отстранился и провёл острым язычком по бьющейся жилке на её шее, да слегка прикусил мочку уха. Наслаждаясь лаской, Сати задрожала от нетерпения. Внутри тела разгорался огонь, сердце готово было разорваться от захлестнувшего чувства.
— Пожалуйста, — бессвязно шептала она. — Любимый, пожалуйста…
Но нежный мучитель не спешил внимать мольбам Сати, он сдвинулся так, чтобы оказаться за её спиной. Лаская руками упругую грудь, жадно целовал её шею, проводил языком по плечам, поднимался к ушку. Сати, не имея возможности отвечать ему, стонала, молила, пыталась извернуться так, чтобы поймать его губы, гладила мускулистые ноги. Все горести и беды растворились в его свете и её яркой страсти. Лука запустил пятерню ей в волосы и, заставив запрокинуть голову, замер на миг, с улыбкой глядя ей в глаза, и Сати задрожала, когда он накрыл её мягкие губы властным ртом. В этот миг, казалось, в мире существовали только они: мужчина и женщина, свет и тень, жизнь и смерть…
— Ого-го!
Сати вздрогнула и, оторвавшись от Луки, недоумённо посмотрела на словно возникшего из воздуха карлика. Увлёкшись друг другом, они и не услышали, как Аббадон вошёл в стеклянную полусферу.