– А часто на похороны возили?
– Не знаю, не считал. Десятка два будет, наверное. Они там молодцы, хорошо родственникам помогают. Могилы роют, гробы носят, закапывают. Ты-то как, Васька? Повидал столицу?
– Повидал, Сашка, повидал, – почему-то с грустью ответил Рыжик.
– Ну и как они там, скоро нас заберут? – задал глупый вопрос ополченец.
– Не знаю, меня к Путину не пустили, сказали, выслуги лет не хватает. Ты бы сам поехал, служишь больше, вот сам и спросишь!
– Да ну тебя, Рыжик, совсем краев не видишь, нельзя было тебя в Москву отпускать! – обиделся собеседник.
На следующий день Василий слег. Сначала думал просто простудился, зима-то суровая, в окопах на посту несладко. Несколько дней лечился сам, а когда понял, что все не так просто, обратился к врачу. Диагноз не порадовал: острая двухсторонняя пневмония.
Новый год встретил в тяжелейшем состоянии. Оно чередовалось провалами в забытье, сопровождаемое бредом и возвращением к действительности, очень похожей на жизнь в аду.
– Да уж, – подумал ополченец, в очередной раз придя в сознание. – Как Новый год встретишь, так его и проведешь! Не дай Бог, конечно!
Перед самым Новым годом температура слегка упала, стало чуть легче. Василий отправил сообщения всем близким родственникам. Очень хотелось поздравить одного человека в Москве. Он представлял милую улыбку Кати и несколько раз набирал сообщение для нее, но так и не решился отправить.
– Вася, звоните, когда захотите! – вспомнил он приятный, нежный голос.
– А может, и вправду позвонить? – мелькала шальная мысль, но она так и осталась только мыслью. – Потом поздравлю, с Рождеством. Получше станет, тогда и позвоню.
Вместо этого он отправил сообщение маленькой рыжеволосой девчушке Саньке, прикольный веселый человечек! Вот уж кто запросто может поделиться жизнелюбием, смехом и радостью.
Провалялся Василий больше месяца и пропустил самое главное за последнее время событие. 8 февраля 2017 года убили Гиви. Сделали это подло, исподтишка. Какая страшная, нелепая трагедия! Василий, как и подавляющее большинство ополчения и всей Донецкой народной республики, относился к командиру с любовью и уважением. Это было горе для всех, свыше 55 тысяч человек пришли проститься с национальным героем.
Рыжик понял, что нужно срочно воплощать задуманное, иначе может случиться все что угодно и тогда зло останется безнаказанным. Кто будет вместо Гиви? Будет ли новый командир продолжать политику прежнего? Вполне возможно и нет. Тогда снайпера передадут, обменяют, осудят, расстреляют. Все это не входило в планы ополченца. Он выписался и сразу прибыл в батальон. Найти Сашку не составило труда.
– Сань, мне со «своим» нужно поговорить пару часов, – попросил он.
В батальоне все без исключения знали историю Рыжика и то, что пленный снайпер и был убийцей его невесты.
– Самосуд не позволю! – категоричным тоном заявил командир комендачей[10]. – Мне его передавать скоро, нужно, чтобы он как новенький был.
– Да я как бы и не собирался!
– Тогда зачем пару часов? – удивился Сашка.
– Да так, поговорю. Мне ему многое рассказать нужно! Как мне живется после его работы, как сплю, что снится…, короче много!
– Дуреть не будешь?
– Нет, слово даю!
– Ладно, иди. Там Лютый дежурит, скажешь, что я разрешил.
Рыжик нервно курил перед камерой временно задержанных вторую сигарету подряд. Он думал от том, хватит ли ему сил сдержать свои чувства, эмоции и просто поступить по совести и справедливости.
2015–2016 гг. Россия
Клавдия Семеновна с ужасом представляла, как скажет Митеньке о гибели родителей. Как вообще такое можно сообщить, понять и пережить? На время командировки Митю оставили с крестными. Ну а что? Уезжали-то всего на три дня, а не навсегда. Почему жизнь такая жестокая?
– Бабушка?! Деда! – радостно закричал ребенок, увидев их на пороге.
Клавдия Семеновна с болью в сердце прижала внука к себе и заплакала. Она заглянула в большие переполненные радостью глаза и поняла, что сейчас точно не сможет передать страшную новость.
– Почему ты плачешь, ба? – удивился мальчик.
– От счастья, мой хороший! От счастья и радости! Знаешь, как я скучала?
– Я тоже, – улыбнулся Митя. – Пойдемте, я вам покажу дом!
Экскурсия завершилась быстро. Дед курил на веранде, Клавдия Семеновна долго вытирала глаза и старалась привести себя в порядок, глядя в большое красивое зеркало с подсветкой в санузле на первом этаже.
Она вышла внешне подтянутой и бодрой. Митя сидел с телефоном в руках и печатал сообщение. Крестная приготовила чай. Мальчика отправили на второй этаж и решили обсудить планы на будущее.
– Спасибо вам за все, Кира! – искренне поблагодарила Клавдия Семеновна.
– Да ладно, что вы?! Что же теперь делать?
– Жить, что же еще? Сначала похоронить. Я договорилась на «горячей линии», их привезут в четверг самолетом, значит, нам за два дня нужно успеть пройти все формальности, чтобы из аэропорта сразу на кладбище.
– Там недалеко, километра три. А когда ему скажем?
– Не знаю, Кира, подберем момент. Быть может, сам спросит?!
Но Митя спросил про родителей только на следующей неделе. Чтобы не травмировать мальчика, на похороны его не взяли, хотя хоронили детей в закрытых гробах. Клавдия Семеновна не решилась, хотя ребенок был уже юношей и, конечно, должен был проводить родителей.
– Ба, а где мама? – во вторник спросил мальчик, набирая воды и одновременно заглядывая в телефон.
– Их в командировке задержали, внучок, – с испугом ответила женщина.
– А, ну ладно, – мальчик, не отрываясь от экрана телефона, поставил стакан на самый край стола, так что он чуть не упал.
– Митя, ты хоть смотри: стакан чуть не упал.
– Хорошо, – парень, ушел в свою комнату, не отрываясь от экрана.
Холодея от страха, измученная тревогой Клавдия Семеновна готовилась к разговору с внуком бессонными ночами. В мысленной беседе все получалось, но стоило первым лучам солнца заглянуть в запотевшее окно, как женщина сдавалась и откладывала беседу назавтра.
– Может, ты поговоришь? Я не смогу! – обратилась она к мужу.
– А я смогу? – ответил он.
– Но ты же мужчина?!
– Не в мужестве тут дело! Давай вместе, как спросит. Ты…
– О чем я должен спросить? – послышался за спиной голос Мити. – О родителях?
Бабушка и дедушка с удивлением обернулись и увидели взволнованного парня в дверном проеме.
– Митенька, солнышко! Ты знаешь…, – Клавдия Семеновна почувствовала нехватку кислорода и начала задыхаться.
Она с трудом подошла к дивану и тяжело опустилась на сиденье. От резкого движения на несколько секунд потемнело в глазах. Женщина тяжело задышала, пытаясь набрать воздух. В грудной клетке появились внезапные боли. Биение сердца ускорилось, а потом резко замерло, и Клавдия Семеновна вдруг очень остро ощутила страх смерти. Это чувство нарастало. Женщина была неспособна сопротивляться из-за непереносимого шума в ушах и резкой боли в области шеи. Она сильно побледнела и спустя несколько минут завыла, понимая, что очень испугала внука и мужа, но остановиться не могла.
К приезду скорой помощи приступ почти прекратился. Симптомы исчезли, осталась только слабость. Сил не было ни на что. Несмотря на укол, который поставили врачи, она не шевелилась и еще долго лежала на диване, рассматривая паутину на потолке.
– Сделай мне крепкий сладкий чай, – обратилась она к мужу, когда почувствовала, что начала отходить. – Врачи-то что сказали? Не поняла ничего!
– Сказали, что, скорее всего, паническая атака, – с горечью ответил дед. – По врачам тебе надо, мать! Сказали, невролог вроде, да и так обследование полное не мешало, когда последний раз была?
– Да нужно, обследование! С такой жизнью не то…
– Я сказал ему, – перебил муж, – про родителей.
– И как он? – слабым голосом спросила Клавдия Семеновна.
– Плохо! Сначала плакал, сейчас лежит.
Горевал Митя недолго, по крайней мере внешне. Уже к вечеру он занял привычное место в компьютерном кресле…
Несмотря ни на что, Клавдия Семеновна начала новую жизнь. Конечно, пережить горе было непросто, но времени поплакать, погрустить или впасть в депрессию не было, потому что был Митя и все, что с ним связано. Оформить опекунство было несложно. Мальчик ходил в очень престижную кадетскую школу, расположенную на другом конце города. Желающих стать кадетом было много. Считалось, что в школе достаточно неплохое образование и тотальный контроль за детьми. Помимо классного руководителя назначался курсовой офицер, было множество кружков и секций, шефская помощь от воинских частей. Домашние задания выполняли после обеда под руководством учителей.
В эту школу устраивал его зять. Попасть туда обычному ребенку было непросто, нужно сдавать вступительные экзамены, быть здоровым и иметь прекрасные характеристики, но разве это все было у Мити? Нет, но зато отец был военным и, несмотря на двойку по физической подготовке, мальчик в новенькой камуфлированной форме шагнул в волнующую неизвестность.
В очередной раз ребенка ждал новый мир, класс, друзья и другая жизнь с чистого листа. Родители долго объясняли сыну, что можно начать с нуля зарабатывание оценок, авторитета и уважения. Никто не узнает про коррекционный класс и проблемы, которые были раньше, живи и радуйся! Мальчик кивал, поддакивал и рвался в бой, но в новой школе все пошло по-старому.
Проблемы начались с первых дней. Они были стандартны для Мити: гиперактивность, невнимательность, повышенная утомляемость и неприятие коллективом. Если в начале урока мальчик был сосредоточен и активно работал, тянул руку и старался воспринимать информацию, то к середине наступала апатия, а ближе к концу Митя отключался и занимался своими делами. Это могла быть игра канцелярскими принадлежностями, рисование танков и самолетов, задумчивый взгляд в окно или лежание на парте. Часто из-за него попадало всему классу, и на перемене он имел «бледный вид» от общения с разгоряченными сверстниками.