Но вот прямо сейчас сопли распускать некогда.
Судя по всему, ситуация – или я их, или они меня.
Я обнажил клыки и издал предупредительный рык, когда один из молодых йотунов дёрнулся ко мне.
- Что здесь происходит? – гулкий бас разлетелся по ущелью. Йотунский язык, чтоб мне сдохнуть. Но ещё никогда я так ему не радовался.
Конечно, я не особо различал этих каменных громил.
Но у этого, который неторопливо и степенно шествовал к нам из туманной дымки, была одна особенность. На груди у него красовался большой медальон из белого золота. А в центре – инкрустированное аметистами изображение фиалки.
Подарок Фиолин на прощание старому другу.
В прошлый раз мы встретились с этим йотуном, когда я от имени Гримгоста заключал вечный мир между королевством асов и Йотунхеймом. Он тогда отозвал меня в сторону, красовался подарком и битый час мучал расспросами о том, как я познакомился с «его Йолли». Пришлось всё с самого начала выложить, начиная с повеления Асуры украсть для неё внучку. Разговорчивый попался йотун, я тогда еле отбился. Отстал только, когда вытащил все подробности. Ей-богу, даже не думал, что камни могут быть такими болтливыми!
Собратья тогда здорово косились, но этому было всё ни по чём. Как будто Мимир так долго общался с женой Бьёрна, по сути, растил её ещё малышкой, что стал своего рода связующим звеном между миром людей и миром йотунов.
Я, конечно, лелеял тайную мечту встретить именно его здесь. Но понимал, что в таких здоровенных горах наткнуться на Мимира – шанс намного более мизерный, чем на сотню-другую более злых и зашоренных его товарищей.
Неужели стрелка наконец-то повернулась, и удача теперь хоть немного на моей стороне?
Я спрятал клыки и беспокойно стал следить за его приближением.
Ого! А у него добавилась ещё любопытная деталь в облике.
Корона из йормалина на здоровенной каменной башке.
Вот-те раз.
Я решил идти ва-банк, и превратился обратно в человека, пока остальные собратья Мимира угрюмо пялились на меня, переминаясь с ноги на ногу, но всё же не торопились нападать.
Если есть хоть один шанс наладить конструктивный диалог, проще это делать нормальным человеческим языком, а не волчьим.
- Что, кого-то можно поздравить с восшествием на престол? – усмехнулся я.
Мимир подошёл ближе, и я убедился, что это и правда он. У этого йотуна было особенное выражение глаз. Как будто они всегда улыбались. Йотуны не умели менять выражения лиц и улыбаться, но у него как-то получалось.
- Взял пример с тебя, Волк Гримгоста, - добродушно пробурчал Мимир. И подал мне руку.
Я пару мгновений смотрел недоверчиво на здоровенную каменную культяпку, пока остальные йотуны роптали и возмущались, но потом осторожно её пожал. Такой если перестарается с рукопожатием, может и покалечить ненароком. Но Мимир был удивительно осторожен. А хотя что это я – он девчонку мелкую умудрился вырастить, не повредив.
- Попроси своих амбалов чутка отодвинуться, - тихо проговорил я, продолжая улыбаться. - А то ведь могу и понервничать немного! Зачем тебе подданные с отсутствием важных частей тела.
- «Понервничать»? – усмехнулся глазами Мимир.
- Ага! Как и мои славные воины, к слову. Которые вряд ли обрадуются, если их короля, который решил прогуляться в гости к нашим дорогим соседям, не вернут им обратно живым и невредимым.
Мимир повелительно взмахнул рукой, и йотуны застыли. Только сверкали хмуро йормалинами глаз. Особенно шаман.
- Не пытайся меня убедить, что «просто решил прогуляться», - вздохнул Мимир. – Источник у корней Иггдрасиля покрывается пеленой льда который день. И показывает весьма странные вещи.
- Надеюсь, ты хоть не считаешь, что я лично из вредности пришёл и замутил вам Источник? На меня уже тут попытались навешать всех собак, - я показал глазами в сторону замшелого старика. Тот зло нахмурился.
- Иронично, - ответствовал Мимир.
Дожили.
Кусок камня ёрничает по поводу того, что на Псину, как меня любезно окрестил Бьёрн – надрать бы этому мальчишке его невидимые уши! – навешали собак.
Впрочем, позитивный настрой Мимира неожиданно успокоил.
- Я знаю, в чём причина Рагнарёка! - заявил я. – И если вы мне поможете, я её устраню.
Установилась мертвенная тишина.
Поскольку никто её не торопился прерывать, на всякий случай решил уточнить:
- И эта причина – не я. Меня устранять не надо.
Всё-таки главное, это как подать информацию. Чисто технически – моя разлука с Истинной, а не я. Остальное зависит от угла зрения. Даже если я сам себя виню больше всех. Прямо сейчас стоит задача выжить. Для этого любой ценой надо сохранить расположение Мимира.
Зато ух, сколько же удовольствия мне принесло разочарование в глазах шамана и йотунят-недоростков, когда мы с Мимиром, беседуя как старые приятели о том, как прошла свадьба в Таарне, побрели вместе прочь по ущелью! А им было велено остаться и дальше обследовать горы на предмет дохлых козлов.
***
- Теперь рассказывай, что на самом деле. Лишние уши я отослал, - проговорил тихо Мимир.
Признаться, я впервые был в гостях у йотуна. Бегло окинул взглядом пещеру, чёрные каменные стены которой поросли инеем, но рассматривать времени не было.
Каждая секунда, утекающая в никуда, казалась мне катастрофой. Каждую секунду я думал о Ней.
Я вкратце, скупыми штрихами, обрисовал проблему.
- Так вот. Что йотунам известно о Вороньем камне?
Мудрый великан долго молчал. Аметистовый огонь его глаз стал чуть приглушенней. Я уж решил, он заснул, или решил окаменеть невовремя, но торопить казалось неправильным.
И в конце концов, Мимир всё же заговорил.
- Ты уверен, что хочешь знать? Эти страницы твой народ постарался вычеркнуть из своей истории. Вот только горы… горы помнят всё.
Глава 50
Глава 50
Ох и не понравилось мне то, как он это сказал.
Мы сидели друг напротив друга на крупных, грубо отёсанных чёрных валунах, которые в пещере Мимира заменяли стулья и стол. Хотя я сильно сомневаюсь, чтобы йотун так уж в этом во всём нуждался. Они никогда не устают. И не едят человеческую пищу. Возможно, это всё осталось с тех времён, когда здесь жила Фиолин. Мимир хотел придать своей пещере какую-то видимость человеческого жилища, чтобы девочке было проще.
Я посмотрел в глаза йотуну и твёрдо произнёс:
- А что тут думать? Говори всё, как есть. Если я не получу ответов здесь, у меня останется единственная надежда – идти искать старого чародея Мерлина далеко на Севере, а это колоссальная трата времени, которую я сейчас не могу себе позволить, так что…
- Ты не сможешь получить ответов у Мерлина, - перебил меня Мимир. – Великий маг… да простят меня его седины за такое неуважительное слово… впал в спячку.
Я чуть не поперхнулся ледяной водой, налитой в каменную кружку размером с мою голову, которую мне любезно протянул хозяин.
- Чего?
- В спячку.
- Это как?!
- Это как бурундуки примерно, - усмехнулся глазами великан. – То ли от старости, то ли так на него повлияли изменения в природе с момента, когда стали ощущаться первые предвестники Рагнарёка. Мы посылали к нему вестников ещё два года назад, когда лавины и снегопады стали совершенно аномальными, даже для Йотунхейма. Наши гонцы пришли обескураженные и сбитые с толку. Так что у нас будет ещё один стимул вернуть лето. Но не беспокойся, Волк Гримгоста. Интересующие тебя ответы ты получишь от меня.
Я отодвинул тяжеленную, как моя совесть, кружку подальше и приготовился слушать.
- Ты, возможно, знаешь, что мы, йотуны, не записываем свою историю. У нас нет летописей, книг, сборников мифов и легенд древности. Всего того, чем занимаетесь вы, люди. Чтобы переложить ответственность за хранение собственной истории на хрупкую бумагу. И всегда иметь возможность что-то подправить при желании.
Я ничего не ответил на ироничный блеск в глазах каменного великана. Хотя он сделал паузу, явно ожидая от меня возражений. Но их не последовало. Трудно спорить с тем, против чего не поспоришь.
- Мы же храним своё прошлое в собственной памяти. Наша история передаётся из уст в уста, от старых йотунов молодым, в процессе их обучения. Я сам долгое время был таким учителем, и сейчас продолжаю время от времени, хотя и вижу прискорбные изменения в умах некоторых молодых представителей нашего народа. Что поделаешь – за последние годы к длинному перечню исторических событий, которые мы заставляем выучивать молодняк, добавились прискорбные строки, что касаются войны с Гримгостом.
Стало как-то неуютненько.
- Давай ближе к делу, а? – тоскливо попросил я.
- Как скажешь, бывший генерал армии Асуры, - поддел меня Мимир. Вот же зараза каменная! А ведь я когда-то считал, что йотуны не умеют чувствовать, что у них не бывает эмоций. Пока не столкнулся с этим вот образчиком, который временами – просто тролль чистой воды.
Я напомнил Мимиру, пока он опять не уклонился в сторону:
-Что там на этих каменных скрижалях мудрости, которые запиханы у вас с башках, написано по поводу Вороньего камня?
- Торопишься, Волк! Как всегда торопишься, - покачал головой Мимир. – Ну, слушай. Мы действительно – ходячие каменные скрижали мудрости, как ты в высшей степени поэтично выразился. Спасибо тебе большое, я передам собратьям, какой высокой похвалы мы удостоились от короля Гримгоста.
Да чтоб тебя, истукан с чувством юмора! Ты меня скоро до белого каления доведёшь.
Стараюсь успокоиться и дышать глубоко и ровно.
Появляется ощущение, что чем сильнее я буду торопить, тем медленнее он станет рассказывать. Специально, чтобы проучить. Сижу тихонько и жду.
После небольшой паузы Мимир продолжает.
- Мы, йотуны, – создания природы. Мы пробудились в предначальную эпоху, когда в горах кристаллы йормалина своей магией напитали корни гор. И только звёзды наблюдали за нашим рождением. Долгое время тут было пусто и тихо, первозданная тишина…