– Да, ратовал! Ратую и ратовать буду! – взорвался снайпер. – Я борюсь за государственность украинской нации, за ее чистоту, за то, чтобы этнические украинцы вернулись к собственной речи, истории, идентичности! Я сражаюсь за украинскую Украину!
– Миша! Да ты же не Бандера! Тебе вообще не подходят его лозунги, потому что ты не знаешь историю своей собственной семьи! Смотри, – Василий достал новую фотографию, – узнаешь?
На очередном снимке было изображение удостоверения Международной Ассоциации бывших узников фашистских концлагерей и гетто, выданного гражданке Анне Станиславовне Петренко. В документе значилось, что она в период с 1943–1945 гг. находилась в концентрационном лагере Аушвиц II, место и время заключения подтверждались архивными данными и свидетельскими показаниями, дата выдачи: 25 мая 1975 года, подписано председателем ОЕК и председателем Ассоциации.
– Я нашел копию этого удостоверения и начал искать эти архивные данные или свидетельские показания. Это была очень интересная работа. В общем, как ты сам понял, это твоя родная бабушка, в девичестве Ковальская. Да, она полька, ты что не знал? Ну ты даешь! Проживала…, хутор Бложев Гурна повят Добромил, воеводства Львовского. Вот сюда посмотри, – ополченец протянул ксерокопии очередных документов из архивного дела № 334879.
Из них следовало, что 10 ноября 1943 года, накануне Народного праздника Независимости, УПА[17] совершила нападение на хутор и зверски убила 18 поляков. На приложенном фото были трупы прабабушки снайпера Марии Ковальской 35 лет, заколотой штыком, и ее дочери Кристины 7 лет со сломанной челюстью и вспоротым животиком. Фотография была представлена двоюродной сестрой жертвы Хеленой Грабовски. Факт нападения УПА подтверждался свидетельскими показаниями односельчан (11 документов) и признаниями захваченных впоследствии нападавших националистов (3 документа).
Петренко внимательно ознакомился с каждым документом, выпил воды из стоящей в углу пластиковой бутылки и дрожащими руками прикурил очередную сигарету.
– Анна Ковальская с младшим братом Юзефом в период расправы посещала бабку в селе Куты, поэтому осталась в живых. Однако через три месяца по подозрению в симпатиях подполью она была арестована немцами и перевезена в лагерь Аушвиц II (Биркенау), деревня Бжезинка. Вот смотри: копия личной карточки узника концентрационного лагеря. Здесь, конечно, ее трудно узнать, да и написано все по-немецки, но поверь мне, это она! В конце концов фотокарточку своим покажешь. Дальше про брата. Юзеф, мальчишка двенадцати лет, после похорон на третий день пырнул полицая вилами. Был забит прикладами до смерти, вот смотри, – Рыжик протянул ксерокопию очередного документа, – показания твоей дальней тетки, то есть бабки Хелены.
– Ты все врешь, ты брешешь, русская собака!
– Да, конечно, я брешу! Но твою бабушку 27 января 1945 года освободили советские солдаты, прикинь?! А ты их памятники ломаешь! Сотая стрелковая дивизия генерала Федора Красавина, какого фронта, догадаешься? Правильно, 1-го Украинского! Младший сержант Михаил Петренко, слыхал про такого? Он ворвался в Аушвиц одним из первых! Их-то и было счастливчиков-узников около семи с половиной тысяч! Остальных сожгли или отвезли в Германию. Если бы всего этого не случилось, не было бы тебя, понимаешь? Не было бы того человека, который убил мою ненаглядную…, и я тогда был бы живой! А так я мертвый и сейчас говорю с тобой только потому, что твой дед – настоящий герой! И бабушка твоя – настоящий герой, понимаешь? Потому что выстояла и выдержала все это!
Василий тяжело выдохнул, подошел к двери и потер грудь с левой стороны.
– Хорошо, что я лампочку поменял! При той ты бы и не увидел ничего!
– Ты брешешь, Рыжик, ты все врешь! Русская сволочь, ты все это подделал, и они, твои НКВДешные каратели, все это подделали! Они выбили эти бредовые показания из бедных людей!
– Да, Миша, да! Выбили! Тут ты прав, они все это выбили! Твои дед с бабкой встретились после войны! Не знаю, как! Нет у меня информации. Нет больше сведений, понимаешь? Зато есть вот такой документ, – ополченец передал следующую ксерокопию: – Ты почерк случайно не узнаешь? Это писала Анна Станиславовна. Ну, я тебе это все оставлю, наверняка, дома открытка какая-нибудь найдется или письмецо, сравнишь и увидишь, что это она.
Пленник взял бумагу, смял ее и со злостью швырнул в угол.
– Зря ты так, Мишаня! – Рыжик поднял комок и бережно расправил бумагу. – Здесь твоя бабушка рассказывает, как убили твоего деда. После демобилизации он вместе с ней приехал домой, на малую Родину, в с. Дубцы Ивано-Франковской области, где в 1947 году родился твой отец. А спустя год их пришли убивать твои кумиры – лесные братья из УПА. Им показали хату бывшего советского солдата, и они пришли свести счеты с ним и его семьей. Бабушка с грудным ребенком спряталась в погребе, а деда…, даже говорить страшно! Ну ты почитаешь потом, правда? Нет? Ну да ладно, я расскажу. Его убили гвоздем в сердце! Медаль за «Победу над Германией» прибили. Прямо через твою ненавистную георгиевскую ленточку! Представляешь?
А батя твой – молодец, четвертого ребенка в сорок пять завести не побоялся. У тебя ведь три сестры? А он мальчика хотел, чтобы назвать в честь своего отца, Миша, в честь героя Красной Армии, принявшего мученическую смерть от бандеровских рук! А теперь внук истинного, настоящего героя, покажи мне свои кровавые лапы! Смоешь ли ты когда-нибудь со своих рук человеческую кровь?
Петренко резко вскочил и бросился на ополченца. Василий встретил нападение спокойно и хорошо поставленным ударом отправил снайпера на холодный пол. Тот снова вскочил и снова получил удар, от которого встать больше не смог. Рыжик молча взял из угла бутылку с водой и полил в лицо Михаила.
– Знаешь, почему ты даже в драке проиграл? Потому что нет за тобой правды, поэтому и силы у тебя никакой нет! Помнишь: у кого правда, тот и сильней![18]
– У-у-у! – завыл пленник.
– Да ладно, слюнтяй, вытри сопли и дослушай. Будь хоть сейчас мужиком! Твой второй дед Колосов Георгий Степанович, уроженец Саратовской области, служил в разведке. Награжден орденом Славы III степени. Знаешь, за что? Он малюсенький украинский городок, Подбуж называется, спас от подрыва, представляешь, Миш, он людей спас! Русский солдат спасал украинцев. Да плевать ему было тогда на национальности! Советский солдат людей спасал! Был тяжело ранен, еле выжил и умер от этих ран в 1965 году. Смог бы ты ему, русскому человеку, георгиевскую ленточку в рот затолкать, как на той фотке? Или прибить к сердцу, как бандеры твои ненаглядные? Да, и последнее, бабушка твоя Колосова Екатерина Семеновна в годы войны подростком по четырнадцать часов в сутки снаряды делала. Спала у станков! Награждена медалью за «Трудовую доблесть». Жива до сих пор. В России живет. Хочешь, я у начальства отпрошусь, съезжу за ней и привезу к тебе в гости, вот сюда? – Рыжик обвел рукой камеру. – Сможешь ли ты ей рассказать, кто ты есть сейчас? Как ты живешь и кого убиваешь?!
– У-у-у! – вновь заскулил пленный.
– Ладно, Мишаня, пойду я уже, – Василий достал из кармана телефон и вызвал охранника. – Я документы все оставляю, почитай внимательно, когда скулить перестанешь. Спасибо потом скажешь, я тебя еще проведаю!
Снова противно скрипнула дверь, и на пороге застыл удивленный Лютый. Он с испугом осмотрел затихшего на ледяном полу пленного.
– Что ты с ним сделал, Рыжик? – возмущенно спросил он.
– Отомстил я ему! Я его убил, Лютый! Морально…
2015–2017 гг. Россия
Индивидуальное обучение Мити завершилось переводом в другую школу. Вариантов остаться в престижной кадетской не осталось, да и зачем мучить ребенка? Все, что не делается, делается к лучшему. Во-первых, это учебное заведение ближе к дому. На автобусе 10–15 минут, можно пешком. Во-вторых, новая школа – новая жизнь! Все можно начинать сначала, с чистого листа, с учетом ошибок, совершенных ранее. Ребенок ведь тоже человек, только еще неопытный. Он тоже учится, жаль, конечно, что чаще на своих ошибках, уж лучше бы учился на чужих.
Перед новой школой прошли очередной курс терапии. Оно ведь ему тоже очень непросто, не каждый может спокойно пережить третью школу за пять лет! Поддержка заключалась не только в очередном лечении, но и в целом блоке наставляющих бесед обоих опекунов. Клавдия Семеновна разговаривала с внуком с любовью, приводила примеры родителей, дядьки и теток и свои собственные.
Дед говорил с мальчиком по-мужски. Нужно сказать, что душеспасительные беседы оказывали воздействие на ребенка. Часто после очередного разговора он выходил из комнаты окрыленный, готовый сворачивать горы и реки, не говоря уже про такую мелочь, как образование. К большому сожалению родственников, эффект у этих бесед был кратковременный и часто моментально растворялся в глубинах души мальчика.
С горем пополам прошло несколько лет. Все, что было в кадетской школе, как под копирку проецировалось на новый коллектив, но требования здесь были чуть мягче, и это позволяло ребенку «держаться на плаву». Заглядывать в четверные оценки Мити не было смысла: там была одна и та же картинка, за редким исключением из четверок и даже пятерок по истории, изобразительному искусству и технологии. Впрочем, Клавдия Семеновна не рассчитывала на золотую медаль и довольствовалась тем, что было. Держится в школе кое-как, и слава Богу! Не все же успешные люди были отличниками. Значит, Митенька найдет себя в чем-то другом.
Она уже по привычке входила в родительский комитет, была активной и пользовалась симпатией классного руководителя Людмилы Петровны. Нужно сказать, что добросовестное отношение бабушки к общественным обязанностям иногда помогало внуку получить натянутую тройку там, где стопроцентно должен был быть неуд. Были случаи, когда вызванная на ковер Клавдия Семеновна не выдерживала и давала волю чувствам, и плакала вместе с классной прямо в учительской.