Я смотрела, как Самаэль выходит наружу, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить — он пошёл собрать снег, чтобы растопить его в воду.
Вернувшись, он сверкнул улыбкой, от которой мои щёки запылали. Ну, разве не уютно тут устроились два древних врага, воевавших не на жизнь, а на смерть?
Он поставил чайник у камина, затем повесил его над огнём.
— Чай тебя согреет. Возможно, к утру яд выведется из твоего организма.
Я накрылась одеялами и шкурами и улыбнулась ему.
— А ангелу смерти нужен его вечерний чайный ритуал. Только что рванула бомба, нас отравили, на нас охотятся. Естественно, мы обязаны попить чаю.
Но он не улыбнулся в ответ, и его взгляд не отрывался от огня.
— Я не верю, что Соуриал поступил бы так. Он никогда не был изменником, и они убили его детей. Я не могу понять, как кто-то мог подставить его данной очень специфичной информацией о Проходе Призрачного Монаха, но может, такая вероятность существует.
Я нахмурилась, пока этот вопрос крутился в моём сознании.
— Возможно ли, что у него имеется весомая причина поступать так?
— Соуриал считает, что ты опасна. Но это недостаточно весомая причина, чтобы примкнуть к Свободному Народу.
— Да. Но я ведь опасна.
Он покачал головой.
— Я не знаю. Может, он считает, что как-то сможет захватить над ними контроль. Разрушить их изнутри.
Я прикусила губу.
— Если кто-то подделал его почерк…
— Это не отвечает на вопрос о том, как они узнали о Проходе Призрачного Монаха. Но причина должна быть, — он разлил чай по кружкам, и пар витал вокруг него. Воздух заполнился землистым, травяным запахом.
Самаэль повернулся и понёс кружки к постели. Для ужасающего ангела смерти вроде Самаэля это было очень домашнее поведение. А его неземная красота и телосложение воина лишь делали контраст ещё более странным.
Он сел рядом со мной на кровати и передал мне кружку чая.
— Мы не узнаем правду, пока не найдём его.
Я подула на чай, остужая его, затем склонила голову набок, глядя на Самаэля поверх кружки. Я чувствовала, как ворочается Лилит… и она была в дьявольском настроении чинить проблемы.
— Ты планируешь делить эту постель со мной? Твоя невеста не станет возражать?
Он снял плащ, затем меч с пояса и вскинул бровь.
— Она ещё не знает меня. Он согласилась выйти за меня просто потому, что это наделит её властью. Не думаю, что ей есть дело до чего-либо, кроме доступа к деньгам.
Я сделала глоток чая, ощутив лёгкий цветочный вкус.
— Может, лучше просто стать демоном, чем жениться на ней.
Самаэль смотрел в кружку так, будто пытался прочесть там будущее; его брови нахмурились. От задумчивого выражения на его лице моё сердце забилось быстрее, а когда он посмотрел на меня своими серыми глазами из-под ресниц, мой пульс начал зашкаливать.
— Я начинаю задаваться тем же вопросом, — он потёр большим пальцем свою нижнюю губу, изучая меня. — Я не могу жениться на этой женщине. Мы оба это понимаем, даже если предсказательница этого не осознаёт. Тем не менее, я всё равно думаю, что нам с тобой опасно быть вместе. Пока в тебе живёт душа Лилит, мы будем снова и снова разрушать друг друга. Будем ломать друг друга. И если я снова наврежу тебе, как в прошлый раз, это станет моей погибелью.
— И каковы твои доказательства, что так будет? — спросила я. — Сны? Предсказательницы?
— Лилит разрезала меня на кусочки на поле битвы. А я вырезал ей сердце ножом. Мы вышвырнули друг друга из окна на четвёртом этаже. Вот мои доказательства.
Разочарование разлилось в моей груди. Возможно, в его словах правда был смысл.
— Ладно, это примеры из реального мира.
— Она пробуждает во мне тёмную сторону, и я не уверен, что в силах это контролировать. И мы не можем изгнать её из тебя, иначе ты погибнешь. Я не допущу, чтобы ты умерла.
— Ты не можешь контролировать себя в присутствии Лилит? — я выгнула бровь. — Хоть у тебя и имеется многовековая практика подавления?
— Может, мне лучше поспать на полу.
Я глянула на холодный пол. Сквозняк проникал под дубовую дверь и разносил по каменному полу снежинки.
— Не говори глупостей. Ты не будешь спать на полу, когда тут имеется совершенно нормальная кровать, — я не была уверена, кто это говорит, я или Лилит. — Нас отравили. Мы замёрзли, вымотались и хотим просто поспать. Думаю, мы сможем поспать рядом, не убив друг друга и не потрахавшись, не так ли? И тебе надо быть в хорошем состоянии, когда придут следующие наёмники.
Самаэль снова нахмурил брови, и его глаза блеснули невинностью.
— Я не уверен, — выражение его лица изменилось, губы изогнулись в лукавой улыбке. — Я могу контролировать себя в постели с тобой, но я не так уверен, что ты сможешь держать руки при себе.
Я притворно зевнула, прикрыв рот ладошкой.
— Да я и так наполовину сплю в твоём скучном обществе. Не сомневайся, я буду полностью контролировать свою похоть. Потому что буду дрыхнуть без задних ног.
Он замер совершенно неподвижно, сверля меня серыми глазами.
— Серьёзно? Всё ещё притворяешься скучающей?
Я пожала плечами.
— У меня нет никакого интереса затаскивать тебя в постель, кроме одного факта — я не хочу, чтобы при нападении Свободного Народа ты был слаб и бесполезен просто потому, что по-дурацки спал на холодном каменном полу. Это неверное стратегическое решение.
Уголок его губ дёрнулся, и Самаэль выглядел так, будто не мог решить, то ли сердиться, то ли смеяться.
— Вот как? Мне лучше не принимать неверное стратегическое решение.
Господи, помоги мне, как же мне нравилось его дразнить.
— Я чувствую, что оправляюсь от яда. А вот ты? Ты можешь стать обузой, если не отдохнёшь как следует. Мышцы будут закоченевшими, от сквозняка вообще простынешь.
Он склонил голову набок.
— У ангела смерти не бывает простуды, — он откинул одеяла и просунул под них ноги. — Но ты права, мы оба совершенно в состоянии контролировать свои импульсы, потому что мы вообще ничего не чувствуем друг к другу. И ты уже почти спишь.
Я допила остаток чая и свесилась с края кровати, чтобы поставить кружку на пол.
— А ты бы никогда и не взглянул на отвратительную демоницу вроде меня.
Я заметила, что он немного вздрогнул, когда ложился. Он притворялся, будто всё хорошо, но я знала, что его плечо сильно болит.
Самаэль сложил руки за головой и посмотрел в потолок. Когда я уютно устроилась под одеялом рядом с ним, он бросил на меня взгляд.
— Я никогда не сплю в свитере.
Я пожала плечами.
— Ну так сними его. Мне без разницы.
На его губах играла тень улыбки.
— Всё равно как будто спишь с безликим манекеном шляпника.
Я снова изобразила зевок.
— Который продолжает болтать. Как ты говоришь без лица? Это немного жутковато.
Самаэль сел и стянул свитер, обнажая мощные мышцы спины. На мгновение по его коже заскользило золото, которое тут же вновь скрылось. «Дух захватывает».
Я захлопнула рот, пока он не увидел благоговейное выражение на моём лице, но ничего не сумела поделать с пылающими щеками.
Я потёрла глаза, стараясь изобразить усталость.
— Вот что я тебе скажу, Самаэль, ты как снотворное зелье. Идеально, правда.
Через дымоход вновь залетел ветер, отчего пламя погасло до тлеющих угольков. В помещении воцарилась тьма, если не считать нескольких подрагивающих свечей. Но тело Самаэля рядом со мной было горячим. Он подвинулся ближе, и его рука задела мою. От контакта его голой кожи с моим запястьем по телу пронёсся разряд. Я почувствовала, как его мышцы тоже напряглись.
Моё дыхание участилось, и я старалась не думать о том, каким поразительно идеальным он выглядел без рубашки, а также об аппетитно чувственном жаре, исходившем от его тела. Я не буду думать о том, как мне хотелось провести руками по его груди, ниже и ниже, пока он не ахнет…
Это означало бы сдаться, не так ли? Мне надо доказать свою правоту.
Моё тело напряглось от желания, но я снова громко зевнула.
— Ты так и будешь делать? — пробормотал он.
— Я так расслаблена, — соврала я. — Даже забыла, что ты здесь.
— Я уже задремал, но ты снова издала этот звук.
Моё предплечье прижималось к его животу сбоку, и его пресс казался сделанным из чистой стали. Каково было бы, если он сейчас обнял меня своими сильными руками, а я обхватила бы его талию бёдрами…
Я услышала, как он снова сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
И притворяясь, что сплю, я лежала в постели рядом с ним, пока моё сердце бешено стучало… ни капли сна ни в одном глазу.
***
Я не засыпала ни на минуту, хотя мне казалось, что я неплохо притворялась. Сон означал победу. Победа означала, что тебе всё равно. Мне надо было подумать о чём-то, кроме идеального тела Самаэля и ощущения его тёплых губ на моём бедре. Мне не надо думать о том, как он сорвёт мою одежду, придавит к постели и жёстко отымеет.
О чём ещё думать-то?
Мне было интересно, какая часть моей магии работала теперь, когда яд был высосан из моего организма. Мои мышцы ныли от усталости, но я чувствовала лёгкую вибрацию силы под поверхностью кожи; она пульсировала в моих венах. Если бы я умудрилась действительно поспать, думаю, утром я бы проснулась взбодрившейся и набравшейся сил.
Моя магия, похоже, работала лучше всего, когда я как-то была связана с землёй. Камни или почва помогали её направлять.
Я перекатилась и провела кончиками пальцев по камням стены. С восхитительным покалыванием я ощутила, как вибрации земли хлынули в мою ладонь и выше по руке. Ещё не полностью, но работает. Медленно восстанавливается.
Что именно я могла сделать с этой силой? Нечто прекрасное…
Я закрыла глаза, позволяя своему разуму соединиться с камнем и почвой под ним. Я представила маленькие фиолетовые звёздочки, кружившие по стенам и полу.
Когда я вновь открыла глаза, у меня перехватило дыхание. Завитки крошечных люминесцентных грибов покрыли стены, пол, и каждый из них сиял фиолетовым. Помещение слегка светилось маленькими галактиками фиолетового света, словно вокруг нас сияли звёзды.