***
Мы с Брунгильдой отправили Хага обратно отсыпаться, а сами проговорили в моей комнате до самого вечера.
Долго не могли наглядеться на цветок.
Он уже увядал и нежные лепестки поникли, но всё же нам не показалось, он и правда был настоящий.
- Я не понимаю, как это получилось, - честно призналась я.
Брунгильда подняла на меня свои удивительные глаза.
- А что тут понимать? Один был прав. Ты и правда – Дева-Жизнь. Вот и всё.
Я неуверенно положила руку на живот.
- Но может…
- Не может. Ты – Нари! Я уверена, это сделала именно ты. Твоя доброта, твоё сочувствие. Ты пожалела это дерево и эту многострадальную землю. Мы давно забыли о том, что иногда нужно просто кого-то пожалеть, чтобы в мире стало чуть больше доброты. И чудес.
Она смотрела с мягкой улыбкой на цветок и гладила увядшие лепестки благоговейно.
- И что теперь? – растерянно спросила я.
- А что ещё? Прятать твой дар, сколько сможем. Если Один узнает… он попытается использовать его. И точно не забудет больше о твоём существовании ни на один день. Захочет постоянно держать тебя под рукой. И пытаться применить, как орудие. Разобраться, как ты работаешь.
Я содрогнулась.
Видеть этого ужасного человека постоянно – худшее, что можно представить. Меня полностью устраивало быть от него как можно дальше. Столько, сколько будет возможность.
Дверь распахнулся, и к нам ворвался Хаг.
- Ты уйдёшь сегодня спать, или нет?! – взорвалась Брунгильда.
- Отстань, мамочка! – огрызнулся на неё Хаг. – Лучше посмотрите, что я принёс!
Мне на колени плюхнулась стопка старых, потрёпанных тетрадей в чёрных кожаных обложках.
- Это что ещё? – удивилась я.
- Только не говори мне, что ты ограбил архивы! – простонала валькирия.
- Скальд совсем слепой и даже меня не заметил, - ухмыльнулся Хаг. – Просто я тут вспомнил одну штуку! Бруни, ты же слышала, что мать Муна была из каких-то дальних земель, нездешняя, и её сначала никто не понимал, с таким странным акцентом она говорила, хоть и на нашем языке?
- Ну, допустим… - насторожилась она.
- Так вот, она с собой тащила кучу книг и свои путевые дневники. Она была путешественница, и вроде бы даже учёный. Ну, отцу-то это было всё равно, он жён рассматривал только в качестве производительниц потомства. Так что Хильда тут совсем зачахла со скуки. Много времени проводила в наших архивах и читала от корки до корки, до чего могла добраться. А её дневники были написаны такими странными закорюками, что наши не смогли ничего разобрать. Она, конечно, прочла вслух. У папаши моего не забалуешь. Но меня всегда грызла мысль – что, если прочитала неправильно? Никто бы не смог проверить. А вдруг вот она сможет?
Он кивнул на меня.
Брунгильда посмотрела пытливо тоже.
- Да что вы так на меня смотрите? – вспыхнула я. – Конечно, меня учили разным языкам. Я же всё-таки дочь Вождя. Я даже наречие асов знаю, девушка брата учила. Но вы же не думаете, что если я нездешняя, то должна понимать все языки мира!
Хаг нетерпеливо распахнул дневник, отделив слипшиеся от времени страницы друг от друга.
- Ты просто попробуй!
Я несмело опустила взгляд.
«Собственности леди Тильды Хейм, урождённой Астор».
Сама не заметила, как прочитала это вслух.
Брунгильда с Хагом переглянулись и просияли. Мне стало чуточку неловко. Насколько же сильно им хотелось всегда узнать, что там, за непроницаемым пологом, в большом, настоящем мире, если даже угроза Конца Света не погасила их любопытство?
- Дальше, Нари! Ну давай уже! Я сейчас от любопытства лопну! – сообщил мне Хаг.
Уселся, скрестив лодыжки, прямо на полу возле кровати, на краешке которой сидели мы с Брунгильдой, и с горящими глазами приготовился слушать.
Я вздохнула и опустила глаза в дневник.
Перевернула страницу.
На ней была изображена карта.
Кусая губы, я рассматривала извилистую пунктирную линию, изображающую путь, по которому путешествовала та несчастная женщина. Чёрную точку слева, рядом с которой был поставлен жирный знак вопроса, несколько раз обведённый в кружок. «Вороний камень?».
И далеко на востоке, справа – исходная точка её пути. Любовно начертанные чёрными чернилами горные пики. Звёздочка с шестью лучами.
С бешено колотящимся сердцем я прочитала надпись «Гримгост». Тугая боль впилась под рёбра, так, что стало трудно дышать.
Мать Муна была из асов. Как и Фенрир, мой муж, как его сестра Фрейя.
Пусть и с трудом, но я прекрасно разбирала, что написано в дневнике.
Осталось понять, что сподвигло её бросить свой дом и отправиться в далёкий и полный опасностей путь, в конце которого её не ждало ничего, кроме горя.
Думаю, скоро я это узнаю.
И я перевернула следующую страницу.
===
Хаг
Глава 53
Глава 53
Кажется, это был какой-то том из середины. По крайней мере, путь Хильды здесь описывался с десятого дня её путешествия. И я хотела было уже искать начало… но залипла на строках, которые отозвались во мне очень сильно.
Я стала медленно, слегка запинаясь, читать их вслух. Брунгильда и Хаг не шевелились и слушали меня, затаив дыхание.
«День десятый.
У меня всё ещё достаточно провизии и нет нужды охотиться. Мой верный конь тоже пока не ощущает большой усталости, и мы покрываем достаточно большие расстояния каждый день.
Самая большая трудность моего путешествия оказалась в другом.
Я скучаю по сыну так, что рвётся надвое душа.
Постоянно о нём думаю. Вспоминаю, как держала на руках. Как пахнет его белобрысая макушка. Он мне вчера приснился во сне. Тянул ручки из кроватки и звал «Мама!». Я проснулась в слезах.
Я виню себя. Что не смогла оказаться достаточно хитрой, чтобы сбежать вместе с Хеймиком. Я просила мужа отдать мне сына, но он отказался. Сказал, если я его брошу, то и ребёнка никогда не увижу тоже. Думал, так сумеет меня подчинить.
Но с ним стало невыносимо – он просто медленно убивает меня, душит, лишает воздуха. Чувствую себя птицей, которой сломали крылья. Только за стенами города я впервые вздохнула полной грудью.
И в то же время невыносима разлука с сыном. Я не знаю, что делать с этой двойственностью.
Поскорей бы вернуться в Гримгост! Надеюсь, он разрешит мне хотя бы видеться с Хеймом. Если бы я знала, что так сильно буду скучать по сыну, наверное, у меня не хватило бы решимости уехать. Понимание, что там с ним куча нянек, совершенно не спасает. У него не будет самого главного – отцовской любви. Потому что мой муж не способен любить кого-либо, кроме себя.
Да, наверное, ещё пару дней, и буду возвращаться. Надеюсь, мой мальчик простит мне эту недолгую разлуку. Я постараюсь, чтобы больше такое никогда не повторялось. Мне теперь ясно, что я просто не смогу его оставить. Скорее всего, мои занятия наукой отныне будут проходить исключительно в библиотеках. Экспедиции придётся прекратить. По крайней мере до того времени, как Хеймдалль подрастёт.
Мне не терпится это увидеть – я уверена, он станет могучим воином и настоящим мужчиной. Я постараюсь объяснить ему, что по-настоящему сильный – это тот, кто не обижает слабого, который находится в его власти. Я расскажу ему, что такое любить. Больше всего я боюсь того, что он вырастет похожим на отца – человеком без сердца, жестоким и суровым… но я увлеклась. Это всё же путевой дневник. А не просто мой личный. Хотя иногда поговорить хотя бы с бумагой становится моей жизненной необходимостью. В этих северных пустошах на много дней пути не встретишь ни души.
Мне осталось совсем немного до цели.
Если я правильно рассчитала, прародина асов уже близко. У меня мурашки по коже, когда думаю об этом.
Вороний камень.
Место, овеянное мифами и легендами. Весьма страшными легендами.
Самые старые летописи помещены в запретную секцию королевского архива. Асура велела никого туда не пускать. Хранитель библиотеки под большим секретом сказал мне, что готовится перенос некоторых реликвий во дворец, где они будут храниться лично у Асуры, для ее исключительного пользования. А из некоторых томов ему велено удалить страницы «с непроверенной чепухой и ересью».
Мне просто повезло, что мастер Йеллен так меня любит и относится, как к дочери. Я смогла уговорить его дать одним глазком посмотреть перед тем, как он всё упакует. Но списки снимать он мне так и не разрешил. Осталось надеяться на собственную память. Благо, она меня редко подводила.
Всего одну ночь в архивах я смогла проработать, при слабых магических огнях, чтобы никто не увидел через окна, что там кто-то есть.
Но и этого хватило, чтобы перевернуть мои представления о нашей древней истории».
Я перелистнула страницу.
- А дальше? Что там дальше? – выдохнул Хаг. Его глаза сверкали. Кажется, его тоже проняла история о женщине, которая так никогда и не увидела своего сына. Он изо всех сил держался, чтоб этого не показать. Но я видела.
Он ведь тоже потерял мать. Как это грустно всё… что существуют такие люди, которым плевать на других, которые их рассматривают просто как функции для обеспечения удобства собственной жизни… которые так легко ломают и подчиняют себе чужие судьбы.
Когда я бросила взгляд на Брунгильду, увидела, что у той вообще глаза красные. Она отвела взгляд, стоило мне на неё посмотреть.
Понятно всё.
Я положила руку на живот.
Трудно быть человеком с живой душой и отзывчивым сердцем. Ты можешь быть каким угодно брутальным воином высотой под потолок или суровой валькирией в доспехах. Но если твоё сердце не покрылось коркой равнодушия, то страдания других людей будешь воспринимать, как свои.
Как жаль, что в мире нет баланса. И первые обычно властвуют над вторыми.
- Читай дальше, Нари! – тихо попросила меня Брунгильда.