Нужно признаться, что временами на несколько мгновений я начисто забывал о своем предназначении американского разведчика, но в целом не отходил от поиска идей для нестандартной тайной операции. Все устремления моей Конторы были направлены на развал Советского Союза. Не хотел оставаться в стороне и я. Мне казалось, что в первую очередь нужно было нанести непоправимый урон их культуре и образованию, и это стало бы ощутимым вкладом в общее дело. В идеале я мечтал зомбировать советское население, приковать их внимание к чему-нибудь этакому, чтобы все остальное потеряло для них смысл, чтобы все их коммунистическое мировоззрение перевернулось вверх тормашками и приклеилось к какой-нибудь безделушке, вроде той, которую я увидел во время провала в 1982 году.
Время шло, и иногда казалось, что мой локомотив навсегда останется в тупике, но все гениальное – просто! Они сами натолкнули меня на мысль, которая спустя некоторое время превратилась в идею.
Однажды советская страна дружно прильнула к экранам телевизоров. Так случалось, когда для просмотра зрителям предлагалась новая кинолента. Особой популярностью среди советских граждан пользовались многосерийные фильмы. В такой период улицы населенных пунктов вымирали и становились похожими на кадры из голливудских фильмовы ужасов. Редкие прохожие и автомобили неслись к месту жительства в надежде захватить хотя бы конец серии.
На примере моей коммуналки у экранов собирались целыми семьями: от не совсем понимающих суть детей до стариков и старушек. Те, кто по каким-либо причинам не смог посмотреть новую серию, при первой возможности спрашивали о ее содержании у любого знакомого, а иногда и у первого встречного.
Стоит ли говорить о том, что творилось в умах советских людей, когда по телевидению начинали транслировать иностранный сериал? В этом случае зрители могли краешком глаза заглянуть за железный занавес и прикоснуться к таинственной заграничной жизни, к неизвестному быту, манерам, взаимоотношениям, моде. Это было целым событием и прекрасным поводом обсудить увиденное на кухне, на работе, в автобусах и очередях.
Теленовелла «Рабыня Изаура» произвела настоящий взрыв в сердцах и умах советских граждан. Казалось бы, фильм не высшего качества. Дешевые декорации, второсортная игра актеров, слабые сюжетные линии или, как говорят современники, «мыло мыльное», но неискушенный в этих деталях наивный зритель не мог оторваться от экрана.
Никто не увидел в демонстрации на советском телевидении бразильского мыла, ничего угрожающего спокойной размеренной жизни. Никто, кроме меня. Я решил воспользоваться ситуацией и активизировать советскую преступность во время показа сериала. Еще бы, все смотрят кино! Абсолютно все: сторожа, милиция и даже сами уголовники. А зачем преступникам смотреть? Им нужно заниматься своими делами, пока их соперники размазывают слезы у телеэкранов.
Я провел подробный инструктаж своих агентов, имеющих выход на воров в законе. Моя агентурная сеть раскинулась широко и насчитывала несколько десятков человек из самых разных слоев населения. Все это было возможно, потому что я неплохой разведчик, которому есть что рассказать молодому пополнению ЦРУ. Мои люди хорошо поработали, и в стране резко обострилась криминогенная обстановка. Только в одной столице доля краж увеличилась на семь процентов, грабежей – на десять, автоугонов – на четыре, хулиганства – на восемь, убийств – на полтора, автомобильных аварий – на пятнадцать…
Внимательно изучив милицейские сводки, я испытал разочарование. Крали много. Воровали все, что попадалось под руку, но страдали в основном частники, а этого было не то! Поэтому советская преступность была переориентирована на государственный сектор. Базы, магазины, сберкассы, предприятия… Сразу увеличилась прибыль преступников и моя собственная, то есть прибыль моего самолюбия.
Радовали проблемы русских на производстве. Сотрудники вечерних смен во время телевизионных сеансов покидали рабочие места в надежде хоть краем глаза заглянуть в экран и немного всплакнуть с бедной рабыней. Таким образом, только по этим причинам за две недели проката было зафиксировано одиннадцать средних и крупных аварий, не говоря уже о мелочовке. Да, и один случай падения грузового самолета: диспетчер сбежал в ленкомнату. Я понимал, что это только начало, к тому же это были данные, которые нам удалось добыть. К приведенной статистике происшествий можно было смело плюсовать 15–20 процентов.
Во время показа фильма я обратил внимание на поведение советских женщин. Просмотр нескольких серий действовал на них словно мощный гипноз, и это показалось мне тенью настоящей зависимости и перспективным направлением. Поэтому я решил сосредоточить внимание на семейных конфликтах. Для успеха этого выпада нужно было сместить время трансляции сериала!
Я понимал, что нужно начинать «мыльную оперу» в вечернее время, и как только она захватит аудиторию, передвигать время показа ближе к 17:00–18:00, т. е. вплотную к окончанию рабочего дня. Чтобы стало понятно, я хотел не только разорвать рабочее время трудящихся, но и оставить их без ужина. Прекрасный пример – мой сосед Степаныч, который первый раз поскандалил с женой на пятой серии и пустил в ход кулаки на седьмой. Несколько раз подряд из-за фильма он оставался без приема пищи и решил выяснить отношения, не стесняясь соседей.
Следовательно, уставшие после рабочего дня голодные мужики должны были постепенно превратиться в зверей, готовых кидаться на виновниц происшествия, не приготовивших ужин ради сериала. Домохозяйки и бабушки ради теленовеллы рушили свои планы, забывали детей в детских садах, хлеб в булочных, свои обещания и домашние хлопоты. Все это должно было привести не только к скандалам и разводам, но и к дракам и поножовщине.
Я понимал, что всего этого можно избежать, повторяя телепередачи, и предусмотрел их повторы с самого утра и только по рабочим дням. И сразу все встало на свои места: во время повторов трудящиеся работали, пенсионеры выстаивали очереди в собесах, ЖЭКах и поликлиниках, поэтому вечерняя семейная ругань советским телезрителям была гарантирована!
Через несколько месяцев в Советском Союзе увеличилось количество преступлений на бытовой почве. Я с восхищением читал данные по столице: с причинением легкого вреда здоровью – на одиннадцать процентов, нанесением тяжких телесных повреждений – на пять, с убийствами по неосторожности, в состоянии аффекта – на два процента…, повысилось количество разводов.
Наблюдая явные успехи телеудара по сознанию моих соседей по коммуналке, я решил копнуть глубже. Результатом размышлений явилось понимание того, что съемочные площадки Советов заняты съемками фильмов, направленных на патриотическое воспитание широких масс населения. К тому же все, что попадало на пленку, подлежало жесткой цензуре специальных органов. На выходе получались ленты, где русское добро обязательно брало вверх над злом! Я понял, что нужно наносить удар в эту точку. Пользуясь перестройкой, нужно было влезть в головы советских граждан и заставить их думать по-другому. Но все кинотеатры полностью контролировались государством, министерством культуры и партийными органами, поэтому я сделал ставку на видеосалоны.
Несколько раз мне удалось побывать в подобных подпольных заведениях, пользующихся популярностью в молодежной среде. У одного из моих приятелей, сына высокопоставленных дипломатов, был видеомагнитофон. Он нелегально собирал небольшие компании приближенных и организовывал платные просмотры фильмов, запрещенных к показу в стране. Помню, с каким удовольствием я посмотрел «Зловещих мертвецов»…
Пользуясь курсом правительства на гласность, я принял решение: выводить такие салоны на легальный уровень. Этим вопросом я занялся лично и, обнаружив необходимых людей во властных советских структурах, стал одним из первых кооператоров, владельцем видеосалона. Организовать производство, имея высоких покровителей, было несложно. Один телевизор, один видеомагнитофон, несколько кресел и обещание властям платить налоги – вот так и получился частный кинотеатр, который стал работать на мою зомби-идею. Вскоре подобные салоны расползлись по стране как раковая опухоль. Ну а как по-другому? Перестройка, гласность, плюрализм мнений, демократия! Их видеорынок начал заваливаться низкосортным дерьмом, разлагающим весь жизненный уклад советских граждан!
Я не переставал трудиться и спроектировал видеоудар на несколько направлений. Начал я с самого главного: с малышей. Это будущее нации, а что они смотрят? Мультики. То, что они смотрели раньше, никуда не годилось и должно было быть вытравлено из них каленым железом. Волк и заяц, Леопольд, Матроскин и бременские музыканты… они же ДОБРЫЕ, а мне была нужна полная противоположность. Например, Том и Джерри, Скрудж МакДак, Микки Маус… Я понимал, что Дисней легко возьмет вверх над русскими мультиками за счет красок и сюжета. Советские дети на подсознательном уровне должны были понимать: все советское – серое и отсталое, все американское – яркое и перспективное!
Подростков и молодежь я предполагал завалить фильмами с погонями и насилием, драками и стрельбой, богатством и сексом, ужасами с кусками мяса, безнравственностью и пороком. Подходила любая второсортная чернуха, которая переворачивала их неустойчивое комсомольское мировоззрение.
Другое дело – зрелое население! Здесь монстры и боевики явно не проходили, и надо было искать что-то посерьезнее, кино классом повыше. Оно должно было отображать плюсы американской свободы, о которой они не имели малейшего представления. Достойная жизнь, высокая заработная плата, роскошный отдых. Большое разнообразие продуктов и товаров и человеческие бытовые условия, которых они лишены на родине. Таким образом, недовольным своим жалким существованием людям можно было внушить мысли об эмиграции и свободе. Здесь была важна погоня за великолепно устроенными мозгами, которые могли послужить интересам Соединенных Штатов!
В завершение своей первой тайной операции я придумал видеосалоны, транслирующие интересующую меня кинопродукцию сразу на весь многоэтажный дом, на несколько домов или микрорайон. Так называемое платное сетевое телевидение! И вместо просмотра кинолент о разведчиках и гардемаринах советские граждане начали убивать свои вечера на низкосортную ересь…»