— Что делать дальше, Наама? — спокойно спросила она, прерывая поток ругательств и угроз.
Стоило произнести имя демоницы, как пространство заколыхалось, пламя свечей расширилось и, продолжая расти, заполонило собой всё вокруг. Словно Сати попала в огромный костёр без дыма и жара. Золотые лепестки лизали её тело, оранжевые извивались вокруг, алые всполохи прорезали жёлтый свет острыми росчерками и мгновенно гасли, уступая место новым, похожим на загадочные символы. Может, это и были некие незнакомые Сати знаки. Она так увлеклась игрой пламени, что, очутившись перед огромным огненным водопадом, не сразу поняла, что уже не в гараже.
А водопад завораживал опасной мощью палящих потоков и привлекал страстным танцем прозрачных огненный струй. Сати невольно протянула руку, будто хотела прикоснуться к нему, но тут же отдёрнула её. Вот только отдёрнула не она, а Наама, в теле которой Сати и оказалась. Она вновь подняла руки, но в огонь их сунуть уже не пыталась, просто рассматривала чужие тонкие изящные кисти, длинные пальцы с выраженными косточками суставов, оливковую кожу и длинные острые кроваво-красные ногти. Или всё-таки когти? Перевернула ладонями вверх и прочертила пальцем правой руки линию судьбы на левой.
— Интересно, чем ты занимаешься? — иронично спросила Наама.
Голос её был звенящим и множился, словно его отражало многочисленное эхо. Сати попробовала говорить, но ничего не выходило, — демоница плотно сжала губы, а потом прошипела:
— Вот только не надо пытаться управлять моим телом, чернокнижница жопорукая! Я тебе позволила это в первый и последний раз, и что? Сразу пальчики в огонь! А давай я к тебе приду и организую показательное самосожжение на площади, ведьма ты недожаренная!
Сати хотела извиниться и пообещать, что будет паинькой, но Наама зашипела ещё злее:
— Я кому сказала, болоболка ты языкастая? Не пытайся говорить! Надо что мне передать — думай! Думать, надеюсь, умеешь, психичка недолеченная?
Сати подумала, что, наверное, желание что-то сделать будет тут же исполняться телом Наамы… если та позволит. Так что лучше сжаться в комочек…
— Я тебе сожмусь, ёжик завшивевший! Хочешь, чтобы я каждый шаг с трудом делала? Постарайся представить, что ты умерла: нет тебя? Нечем дышать, шагать, говорить… Просто присутствуй и иногда думай.
Сати подумала про огненный меч, и Наама горестно вздохнула и, недовольно печатая шаги, пошла вдоль водопада. Демоница не переставала ворчать, обзываясь и придумывая самые жуткие кары, которые она обрушит… ежели чего. Сати же во все глаза, — демонические, конечно, — рассматривала всё, что попадало в поле зрения носительницы.
Тропинка, по которой шла Наама, слегка светилась, словно была посыпана песком из настоящего золота, а блестящие, будто стеклянные, стволы деревьев, слабо мерцали, и на гладкой поверхности то и дело возникали расплывчатые маски… или это были лица без глаз и с распахнутыми ртами? Демоница повернула и вышла из сада стеклянных деревьев на широкую иссиня-чёрную лужайку, ведущую к большому огненно-синему замку. Острые, словно заточенные, шпили тонких высоких башен стремились в небо смертоносными копьями, как бы намекая на многовековую борьбу добра со злом.
Наама то вежливо кивала расположившимся на лужайке демонам, то игриво огрызалась на весьма недвусмысленные предложения присоединиться, а лучше уединиться, то низко кланялась высоким надменным фигурам, которые и взглядом её не удостаивали. От них фривольных предложений не поступало.
— Да и хвала Тьме, — едва слышно прошипела Наама. — После ночи с высшим демоном от меня останется кисточка на хвосте.
Сати так удивилась, что Наама невольно расхохоталась:
— Да нет у меня хвоста! Приколоться нельзя… И рогов нет! Я намного красивее тебя, если что. Как приходила, приходилось что-то рисовать на том бледно-поганистом холсте, что ты лицом называешь. А тряпки? Сучка, да так одеваются только…
— Сама с собой разговариваешь?
Сати едва сдержалась, чтобы не подпрыгнуть, а Наама с шипением напрягла руки, которыми Сати хотела оттолкнуть словно из-под земли выросшего Андро. Так вот как он выглядит! Тот по-хозяйски схватил Нааму за талию и рывком притянул к себе, да: поёрзав бёдрами, прошептал на ухо:
— Пойдём поговорим вдвоём.
И, склонившись, накрыл властным ртом губы, раздвинул языком, проник внутрь, Наама тут же перехватила инициативу, впиваясь в него дерзким поцелуем, покусывая, заставляя стонать от боли. Закинула одну ногу на бедро демона и потёрлась об него лобком. Сати замерла, ощущая такой поток чувств и желаний, что, кажется, воля Наамы рухнет, развалится, и на обломках эти двое прямо здесь, при всех исполнят такой танец страсти, что подселенец сбежит добровольно, краснея всем несуществующим в этом мире телом. Но демоница вдруг отстранилась и, глядя в дикие, полные необузданной жажды, глаза, томно произнесла:
— Я лишь на минуточку загляну к нему и сразу присоединюсь к беседе.
Развернулась и, словно только что не пожирала Андро глазами, не скользила руками, не вжималась в бёдра, спокойно направилась к высоченным дверям из полупрозрачного красного камня. Гладкие отполированные грани сияли огнём, переливаясь оттенками от розового до бордового. При приближении, створки медленно раскрылись, и Сати увидела огромный зал, в который Наама не пошла, а, свернув направо, взбежала по небольшой лестнице, прошла через небольшую шикарно обставленную комнату и, быстро оглядевшись, открыла потайную дверь в стене, да шмыгнула в тоннель.
Темнота и теснота, по которой пробиралась Наама, была давно уже знакома демонице. Снова дверца, ослепительный свет и когда глаза привыкли, Сати ахнула… естественно, губами Наамы, которая тут же грязно и многословно выругалась. Но Сати не обратила внимания, она рассматривала большой прозрачный ящик, внутри которого парил длинный огненный меч, протянула руки, посмотрела на дрожащие пальцы: Наама жутко боялась.
— Сама трусиха ты грязнозадая, — огрызнулась демоница. — Я реалистка. Ты даже не догадываешься, что сделает Атерут, если заподозрит в измене, а мне и гадать не нужно.
Сати упрямо схватила какой-то предмет, похожий на смесь стула и кубка, — главное, тяжёлый! — и изо всех сил метнула в ящик, раздался звон. Потянулась к рукояти: вопреки опаске, меч оказался совсем не тяжёлым, легко-управляемым, она даже пару раз взмахнула им, как в кино. Рука тут же напряглась.
— Спятила? — взвизгнула Наама. ̶ Ты здесь всё спалишь! — С силой опустила меч: — А теперь уходим и быстро!
Повернулась к тайному ходу, у которого стоял, сложив руки на груди, высокий мрачно-красивый демон. Наама вздрогнула и попыталась отбросить меч, но Сати крепко сжала её пальцами драгоценную добычу.
— Атерут, — голос Наамы дрожал. — Умоляю, пощади!
— Так-так-так! — Голос Атерута, казалось, вибрировал в животе, у демоницы затряслись поджилки. — Кто это у нас в гостях? А, Наама? Неужели, через тебя сильная душа пожаловала?
Он оттолкнулся от стены, и Сати, обхватив меч двумя руками, выставила его перед собой. Демон показал раскрытые ладони:
— Тихо-тихо, я не собираюсь с тобой драться, нет! — Он прошёл мимо и, прикоснувшись к шторке, с плотоядной ухмылкой посмотрел на демоницу: — Я хочу тебя кое с кем познакомить.
Отдёрнул ткань, и Сати невольно опустила меч при виде второго, более крупного ящика, внутри которого сидела обнажённая девушка: шикарные волосы волнистым золотом скрывали её грудь и доходили до ягодиц, бледная кожа переливалась словно перламутр, а в голубых глазах сверкали слёзы. Меч выпал из рук Сати, Наама же предпочла вообще ничего не предпринимать.
— Эту сильную душу зовут Лилиан, — утробно промурлыкал Атерут, наслаждаясь её потрясением.
Он щелчком раскрыл ящик и, подхватив длинными хищными пальцами тонкую блестящую цепь, притянул за неё Лилиан к себе. Девушка вяло вывалилась из ящика и по-собачьи замерла у ног демона. Сати заметила, что цепочка прикреплена к тонкому металлическому ошейнику, почти скрытому волосами девушки.
— Нравится? — спросил Атерут.
Не отрывая от Наамы внимательного взгляда, присел и, схватив Лилиан за подбородок, впился в её губы, сминая их, явно причиняя боль, по подбородку потекла тёмная струйка крови, но девушка даже не вздрогнула, словно демон делал это каждый день. Сати сжала челюсти: наверняка за сто лет несчастной пришлось перенести немало. Атерут оторвался от жертвы и довольно ухмыльнулся:
— А теперь в моей коллекции будет две души! — Щёлкнул пальцами, дверь отворилась, на пороге Сати увидела двух согнувшихся в поклоне демона: — Передайте Казикару одно слово. — Перевёл горящий взгляд на Нааму и хищно оскалился: — Приступай!
Демоны поклонились ещё ниже и закрыли дверь.
Глава 10
Лука мягко ступил вперёд и, вытянув меч, слегка наклонил его лезвие так, что свет луны отразился в нём нестерпимым сиянием. На миг ослепив противника, сделал выпад, ушёл в сторону, поднырнул под руку Накира, едва отклонился, избежав нового резкого выпада с разворота, — острый клинок просвистел, едва не задев его, на траву посыпались светлые пряди отрезанных волос.
Оба отступили, согнув локти, слегка опустили мечи и медленно пошли по кругу.
— Необходимо найти Сати, — сквозь зубы проговорил Лука. — Мне некогда танцевать танго, Накир!
— Если бы ты действительно торопился, — пропыхтел Накир скорее по привычке носителя, сам-то он ни капли не запыхался, — то закончил бы танец быстрее!
— Тело, в котором ты находишься, уже мертво, — рявкнул Лука, ловко уходя от прямого укола противника. Тут же ответил рубящим ударом и, развернувшись, отразил новое нападение. — Я не могу тебя второй раз убить!
— Ты дал согласие на поединок, — лицо толстяка исказилось в ухмылке, — и один раз уже сбежал. Второй раз я тебе этого не позволю! Если надо, я буду танцевать с тобой всю ночь, лишь бы ты согласился на моё предложение…
— Раз другого выхода нет, — сквозь зубы проговорил Лука, со звоном скрещивая меч с клинком соперника, — то придётся сделать так.