Но что толку.
Если придя сюда, все мы точно так же станем биться лбом о непрошибаемую магическую стену.
Здесь нужен совершенно другой подход. Нестандартный. Нужен магический ключ.
Йотуны что-то знают.
Чёрные скалы Вороньего камня. Чёрный живой камень, из которого сделаны эти могучие великаны. Откуда вообще им известно про это место? Это не может быть всё просто так.
Долгая жизнь научила меня, что глупый, лезущий на пролом, подыхает первым.
Выживает и добивается цели тот, кто полагается на разум. Кто умеет думать.
Волки осторожны.
Волки умеют ждать.
Решено.
Я отправлюсь в Йотунхейм и будь проклят, если не узнаю правду. Ну, или сдохну в процессе. Это уж как повезёт.
Есть ещё сводящая с ума тайна чёрной дряни в воде… но если не это мой главный враг, то с ним я разберусь как-нибудь после. Когда моя жена будет в безопасности.
Перед внутренним взором встаёт её нежное лицо.
Снова хочется выть, но я держусь.
Дождись меня, Нари!
Просто дождись.
Я иду к тебе.
===
От автора:
Если вдруг кто-то не уловил.
На всякий случай помещу два этих арта рядом
Мун
Хеймдалль
Глава 48
Глава 48
Фенрир
Чёрные скалы Йотунхейма встречают меня ледяным безмолвием.
Невольно замедляю шаг. Тишина благоговейная.
Давненько здесь не появлялся. В этих ущельях как будто до сих пор бродит эхо той большой войны, что унесла жизни многих асов. А когда-то сами горы, казалось, содрогались до основания – когда могучие каменные великаны сталкивались в битве с людьми.
Вряд ли мы смогли бы продержаться против них долго, если б наш народ не был так природно магически одарён. Снег и лёд издревле покорялись нашим магам. Я сам способен поднять в воздух тонну льда. Хотя с виртуозным владением снежной магией, который демонстрировала моя сестра, мне, конечно, не сравниться.
Моя вотчина – грубая мощь. Против йотунов – самое оно.
Но боюсь, не в этот раз.
Я здесь один, без прикрытия. Если сразу десяток каменных великанов нападёт… что ж. Ещё одним призраком в этих ущельях станет больше.
Сравниваю со своими воспоминаниями. Кое-что определённо изменилось. Раньше здесь не было столько льда, и снежные шапки не покрывали горы почти наполовину. А иней голубоватыми ветвями жадно опутывает чёрный камень до самого основания. Здесь всё стало ещё более безжизненным и обледенелым, чем я помнил. Местами мой путь преграждает пелена снега от сошедших лавин. Такой величины, что мне приходится тратить силы на то, чтобы убрать их со своей дороги магическим способом, закрутив в снежный вихрь и отметая в стороны.
Наверное, именно это и привлекло в конце концов их.
Даже я со своим чутьём на заметил, как меня неслышно окружили.
Просто одна из чёрных скал впереди вдруг ожила. И точно так же – зашевелились гигантские валуны позади, мимо которых я прошёл только что.
Хреново.
Я не стал до поры до времени обращаться в волчью форму.
В конце концов, сюда я пришёл поговорить.
Каменные великаны, с три человеческих роста величиной, молча обступили меня со всех сторон, сжимая круг. Ни у кого из них не было в руках оружия – зачем, если один удар гигантского кулака способен вогнать человека в землю, как гвоздь в доску?
Три, пять, семь… семеро.
Ещё хреновей.
Я внутренне подобрался, окидывая поле для возможной битвы. По всему выходило, что я выбрал наихудший из возможных вариантов. Сам себя загнал в узкое отвесное ущелье, оба выхода из которого теперь были надёжно перекрыты. Волк внутри начинает рычать, я его затыкаю. Не время показывать зубы.
От меня сейчас слишком многое зависит. Подыхать ни в коем случае нельзя. Рановато.
Становлюсь спиной к скале. Так, чтоб по возможности видеть всех йотунов. Широко расставив ноги и заложив руки за спину, окидываю из взглядом. Жаль, что у них по рожам никогда нельзя прочитать эмоции и намерения. А хотя – какие у них могут быть намерения? Ещё до установления мира я был генералом армии асов. Сколько йотунов под моим началом были изрублены на куски, сколько по приказу бесноватой королевы я доставил в столицу в дохлом виде, украшать статуями её тронные залы? Я б на их месте тоже себя не любил.
- Приветствую! – как можно более невозмутимым тоном заявляю присутствующим. Не уверен, что оскал моей улыбки они правильно интерпретируют. Не видел, чтоб йотуны улыбались. Впрочем, я не так уж много общался с йотунами. Всего с одним – который по странному велению судьбы сдружился с Фиолин. Они с Бьёрном знатно побродили по этим самым горам, когда только поженились. Жаль, её тут нет. Может, Фиалочка бы смогла договориться с этими угрюмыми толсторожими кусками камня. Которые смотрят на меня так, будто не понимают, что я им говорю. Ну, или может, решают, что именно мне планируют оторвать в первую очередь, кто ж их разберёт.
(От автора: о событиях, которые упоминает Фенрир, можно более подробно узнать в книге «Невидимый муж». В ней рассказывается история Бьёрна и Фиолин)
А потом по ущелью идёт гул. Йотуны переговариваются на своём. Я немного знаю этот язык – пришлось выучить за годы войны.
- Это он.
- Каратель.
- Убийца.
- Моего дедушку порвали на куски. И унесли во дворец королевы. Как трофей. Сделали из него трон королевы. Убьём?
Прячу улыбку.
Та-ак... ясненько. Дружелюбной беседы не выйдет. Я бы тоже мог рассказать многое о том, сколько крови пролили их каменные кулаки среди асов… но это бесконечный круг мести. Кто-то должен был его разорвать. Я сделал это первым. Едва став королём Гримгоста, объявил мир.
Они ж меня явно узнали. И видимо, этот факт для них не имеет значения.
Судя по оттенку, почти фиолетово-чёрному, эти йотуны – совсем молодые. Но есть и несколько старых. Они ещё больше, шире, кряжистей. Пока что молчат и слушают.
А потом один из них выходит вперёд.
- Тихо, молодёжь! Шаман будет говорить.
Опа.
У них тут есть шаман?
Я о таких слышал, но ни разу не встречал.
Они их обычно прячут глубоко в горах. А тут надо же, как мир почувствовали, расхрабрились. Ходят, где хотят. И не ценят, главное! Вот и будь после этого миротворцем. Была бы Асура до сих пор на троне, от них бы и камушка не осталось живого. Уже б из них строилась какая-нибудь её летняя резиденция.
Когда шаман выходит вперёд из-за спин своих собратьев, я вижу, что его вполне можно отличить от других – вся голова и грудь поросли мхом, а плечи лишайником. Сколько ж ему лет? Очуметь. Он не чёрный, а почти серый. Словно седой.
Двигается медленно, с трудом. Словно почти уже окаменел, и искра жизни в нём едва теплится.
И в руке у него зажат посох. Крючковатая палка, больше похожая на выдранный из земли молодой дубок. Прям с корнями. Обычный человек бы такой не поднял даже, надломился. А он опирается, тяжело припадая.
Фиолетовые глаза йотуна загораются огнём. Прожигают меня до костей.
Становится неуютно.
- Ты принёс с собой мрак и вечную зиму, странник, - гулко произносит шаман, словно из бочки. Его голос доносится как из колодца. И почему-то на общем языке. Знает его, надо же. – Ты знаешь, что на твоих плечах идёт Смерть?
Усмехаюсь.
- Не в первый раз, старик! Она гонялась за мной много лет. Как видишь, пока что я быстрее.
- Но впервые ты – и есть Смерть, - добавляет шаман, и браваду разводить как-то резко расхотелось. – Я вижу, что ты связан с этой землёй мириадами незримых связей. Ты – угроза всему живому. Это из-за тебя в наших горах почти не осталось баранов, и вот уже много дней мы не видели ни одной птицы.
- Вам-то что? – резко переспрашиваю я. – Вы всё равно ими не питаетесь.
- Правильно, - кивает йотун. За его спиной великаны беспокоятся, переступают с ноги на ногу, бурчат сердито и всё более возбуждённо. И мне абсолютно перестаёт это всё нравится. – Мы питаемся энергией земли напрямую. Но если не останется на ней ничего живого – не будет и этой энергии. Мы окаменеем, и искра разума погаснет в нас. Мы всё умрём, как умер недавно наш старейший вождь, Эгир. Просто перестав откликаться на зов этого мира.
- Убить, убить! – прогрохотали йотуны за его спиной, кивая каменными башками.
Вот и поговорили, мать твою.
===
От автора:
Дорогие читатели, на следующей неделе планирую повышение цен на значительную часть своих книг. Так что если давно откладывали какую-то историю, сейчас самое время успеть до повышения). Мои книги по текущим ценам - в моём авторском разделе, ВОТ ЗДЕСЬ!
Обнимаю, автор
=^_^=
Глава 49
Глава 49
Ну что ж… кажется, пора применять более агрессивные методы дипломатии. Пока из меня не сделали тоже какое-нибудь лохматое чучелко – в память о том, как дохлые йотуны украшали своими каменными физиономиями дворец Асуры.
- А так хотелось по-хорошему! – осклабился я, и начал превращение.
Волчья суть вырвалась утробным рычанием. Магия бежала огнём по венам, шерсть пробивала путь через кожу. Как всегда, с болью. Плевать. Это ничто по сравнению с болью, терзающей меня изнутри.
Если для того, чтобы выжить и пробиться к Нари, я должен снова положить парочку истуканов, я готов. Не то, чтобы сильно хотел… мне никогда это не нравилось. Цепь безумной старухи на шее заставляла делать самые ужасные вещи в моей жизни, о которых мне не хочется вспоминать.
Одно из самых неприятных – то, как гаснут фиолетовые камни глаз йотунов, когда они умирают. Кажется, такой минерал они называют йормалином. Частица гор, наполняющая их силой, и гаснущая вместе с жизнью – так же, как останавливается биение человеческого сердца в момент смерти.
Я всегда смотрел в такие минуты им в глаза. Чтобы не забывать цену, которую Гримгост платил за победу в войне.
Это зрелище неизменно наполняло скорбью.
Как будто часть древнего волшебства навсегда уходит из мира, и вместе с ним меняется необратимо что-то и в людях тоже. Если мы продолжим в том же духе истреблять всё, что не похоже на нас и несёт чуждую магию, рано или поздно останемся одни. Некоронованными королями этого красивого, но такого хрупкого мира. Без магических существ, без чудес… а может, и без магии. Не хотел бы я дожить до того дня. Грустные будут времена.