– Сейчас будет тепло, – пообещал Джек, заводя двигатель и включая обогрев салона.
– Разомлею, как бы не уснуть, – Белла улыбнулась, посмотрев на Джека с нескрываемым весельем.
– Учти, я будить не стану, отвезу обратно к себе, – пошутил Джек, а Белла с грустью отметила, что он был уверен лишь на словах. Прерванный поцелуй не выходил у нее из головы. Загудев мотором, «Чероки» двинулся с места, позволяя Белле в недолгом пути погрузиться в тягостные мысли.
Попрощавшись с Джеком, к дому Уордов Белла шла с тревогой, которую ей внушали горящие ярко-желтым светом окна.
«Том дома, отлично», – безрадостно заключила она. Ботинки налились свинцом, каждый шаг давался Белле с трудом. С тяжелым сердцем она поднялась по ступенькам на крыльцо. Набрала в легкие побольше воздуха перед тем, как открыть дверь. Но едва ее пальцы прикоснулись к латунной ручке, как дверь тут же распахнулась и перед девушкой возник Том. Он был по-прежнему одет в джинсы и майку, но поверх нее накинул спортивный бомбер в бело-голубых цветах колледжа. Слева на груди алела эмблема студенческой футбольной команды «Соколы».
– Привет, замерзла? – миролюбиво поинтересовался Том, пропуская Беллу. Та еле сдерживала раздражение.
– А ты как думаешь?
– Думаю, что да, судя по тому, что ты прикупила шарфик. – Том кивнул на шарф Джека, так и оставшийся греть шею Беллы. – Да и пластинку где-то раздобыла. Была в «Мелоди лэйн»? И в аптеке? – продолжал анализировать девушку Том. Белла сначала вновь фыркнула, затем усмехнулась, а после и вовсе рассмеялась в голос – зло и как-то жестоко.
– Да, ты во всем прав, Шерлок. Вот только не можешь найти пропавшие газеты, вот незадача. – Она сделала картинно жалостливое лицо, покачала головой.
Избегая недоуменного взгляда Тома, Белла стянула пальто и вдохнула витавшие в воздухе ароматы свежеприготовленных стейков.
«Снова мясо. Будто для меня старается», – мысленно отметила она.
– Чем еще занималась, кроме шопинга?
Белла постаралась придать голосу пусть и неискренней, но мягкости.
– Гуляла. А ты?
– Я почти весь день провел на тренировке. Ну и ужин приготовил, стынет, между прочим, – широко улыбнулся Том. Белла изогнула бровь:
– Ты играешь? В команде?
Том делано удивился:
– А? Ну, конечно, нет. На пианино играю. – Он вновь растянул губы в улыбке. – Я квотербек.
Белла хмыкнула, затем они с Томом обменялись взглядами и оба прыснули. Напряжение, воцарившееся с момента прихода Беллы, испарилось без следа.
– Ладно, давай уже поужинаем вместе, пока еда окончательно не остыла.
– Уговорил, только положу покупки и помою руки. – Белла заспешила наверх, не собираясь разубеждать Тома в его неверных догадках.
Согрев замерзшие руки теплой водой, Белла посмотрелась в зеркало в надежде увидеть там хоть какие-нибудь изменения. Блеск в глазах, уверенный взгляд или хотя бы появившийся на щеках румянец. Но сияние, подаренное свиданием с Джеком, угасло, кожа выглядела бледной, фиолетовые тени, залегшие под синевой глаз, проступили ярче. Белла закрутила краны и, поджав губы, вышла из ванной, напоследок с тоской поглядевшись в чуть запотевшее зеркало.
За ужином время шло незаметно. Стейк оказался сочным, вино, поданное к нему, – терпким.
– В субботу у нас последняя игра в сезоне. Встретимся с командой колледжа Монтпилиера – «Волтэдж». Придешь посмотреть?
Белла отложила вилку с нанизанным кусочком мяса, отпила из бокала.
– Да, как раз в субботу всего две лекции. Полагаю, стадион будет полон.
Том кивнул. Свою порцию он прикончил еще пять минут назад.
– Почти весь город за нас болеет, но придут лишь семьи игроков, студенты и те, кто недалеко живет. Ну и преподаватели, само собой.
– Немало, – заключила Белла, отправляя вилку в рот. Том смотрел на нее едва ли не с восхищением.
– Приятно смотреть на то, как ты ешь.
Белла растерянно заморгала:
– Ты поэтому так настойчиво предлагаешь еду, чтобы потом наблюдать, как я ее уничтожаю?
– Нет, просто женщинам свойственно даже есть красиво. И повторю: на это приятно смотреть.
Том улыбался, а Белла потерялась в мыслях.
«Он заигрывает или просто говорит, что думает? На простака Том точно не тянет», – размышляла она, стараясь скрыть свою настороженность, потянувшись за бутылкой вина.
– Давай лучше я, – опередил ее Том, взяв бутылку раньше. Он наполнил бокал Беллы, стер пальцем стекшую по стеклу алую каплю, поднес подушечку ко рту, пробуя вино на вкус. Сам он не пил, ограничился лишь стаканом воды. Белла смотрела на эти действия, не отрываясь. Затем, смутившись, сделала большой глоток. Она чувствовала, как хмель постепенно кружит ей голову.
– Знаешь, я, пожалуй, пойду прилягу. День насыщенный выдался, – пробормотала она, неловко вставая. Том последовал ее примеру. Он резко подорвался с места, заставив отъехавший назад стул со скрипом чиркнуть ножками по паркету.
– Уже? Так рано?
Белла лишь пожала плечами, улыбнувшись краешком рта.
– Помочь с посудой? Ты приготовил, давай хотя бы помою тарелки.
– Да ладно, я сам как-нибудь. Иди отдыхай, – отмахнулся Том.
Оставив его в одиночестве, Белла в растрепанных чувствах поднялась к себе. Она быстро ополоснулась в душе, не воспользовавшись полотенцем, натянула на влажное тело ночную рубашку, провела по тонкой намокшей ткани ладонью, разглаживая складки. Морщась от холода, Белла заторопилась обратно в спальню и проскользнула под одеяло. Тусклый свет ночника падал на лежащую на прикроватной тумбочке подаренную пластинку. Нарисованные на обложке экзотические цветы зацвели, река побежала, поблескивая в свете нарисованного солнца, ласкаемые рассветными лучами, животные и птицы начали двигаться. Цапля гордо пересекала реку на крокодиле, а слоны на берегу захлопали ушами. Белла, зачарованная ожившей картинкой, блаженно улыбнулась.
«Спасибо таблеткам»[17], – с этой мыслью она прикрыла глаза, готовая упасть в черную бездну без сновидений.
До субботы время пролетело незаметно. Череда учебных дней, проверка студенческих работ и пустая болтовня с коллегами давали Белле некую опору, возможность поверить, что ее жизнь складывается так, как надо. В понедельник Том подарил Белле свой старый проигрыватель, убедив, что музыка ему совсем не помешает. Во вторник Виви позвала Беллу по магазинам, где они с жадностью рассматривали яркие флаконы с парфюмом в торговом центре. Сладкие, горькие, нежные цветочные и восточные пряные ароматы пропитали стены магазина. Девушки его покинули хоть и с пустыми руками, но зато сами пропахли ванилью, сандалом и тяжелой амброй.
– И чем тебе так они понравились? Дорогие и удушающие, в носу от них чешется, – проворчала Виви, потирая крылья носа, когда они с Беллой вышли на улицу. Холод сковал город, атаковал порывистым ветром, и земля промерзла, заставляя жителей убрать в шкаф осенние ботинки и достать зимнюю обувь. Белла хмыкнула, переминаясь с ноги на ногу. К ее зимним черным ботинкам на толстой подошве прилип выпавший мокрый снег. Под пальто, которое еще долго будет хранить аромат полюбившегося ей запаха, Белла надела синий свитер и простые джинсы. Виви же спрятала пострадавший от обилия запахов нос в огромный красный шарф и грозилась сдать свое клетчатое полупальто в химчистку.
– Да, они дорогие, поэтому ноты в них и звучат дорого.
– А зачем в Лэйквуде «звучать» дорого? – Виви изобразила пальцами в воздухе кавычки и скривила губы. – Здесь есть, конечно, богачи, но фамилии всем известны и без парфюма за сотню долларов! Тридцать долларов за унцию! Это же немыслимо! Ты же не Даяна Эпплгейт, – Виви произнесла это имя так, словно оно означало нечто непристойное.
– К сожалению, нет, – угрюмо согласилась Белла и перевела тему. – Ты пойдешь на игру в субботу?
Виви вздохнула.
– Хотела. Но, боюсь, за мной последует Дин Нельсон.
Белла нахмурилась и спрятала руки в карманы. Они так и стояли на парковке возле магазина, не решаясь пойти пить кофе или вообще разъехаться по домам.
– А он просто однофамилец детектива Нельсон или…
– Или. Она его мачеха, – подтвердила опасения Виви.
– Да уж, интересная семейка.
– Не более чем остальные, – с некоторым сожалением произнесла Виви.
В тот день они решили разъехаться по домам, темнело рано, Виви торопилась домой. Ну а Белла за дозой кофеина поехала к Джеку, у которого как раз в это время заканчивались занятия.
В среду вечером позвонила Даяна узнать о здоровье. Разговор получился коротким: Даяна куда-то спешила. Утром в четверг город накрыла снежная пелена, и остаток дня после лекций Белла провела, согреваясь в постели под звуки Tango in the Night и готовясь к следующему занятию. В пятницу Виви потащила Беллу в кино, прихватив и Джека. Получилась дружеская встреча вместо их с Джеком обычного свидания. «Одинокая белая женщина», появившаяся в прокате еще в августе, напомнила Белле о Нью-Йорке, Даяне и… семье. Антагонистка фильма вызывала смешанные чувства: ностальгии и омерзения; а ее желание подражать главной героине и вовсе заставило Беллу усомниться в собственном рассудке. Она, не переставая, сравнивала себя с ней.
«Но я же не такая? Я всего лишь была бы не прочь приобрести такие же духи или платье. Я не хочу идти милю в чужих туфлях», – размышляла Белла, пока Джек и Виви что-то тихонько обсуждали, иногда показывая пальцем на экран. Но Джек не забывал и о Белле: он обнимал ее за плечи, изредка бросая на девушку игривый взгляд. Белла казалась отстраненной, полностью погруженной в невеселые мысли. На последних секундах киноленты, буквально за мгновение до титров, Белла встрепенулась, будто очнулась от долгого сна. После сеанса, уже на улице, Белла обрадовалась холоду, взбодрившему ее, заставившему кровь течь быстрей, приливая к затекшим от долгого сидения на месте конечностям.
– Я до сих пор не могу отойти от фильма. Вот так давай объявление о поиске соседки. Придет и попытается украсть твою жизнь, – возмущалась Виви, морщась от снега, летевшего прямо в лицо мокрыми колючками. Они осели белой каймой на ее густых черных ресницах. Джек, так и не принявший назад шарф, накинул поверх зимней куртки другой, темно-синий в черную полоску. Белла носила все то же пальто, но к шарфу Джека теперь добавилась и его шапка.