Тусклое белесое небо пыталось протиснуться между трёх-четырёхэтажными домиками в узкую улочку, уложенную разноцветными кирпичиками. Вечные стражи фонарные столбы вежливо провожали немногочисленных прохожих белесым взглядом тусклых стёкол. Восхитительно пахло фалафелем. Сати покосилась на Валафара, которого словно ребёнка держала за ручку, и снова не смогла сдержать смеха. Зная, что её так рассмешило, Фар ещё больше насупился.
Они шли вчетвером по волшебной улочке чужого очень далёкого от дома города, и их провожали недоуменными взглядами. Некоторые особо впечатлительные прохожие столбенели, старушки крестились. Конечно, со стороны они представляли весьма странную группу туристов: высокий невероятно красивый блондин с золотистыми глазами, худенькая, похожая на подростка девушка в длинном струящемся платье, и двое маленьких уродцев, которых пара, словно детей, держала за руки.
Порыв ветра обозначил округлившийся животик Сати, и один из зевак вдруг крикнул:
— А, может, вам лучше больше не рожать?
Андро, выдернув свою маленькую ручку из ладони Луки, бросился на побледневшего мужчину и, свалив его с ног, приставил к горлу нож.
— А, может, тебе лучше не жить? — прошипел он.
Разглядев, что Андро не уродливый ребёнок, а взрослый маленький лысый человечек, мужчину поднял руки и просипел:
— Извини!
Но Андро этого было мало. Он соскочил с мужика и, схватив его за шиворот, легко, словно тот весил не больше котёнка, подтащил его к ногам Сати и прорычал:
— Перед ней извиняйся, дебил!
Испуганный мужчина поспешно встал на колени и, сложив ладони, взмолился:
— Простите меня, милая девушка… женщина! Беру свои слова обратно. Желаю вам родить крепкого здорового малыша.
Сати, отчаянно покраснев, прижалась к Луке, а тот строго посмотрел на карлика:
— Мы же недавно повторяли правила, Андро. Придётся тебя наказать.
— Да пожалуйста, — буркнул тот, убирая нож в карман.
Лука поцокал языком и протянул руку. Андро, мученически вздохнув, медленно и неохотно вытащил нож и вложил его в раскрытую ладонь. Вокруг них собирались люди.
— Как тебе не стыдно? — погрозила мужику на коленях сухонькая старушка в модной шляпке: — Люди хорошие, не смотрят на внешность. Наверняка благотворительностью занимаются, а ты такое сказал!
— Вот-вот! — выдохнул низенький, немногим выше Валафара мужчина, чья роскошная борода была заплетена во множество косичек. — Вам бы преследовать тех, кто не подходит под общепризнанные стандарты!
Раздавались выкрики, шум нарастал, мужчина на коленях страстно желал провалиться под землю. Сати спрятала багровое лицо ладошками и всхлипнула. Лука, обняв её за плечи, молча раздвинул толпу и повёл жену к ближайшему ресторанчику. Усадил за столик, присел на корточки и, обхватив её холодные ладошки, нежно спросил:
— Ты как?
— Уже лучше, — выдохнула Сати. — Странно, в каких-то городах к нашим малышам относятся нормально, а в каких-то… это!
Она печально посмотрела в окно. Рядом на стул забрался Андро, похлопал её по плечу и проговорил:
— Сати, не обращай внимание на дебилов. Береги нервы и малыша.
— Малышку, — тут же встрял Валафар.
Андро молча отвернулся: это их любимый нескончаемый спор. Хотя, почему нескончаемый? Он прекратится, как только ребёнок увидит свет. Сати, ощущая себя всё лучше, потянулась к Луке и нежно поцеловала его гладковыбритую щёку, любимый в ответ с улыбкой слегка пожал её руку. К столику склонилась миловидная официантка с блокнотом в руке. К её чести, девушка никак не отреагировала на необычных посетителей.
— Выбрали, что будете заказывать?
— Фалафель, — присев за столик, ответил Лука.
Валафар протестующе взвыл, на лице Андро застыло обречённое выражение, но Лука был непоколебим. Когда официантка ушла, он строго посмотрел на них:
— Это наказание за то, что нарушили правила.
— А мне-то за что?! — простонал Фар.
Лука молча протянул руку ладонью вверх, демон насупился и неохотно вытащил из кармана серебряные часы на длинной цепочке, отдал. Лука и не думал убирать руку, он лишь слегка приподнял брови. Фар посмотрел на него исподлобья и достал гость разномастных украшений. Единственное, что их объединяло — драгоценный металл. При виде горы украденного, лицо Луки словно окаменело.
— Это же приданное для малышки! — обливаясь крокодильими слезами, взмолился Валафар. — Но под тяжестью взгляда Луки сдался и, сгребая со стола блестящую кучу, совсем поник: — Ладно, всё верну… Быть нашей бедняжечке бесприданницей…
— Родится парень, — подал голос Андро. — Я вам говорю.
Лука не выдержал и, расхохотавшись, кивнул ему на плетущегося к дверям Фара:
— Проследи, чтобы он точно всё вернул, а не продал.
— А что мне за это будет? — оживился демон.
— Что-нибудь придумаем, — милостиво ответил Лука.
Андро спрыгнул со стула и, быстро догнав Фара, нетерпеливо потащил к дверям. Сати посмотрела на мужа и тихо спросила:
— Ты не слишком строг с ними?
— Я ещё мягок, — серьёзно ответил он. — У меня столетний опыт общения в Аббадоном, милая. Поверь, так будет лучше прежде всего для них.
— Верю, — мягко улыбнулась Сати. — Тебе всегда и во всём.
Он порывисто потянулся и ласково прикоснулся губами к её закрытым векам. Донёсся приятный аромат фалафеля, и когда на стол поставили огромную тарелку, наполненную золотистыми шариками, Сати обрадованно подпрыгнула:
— Ох, сколько! Это всё мне?
Как только она попробовала вкус этого восхитительного блюда, постоянно чувствовала голод. И ничто больше не утоляло его, только фалафель! И хоть сам городок Сати не очень нравился, они гостили уже неделю, потому что здесь замечательно готовили её любимую еду. Лука, откинувшись на спинку стула, положил ногу на ногу и с умилением наблюдал, как быстро пустеет тарелка. Официантка прикоснулась к его плечу:
— А вы что-нибудь будете?
— Я сыроед, — покачал головой Лука. — И ем только то, что сам вырастил.
Девушка на миг замерла, окинула его мускулистую фигуру придирчивым взглядом и, неопределённо хмыкнув, ушла. Кажется, не поверила, а зря. Лука всегда говорит правду, и иногда это раздражает. Сати отложила последний шарик, который никак не хотел влезать в желудок. Громко икнула и смущённо прижала ладошку к губам. Лука белозубо улыбнулся:
— Верю, что теперь тебе намного лучше. Тогда давай проверим, как малыши справились с заданием, и если на отлично, то поощрим их какой-нибудь канцерогенной гадостью.
Лука смотрел на спящую жену: Сати свернулась клубочком и, положив под щёку руку, тихо посапывала. Веки её подрагивали, губы то приоткрывались, то смыкались. Подавив желание немедленно завладеть этими нежными сладкими губами, разбудить, прижать к себе, насладиться близостью, он осторожно погладил её по гладким волосам. Склонившись, поцеловал выпирающий животик и со вздохом поднялся: пора работать, в спящего проще всего проникнуть.
Материализовав огненный меч, прошёлся по комнате, внимательно наблюдая за цветом пламени. Чисто, ни единого поползновения со стороны Атерута, даже паутин ловушек нет. Это не значит, что верховный демон сдался. Скорее всего, готовит что-то новенькое и опасное, поэтому нужно быть настороже.
Дематериализовав клинок, заглянул в соседнюю комнату: Андро раскинулся на кровати, как звезда, и негромко храпел, а Валафар притулился с краешку и, сунув палец в рот, сладко посасывал его. Тщательно заперев дверь, Лука покинул номер и поднялся на крышу гостиницы. Конечно, постояльцам сюда вход запрещён, да и не постояльцам тоже — наклон там опасный, обычным людям удержаться трудно. Но он не обычный, да и не человек.
Запрокинул голову и посмотрел вверх. Тёмное, высокое, усыпанное блёстками звёзд полотно завораживало и дарило умиротворение. Казалось, что все преодолимо, даже то, чего человек изменить не в силах. Уже сто лет он не смотрел вверх, но Сати научила снова любоваться небом. Лука уселся на край крыши и, свесив ноги, сорвал травинку из собственноручно выращенных здесь для собственного пропитания, сунул в рот.
Жена. Такое приятное слово. В нём и нежность, и уют, и тепло её тела. Хочется защитить от всего на свете, оберегать и растить, как самый редкий и драгоценный цветок. А то, что внутри неё развивается маленькая жизнь, наполняет грудь таким нестерпимым теплом, что хочется перевернуть мир, чтобы сделать его совершенным, прекрасным и безопасным. Сати его жена, Сати его любовь, Сати его свет. Ради того, чтобы встретить её, стоило подождать эти долгие сто лет. Снова посмотрел на небо: может, ради неё, он простит и их.