- Дева-Жизнь рождена под знаком луны. Уверен, что у тебя на теле есть такой знак, малышка! – оскалился Один. – Жду не дождусь момента, когда смогу лично проверить, где именно.
Глава 39
Глава 39
Вздрагиваю.
Чёрный правый глаз Одина сверлит моё лицо тяжёлым и пристальным взглядом. Он знает, что угадал.
- Пойдём! Тебя отпустили. Нечего тут стоять, - с нажимом говорит Хаг. Его горячие твёрдые пальцы смыкаются на моём запястье, чуть выше браслетов.
И я позволяю себя увести. Мне кажется, если побуду здесь ещё немного, упаду в обморок. Чужие взгляды ловят меня в перекрестье, словно стрелы, лежащие на тетивах. Предвкушающий довольный – Одина. Взволнованный и обеспокоенный – валькирии. Ненавидящий слепой взгляд из глубины чёрных вод выносить особенно трудно. Вот только я не ожидала, что и беловолосый Ворон будет смотреть на меня так странно, что от его взгляда у меня будет такое мерзкое ощущение. Какой-то… оценивающий и раздевающий взгляд. И я вдруг понимаю, что вот этого молодого и голодного хищника я боюсь не меньше, а может, и больше, чем старого и матёрого.
Когда мы оказываемся с Хагом в тёмном коридоре, я останавливаюсь и без сил приваливаюсь спиной к камню. Коленки трясутся, я чуть-чуть не сползаю по стене вниз.
Механически поднимаю руку и отвожу в сторону браслеты. Бледный свет гнилушек на потолке освещает родимое пятно на внутренней стороне запястья, которое я всегда так не любила и прятала… и теперь его неровные очертания складываются для меня безошибочно в изогнутый серп месяца. Даже странно, что раньше я не замечала.
Откуда Один мог узнать?!
Становится жутко.
Этого просто не может быть.
Что моё появление здесь и правда было предопределено.
Хаг длинно выдыхает.
- Не показывай им. Как можно дольше.
Киваю. Сил нет говорить. Ходить, дышать и даже думать. Я смертельно устала, меня мутит и ужасно кружится голова. Волчонок у меня внутри… ребёнок мой и Фенрира. Я пока не могу это осмыслить. Это как будто не со мной. Я так мечтала! Но и в страшном сне не могло присниться, что узнаю об исполнении своей мечты вот таким образом. И окажусь в месте, где моему малышу будет угрожать смертельная опасность.
Как бы я хотела быть оборотнем, как Фенрир.
Я вдруг понимаю его чуть лучше.
Мне тоже хочется кому-нибудь глотки перегрызть. Пусть только попробуют пальцем тронуть моего ребёнка. Стоит мне лишь подумать об этом.
Меня всю колотит нервной дрожью.
- Идём уже! Тут холодно.
Хаг бережно берёт меня за руку и уводит.
«Покои» больше похожи на небольшую пещеру. И в них нет окна. Тьму рассеивает россыпь светящихся бледно-синим кристаллов на потолке. Скорее тюремная камера, чем спальня для гостей. А впрочем, может и хорошо, что нет окна. Вряд ли оно было бы застекленным, скорее ещё один провал в скале. Представляю, как из него несло бы холодом на такой высоте.
- З-здесь нет очага? – спрашиваю я, оглядев тёмное помещение, в котором лишь каменное ложе, устланное шкурами, по виду напоминающими шкуры белых медведей.
- Прости, не слишком шикарно для такой, как ты, - смущённо отзывается Хаг, почесав в затылке. – В покоях моего отца намного красивее. Но вряд ли ты бы хотела заночевать там.
- Не напоминай, - убитым голосом отзываюсь я. – Как-нибудь обойдусь шкурами. Спасибо.
Может, завтра, когда наступит новый день, ко мне вернётся надежда.
Пока одно желание – рухнуть на постель и забыть всё, что произошло сегодня, как страшный сон.
Хаг мнётся у порога и не уходит.
- Голодная?
- Ничего не хочу, спасибо.
Аппетита и правда нет совсем, хотя я не помню, когда ела.
Наверное, опасность подавляет его. Когда организм решает, что в любой момент надо будет спасаться бегством или сражаться, отягчать себя пищей – не лучшее решение.
- М-м-м… - сердце снова ноет. Морщусь и потираю рёбра под левой грудью.
В чёрных глазах Ворона вспыхивает беспокойство.
- Так ты не врала? Ты и правда болеешь?
Я посмотрела на него с грустью.
- Жаль, что твой отец мне не поверил. Правда в том… что если меня не вернуть немедленно к мужу, я могу не дожить даже до родов. Мой Волк – моё единственное лекарство. Может, ты сможешь ещё раз попробовать поговорить с Одином? Как донести до него, что я в любом случае не смогу стать его женой, если останусь здесь…
Хаг тряхнул головой.
- Мой отец не слушает никого. И меньше всех на Вороньем камне он послушает меня.
- Почему?.. – невольно сорвалось с моих губ.
Хаг отвёл глаза, и я увидела, что мой вопрос ему неприятен.
- Не хочу об этом говорить.
Я вздохнула. Жаль, что он мне не доверяет до такой степени. Но сейчас и правда у меня было о чём подумать кроме того, чтобы разбираться в сложностях семейных интриг местного правящего семейства.
Села на краешек каменного ложа.
- Спокойной ночи! Мне кажется, я сейчас засну сидя.
- Минутку.
Хаг вышел на середину комнаты и простёр ладони над каменным полом.
В считанные минуты в центре покоев вспыхнуло синее магическое пламя, озаряя их уютным мерцающим светом и даря тепло, которое волнами плыло по воздуху и мягко окутывало меня всю. В сон стало клонить ещё немилосерднее.
- Так будет лучше, - кивнул Хаг.
- Спасибо… - робко начала я. Но он не стал слушать. Зло глядя перед собой в пустоту, развернулся и широким шагом двинулся к выходу.
- Не смей меня благодарить, - процедил через зубы. – Я ничем не заслужил твоей благодарности. Чем дальше, тем противней мне то, что я сделал.
Я запнулась.
- Ты… запрёшь меня? В смысле… тебе велели?
Не поворачиваясь, стоя ко мне спиной на пороге, Хаг тихо проговорил:
- Нет. На Вороньем камне никто не запирает дверей. Но я тебя очень прошу никуда не ходить. По крайней мере, без меня. Уйти отсюда без крыльев ты всё равно не сможешь. А вот влипнуть в какие-нибудь неприятности – ещё как.
- Куда уж мне сильнее влипнуть, - горько усмехнулась я, обнимая себя за плечи.
Хаг по-прежнему стоял ко мне широкой спиной, почти растворяясь в черноте тьмы, царившей за дверью, куда не проникали отблески магического огня.
- Просто поверь мне, Нари. Ещё как есть куда. Мне… мне очень не понравилось, как на тебя смотрел мой брат.
Хлопнула тяжёлая полуовальная дверь из прочных досок.
Я вздрогнула.
Звука поворачивающегося ключа не было. Да и никакой замочной скважины или ручки на двери тоже.
Изнутри она не запиралась, разумеется.
Да у меня даже дома была возможность запереться! Все же знают, как важно для человека иметь возможность надёжно отгородиться от окружающего мира, это что-то древнее, инстинктивное, только так можно чувствовать себя в абсолютной безопасности. Когда ты полностью наедине с собой.
Кажется, пленникам Вороньего камня такая роскошь не полагалась.
Я разулась и не раздеваясь забралась под шкуры. Надо будет попросить завтра какую-нибудь одежду. Валькирия была красиво одета, наверняка у них тут есть какие-нибудь ненужные вещи… и помыться бы после такого трудного путешествия…
Боже, о чём я думаю!
Всё же разум всеми силами будет цепляться за привычные и обыденные мелочи, лишь бы не сползать в пучину отчаяния.
Я скорчилась под шкурами, прижала холодные ладони к животу.
Всё будет хорошо.
Ты ещё не знаешь, мой маленький, как сильно тебя любят мама и папа. Особенно папа. Он тебя так долго ждал…
По моей щеке покатилась горячая слеза.
Я усилием воли сдержалась, чтоб не разреветься.
Мне теперь надо быть очень сильной.
…Вопреки всему, сон отказывался идти.
Я лежала и пялилась на сполохи синего пламени, танцующего в полумраке. Всему виной была незапертая дверь. Ощущение опасности не проходило. Я никак не могла расслабиться и уснуть, зная, что в любой момент ко мне могут войти.
А потом вдруг услышала в тишине шаги.
Спокойные, уверенные. Далеко по коридору… они неминуемо приближались.
Рывком села в постели. Прижала руку к груди. Сердце бешено колотилось, с каждым тактом запуская новую порцию боли.
Я не знала, кто сюда идёт. Но мне стало ужасно страшно.
Глава 40
Глава 40
А потом шаги вдруг резко остановились.
Отрывистые, резкие слова – кажется, ругательство. И я узнаю голос. Это белый Ворон. Как я и боялась.
- Задница фомора! Я чуть не споткнулся об тебя! – вся сжимаюсь, когда в ночной тишине слышится раздражённый голос Муна. И всё же… с кем он там разговаривает?! – Какого чёрта ты тут забыл? Ночуешь на коврике у ног своей будущей хозяйки? Наша мачеха и правда ягодка, даже ты наверняка оценил.
В голосе Муна появились мурлыкающие нотки, и мне стало противно, как будто в грязи изваляли. А он продолжал невозмутимо:
- Валькирии, конечно, вне конкуренции, но даже от их сильных тренированных тел со временем устаёшь. Новенькая девочка такая маленькая, такая беззащитная! Сложно устоять при взгляде на эти нежные сладкие изгибы…
- Закрой свой грязный рот! – зло отзывается его невидимый собеседник.
И меня отпускает.
Хаг никуда не ушёл. Он остался меня караулить. Всё это время охранял.
- Аха-ха… не надейся, щенок! Тебе тут ничего не перепадёт. Всё самые вкусные девочки – для настоящих мужчин. А не для слабаков, как ты.
- Поворачивай обратно. Дальше ни шагу.
- Ты думаешь, я испугаюсь твоих угроз? – в голосе старшего звенит сталь. С замиранием сердца я жду, что будет дальше. Оглядываться в поисках оружия бесполезно. Тут нет даже ничего, чем я могла бы забаррикадировать дверь. Мой единственный щит – это храбрость и доброта одного неправильного Ворона, у которого никогда не было друзей.
- Не думаю. Я знаю, что ты уважаешь только силу. А мне с тобой не тягаться. Но как ты думаешь, что скажет отец, когда узнает, что ты попытался испортить ему невесту, не дожидаясь свадьбы? А он узнает, можешь не сомневаться.