На уровне подсознания Николас почувствовал опасность и оторвался от письма. За ним явно наблюдали! Но кто мог вести слежку в мирном экспрессе, следующим в самом центре Соединенных Штатов? Конечно, КГБ! Разведчик не спеша убрал рукопись во внутренний карман и, всем своим видом показывая заинтересованность в туалете, неторопливой походкой направился в голову вагона. Он осмотрелся и понял, что, скорее всего, прав и враги с минуты на минуту предпримут попытку захвата.
– Неужели им стал известен мой план с индейцами? – с тревогой подумал он, хватая ручку стоп-крана.
Когда встревоженный начальник поезда достиг места происшествия, в открытую дверь вагона ему открылась необычная картина. По полю со всходами пшеницы короткими перебежками бежал человек. Он явно пытался путать следы и умело, по-военному, менял траекторию движения. Через тридцать-сорок метров беглец падал, перекатывался на два-три метра, а потом ловко поднимаясь начинал движение…
2017 г. ДНР
Дверь скрипнула громко, и арестованный, подняв голову, с опаской посмотрел на вошедших мужчин. Тусклая лампочка плохо освещала помещение гауптвахты. Впрочем, помещением это можно было назвать с натяжкой. Крохотная комнатка размером метр на два с серыми бетонными стенами была чуть больше туалета в хрущевке. Маленькое окошко под потолком прикрывалось решеткой и форточкой не служило, поэтому воздух в камере был влажным и спертым. Стоял сильный запах немытого человеческого тела. Одним словом, атмосфера камеры не радовала, но Рыжик пришел не за впечатлениями.
– Спасибо, Лютый! – протянул он руку.
– Ты смотри, Рыжик…, ты обещал! – отвечая на рукопожатие, взволнованно попросил охранник.
– Да ладно, братишка, не волнуйся, ты же меня знаешь! – ответил гость, предлагая арестованному лампочку на сто пятьдесят киловатт. – На, поменяй!
Лютый дождался, пока поменяют лампочку, неловко потоптался на выходе из камеры, нервно прикурил и пробурчал: «Короче, я вас закрою! Закончишь, позвони!».
Василий удивился тому, как противно скрипит дверь, еще раз взглянул на яркий свет и принялся откровенно рассматривать пленника.
– Бить пришел, бей! Что в гляделки играешь? – тихо проговорил снайпер.
– Хотел бы избить, избил бы давно, – ровным, спокойным голосом ответил Рыжик. – А так я тебя, гад, убивать пришел!
– Да кто тебе позволит? И этому, здоровому, ты только что пообещал!
– А мне не нужно позволения! – ополченец открыл папку и протянул пленному фотографию Олеси в свадебном платье: – Гляди, это моя невеста!
Петренко машинально взял в руки фото. С минуту он равнодушно смотрел на очаровательную белоснежную улыбку девушки.
– Поздравляю! А мне это на что? – на лице снайпера не дрогнул ни один мускул.
– Я объясню! Слушай меня внимательно! Зовут меня Василий Кулешов. Родился я в Горловке в 1992 году. Мать украинка, батя русский. Так что мы с тобой погодки, ты ж с 91-го?
– Ну и что с того? – удивился ничего не понимающий Михаил.
– Да просто мы с тобой одинаковые, только у тебя, наоборот, мама русская, а батя хохол, так?
– Допустим.
– Мы с тобой прям как близнецы, понимаешь? Сидели за одними партами и слушали одних учителей. А потом служили срочку в одной армии, я – в 55-й Петроковской ордена Красного Знамени бригаде связи, слыхал?
– Ну, допустим, – повторил снайпер.
– Ну а ты в 93-й отдельной гвардейской механизированной Харьковской дважды ордена Красного знамени, орденов Суворова и Кутузова бригаде. Слышишь, как красиво звучит? В этом названии нет ни железного, ни рыцарского, ни тем более большого креста[12]! Ну да ладно, ближе к теме. После дембеля я помогал родителям, учился, по ночам работал. Болел за Донецкий «Шахтер» и ходил на танцы, а потом встретил ее, – ополченец вновь показал фотографию невесты: – Будешь курить?
– Давай! – снайпер потянулся к протянутой пачке.
Он закурил с наслаждением, затягиваясь горьким дымом, и вдруг снова протянул руку к фотографии: «Можно?».
– Нет, не встречал я ее ни разу, вообще тебя не пойму! Что тебе от меня надо? Что ты пристал?
– Я не пристал! Просто я с тобой, Миша, беседую почти каждую ночь, а ты со мной ни разу и не поговорил. Вот я и исправляю эту ошибку.
– Да ты просто псих, как там тебя, Рыжик, да?
– Давай продолжим? Короче, ты в то время попал в футбольные ультрас[13] Днепропетровского «Днепра», так? Что, футбол спокойно не смотрелось? Обязательно драки нужны были, погромы. Ну а так, чего? Ни работы толком, ни семьи! Только бухло и наркота! Мотался по кабакам, в загранку ездил, с сербами дрался, с итальянцами… Хулиганка чистейшей воды, как же ты умудрился с нациками-то связаться? Правый сектор?! А потом Евромайдан, за бабки.
– Слушай, что ты от меня хочешь? Пробил меня классно! Ты, наверное, из ФСБ? Вербануть хочешь? – перебил Рыжика снайпер.
– Нет, Миша, нет! Я, когда с Олесей встречаться начал, бизнесом занялся. Хлеб делал, продавал. Не густо, конечно, но на квартирку малюсенькую заработал. Представь, как у меня здорово все было: женщина любимая, работа в удовольствие, свадьба… 7 июля 2015 года. Мы с ней специально выбирали на день Ивана Купалы, один из главных славянских праздников! Вот смотри, как здорово было! – Василий протянул Петренко несколько фотографий и подвинулся ближе.
– Гляди, это мы! Видишь, какие венки на головах прикольные? А это хоровод водим, тут песни поем… наши песни русские, украинские! А это, глянь, дружки мои горящее колесо сделали – символ солнца! А тут через костер прыгаем. Здесь невесту украли, а тут пляшут все. Весело-то как было! Глянь, какая она у меня красивая, молодая, нежная! Тебе нравится?
– Допустим. Дальше-то что?
– Дальше, Миша, ты на мою свадьбу пожаловал! На первый день ты не успел, пришел на следующий, 8-го числа без приглашения! Мы тебя не звали, а ты явился, часиков в шесть утра, помнишь? – в руки снайпера легла фотография убитой девушки в неестественной позе на крохотном балконе.
Петренко взял в руки фото и сразу узнал невесту.
– Доповідаю, що зняли снайпершу, бачив в неї СВД? – вспомнил он свои слова сразу после ее убийства и испугался.
Он почувствовал бешеный стук сердца и испарину, мгновенно покрывшую лоб. Петренко не боялся так сильно никогда в жизни и вдруг отчетливо представил, как этот явно сумасшедший парень будет его медленно убивать. Снайпер понимал, что вряд ли найдет в себе силы сопротивляться и бороться за свою жизнь, потому что это просто бессмысленно. Он очень остро ощутил тысячелетний страх смерти, накопленный человечеством в ожидании всепоглощающей темноты.
– Я не убью тебя, фашист! – услышал он тихий голос своего палача. – Ты сам себя убил, когда первый раз нажал спусковой крючок. А я, наоборот, попробую тебе помочь, воскресить тебя попробую, хочешь?
– Ты безумен! Целитель хренов! – прокричал Петренко.
– Я не из ФСБ, ты не прав. Но ФСБешники, действительно, помогали мне тебя пробивать. Они делали это неофициально, рискуя утратой доверия[14] со стороны своих. Они рисковали своими совершенно секретными источниками в Службе безпеки України и Міністерстве внутрішніх справ України [15], – почему-то на украинском сказал Василий. – Знаешь, почему они это делали для простого ополченца из непризнанной республики?
– Все, что ты мне скажешь – брехня собача!
– Они делали это для меня по просьбе моего дядьки, – Рыжик не обратил внимание на пленника. – Родного брата матери. Чистый хохол. Фамилия – Вакуленко. Он полковник Советской Армии. Служил нашей с тобой когда-то единой стране и в кошмарном сне не мог представить, что ты, Миша, хладнокровно убьешь невесту Васи из снайперской винтовки. Видишь, какой у меня каламбур получился? Так вот, в Москве он большой человек – профессор, доктор исторических наук, и он попросил многих людей найти для меня…, для тебя, Миша, очень интересную информацию.
– Бред! Все это бред сивой кобылы! – возмущенно ответил собеседник.
– Ну почему же бред? Ты сейчас все поймешь, но для начала я хочу показать тебе – тебя! Поверь, это нужно! – Василийдостал очередную стопку фотографий, снял канцелярскую скрепку и передал пленнику: – Ты, наверное, таких даже не видел! Смотри, тут вы стенка на стенку с фанатами Металлиста, узнаешь себя? А тут ты чего делаешь? «Sieg Heil! «Heil Hitler!»[16] кричишь? И рука в нацистском приветствии! А тут, смотри, ты на Евромайдане чего-то громишь. Вот, глянь, какая показательная фотка – дедульке георгиевскую ленточку в рот заталкиваешь, а это следующая – его же в мусорный бак головой? Десяток молодых придурков против старого, немощного человека из-за ленточки? Героям слава, да? А вот ты в «Азове»! Дальше сам смотри, я уже видел, противно!
Ополченец достал пачку сигарет, прикурил и почувствовал, как снова начало давить сердце. Чуть помедлив, протянул сигареты своему собеседнику, который молча листал оставшиеся фотографии. Дойдя до конца, он отложил стопку, тоже закурил и задумался. Его взгляд застыл в одной точке на противоположной стене. Он не шевелился и пепел сигареты несколько раз упал на бетонный пол.
– Мне стыдно не стало! Скажи мне, Рыжик, что тебе от меня нужно? Мстить за невесту пришел – мсти! Что ты мне ребусы свои подсовываешь? Ты думаешь, мне здесь у вас по кайфу все? Если бы ты к нам попал, я бы тебя похоронами дебильными не мучал, я бы из тебя душу не вынимал, убил бы сразу и все дела!
– Да ты меня и так убил! Полтора года назад. 8 июля 2015 года я умер, а то, что стыдно тебе не стало, я знаю! Но я тебя стыдить и не собирался, просто хотел спросить, ты когда в Правый сектор записывался, наколки гитлеровские колол, когда русских людей избивал и в прицел свой снайперский смотрел, наверное, за идею ратовал?