– У тебя все нормально? Ты почему не позвонил, когда из школы пришел?
– Забыл! – коротко и понятно ответил парень.
– Ты покушал? Уроки сделал? Как ты себя чувствуешь? – сыпала вопросами взволнованная женщина.
– Да что с ним будет, со лбом здоровенным? Ведь уже шестнадцать! Вот я в его годы…, – попробовал успокоить дед, дождавшись завершения разговора.
Клавдия Семеновна выпила Но-шпу, приняла душ и уютно устроилась на гостиничной кровати перед телевизором. Спали как убитые. После поездки она часто с теплотой вспоминала уют и непередаваемое чувство покоя, пережитое тем вечером. После завтрака организовали повторную вязку и отправились домой.
Женщина не стала звонить внуку, потому что боялась, что повтор беззвучного режима точно сведет ее могилу.
– Правильно дед говорит, – думала она, поглядывая на стрелку спидометра, – большой он уже, пусть учится самостоятельности. Носимся с им как куры с яйцом, а в ответ только и слышно: «Такое себе» и «Пардон». Он вообще-то неблагодарный и эгоистичный, но сейчас все такие. Наш-то вон дома всегда. Не пьет, не курит, не наркоманит, прости Господи! И на том спасибо!
Доехали хорошо. Обратный путь, он всегда короче. Останавливались один раз и то из-за собаки. Кто ее знает, когда ей по делам нужно?
– Гляди-ка мать, у них тут первый снег, – обрадовался дед на подъезде к городу.
Снег – это всегда красиво и празднично. Белое пушистое искрящееся одеяло, покрывшее землю – предвестник скорого Нового года, а Новый год – это новое счастье и радость! Однако сегодняшний снег вызвал у Клавдии Семеновны очередное чувство тревоги. На придомовой территории не было человеческих следов.
– Что-то случилось! Не пошел в школу! Простыл, заболел… – успела передумать женщина, пока открывались ворота.
Входная дверь была не заперта, и она, ворвавшись в дом, чуть не споткнулась об орущего от голода кота. Миска животного была пуста. Ботинки внука валялись посредине прихожей, горел свет.
– Митя! – закричала Клавдия Семеновна.
Наверху послышался грохот падающего кресла и быстрые торопливые шаги.
– Вы уже приехали? – в голосе парня чувствовался испуг.
– Ты почему не в школе? Что случилось? – взволнованно спросила бабушка и про себя отметила его нездоровый вид.
Глаза красные, явно воспалены, щеки впали, сам бледный как моль.
– У меня это, у меня живот болит! – промямлил мальчик.
– Ты позвонить мог? Как болит? Крутит, понос? – женщина увидела бегающие глаза и поняла, что он врет.
– Ну, это, как его там? – Митя пытался подобрать слова. – Э-э-э тошнит, и всю ночь рвало, наверное, как его там, что-то не то съел.
– А чем ты занимаешься? – Клавдия Семеновна почувствовала приближение очередного приступа.
– Да я, это, чуть-чуть за компьютером, это, домашнее задание по истории смотрел.
В учебное усердие не верилось. Женщина прошла на кухню и впала в состояние ступора. Полы не мытые. В раковине полно посуды, которую она просила убрать в посудомойку. Борщ так и пропал прямо на плите, кастрюля даже не открывалась. Кот впервые за годы ее жизни в доме нагадил прямо перед дверью на веранду. Мусор на месте.
– Что ты ел? – слабым голосом спросила Клавдия Семеновна.
– Ну, это, бутерброды…
Он игрался! Он провел за компьютером все это время! Не пошел в школу, не ел и неизвестно сколько спал. Но все это неправда, этого просто не может быть! Она с трудом дошла до дивана, и подоспевший дед еле успел поймать ее, прежде чем последовал новый приступ панической атаки.
– Но-шпу, – срывающимся голосом прошептала женщина.
Обошлись без скорой, все-таки лекарство действовало и снимало спазмы. Она слышала раскаяния внука и мольбы о прощении. Когда она пришла в себя, то увидела, что дед меряет давление, а Митя, вжав голову в плечи, тихо плачет и размазывает по щекам слезы.
– Ба, ты только не умирай, ладно? Я исправлюсь! Только поверь мне!
2000 г. Москва
Новогодний праздник оказался событием, которое начисто переписало состоявшуюся жизнь Владимира Звягина и его родственников. Поначалу ничего не предвещало беды, было шумно и весело. Компания молодых людей из десяти человек за откровенную взятку поднялась на самую высокую точку столицы, распечатала конфеты, шампанское и приготовилась встречать новый век.
– Дорогие мои! – интонацией ведущей «Аншлага» начала вечер Лера. – Мы находимся на самой высокой точке в мире, на высоте 337 метров! Как видите, смотровая площадка на реконструкции, но мы с вами все равно здесь, и с этого небоскреба можем бросить вызов всему миру, потому что мы – лучшие! Давайте всей Москве покажем, что круче нас никого нет! Ура!
– А-а-а, – шумным криком поддержали ее друзья.
– Врешь, Лерка, вообще-то Останкинская телебашня занимает 14-е место в мире по высоте, которая составляет 540 метров, – оспорил познания тостующей худощавый парень в больших старомодных очках.
– Ты, Степка, хоть и кандидат каких-то там наук, а ни черта не знаешь, – весело ответила Лера. – Вся башня, может, и 540, а мы на самой высокой смотровой площадке, 337 метров. Ха-ха-ха! Так-то, хочешь поспорим?
– Ребят, ну вы чего? – вмешался Володя. – Давайте уже провожать Старый год!
Буквально за час компания опустошила ящик шампанского и, основательно промерзнув, встретила Новый год. Никакого конца света не случилось, и молодые люди решили перебазироваться за праздничный стол. Внизу их ожидал микроавтобус, и через пятнадцать минут шумные гости стояли на пороге памятника русской архитектуры XVIII века, расположенного в бывшем имении графов Шереметьевых на территории современного Останкинского парка.
Богатый стол был накрыт в театральном зале, перед входом в который всем было предложено пройти в гримерные и «привести себя в порядок». В гримерках висели костюмы.
– Эти новоделы позаимствованы у «Мосфильма». Быстро переодевайтесь, а то пропустите бал! – организаторша банкета наслаждалась произведенным на друзей эффектом.
При таких раскладах Новый год должен был, действительно, остаться в памяти на всю жизнь. Обстановка не просто впечатляла, она шокировала. Стены дворца изнутри были обиты бархатом или атласом и украшены золочёной резьбой. Облик здания эффектно дополняли колонны, лоджии, барельефы, мебель и картины в золоченых рамах.
– Господа, господа, милые дамы! – обратилась Валерия, когда все собрались и успели обменяться первыми впечатлениями. – Просим за стол, пожалуйте!
Дальше последовало шумное веселье, наполненное тостами, смехом, бесконечным фотографированием и большим количеством выпитого спиртного. На самом деле было здорово. Ближе к четырем утра, когда головы людей были изрядно затуманены алкоголем, Владимир почувствовал острую нехватку никотина.
– Вот как чуть выпью, курю без остановки, понимаешь! – поделился он со Степаном. – А мои сигареты почему-то кончились!
– Так возьми мои, – Степан протянул пачку.
– Нет, мне надо только мои! – Владимир громко икнул. – От этих меня вырвет.
– Вспомнил, – Степан хлопнул себя по лбу, – ты же куришь только Lucky Strike!
– Да, блин, в Штатах на стажах подсел, другие не идут.
– Дамы и господа! – несколько раз выкрикнул Степан и, добившись внимания друзей, продолжил: – У графа Звягина проблемы! У него закончился табак! Поэтому мы сейчас вызываем карету, кучера и едем в сторону метро «ВДНХ». Через десять минут езды по правой стороне есть некое увеселительное заведение, где у всех желающих появится возможность подергать госпожу фортуну за хвост и помочь графу Звягину не умереть от нехватки никотина! Отправление кареты через десять минут от парадного входа. Господа приглашают дам и не забывают про финансы!
Через некоторое время изрядно выпившая компания в костюмах позапрошлого века ввалилась в круглосуточное казино. Владимир с супругой никогда не были в подобном заведении, хотя часто слышали, что это то место, где можно оторваться.
– Короче, предлагаю полчаса игры, – громко прокричал Степан. – Идем кто куда хочет, и пусть всем новичкам повезет!
Самозваные графы и князья разбежались по заведению. Основная часть компании обосновалась у рулетки. Возбужденные молодые люди спорили, шумно смеялись и, перебивая друг друга, делали ставки. Владимир молча ждал, когда симпатичная девушка в элегантно сидящей униформе принесет ему долгожданные сигареты. Он внимательно наблюдал за игрой на автомате полного немолодого мужика. Игра была несложной и заключалась в попытке игрока открыть карту большего достоинства относительно показанной на экране. Возможность открывать карты появлялась при выпадении в основной игре определенных комбинаций.
– Молодой человек, ваши сигареты! – девушка мило улыбалась, демонстрируя ослепительно белые зубы. – У вас великолепный костюм!
– Спасибо! Скажите, это и правда интересно? – Владимир указал рукой на автоматы.
– Ну, не знаю! Кому как! Вот этот дяденька, например, завсегдатай, года три уже играет. Это затягивает! Говорят, он машину продал! Я тут такого понасмотрелась, жалко некоторых, совсем опускаются, – с горечью сказала девушка.
– Вы совсем странная, милая! Вроде как рекламировать должны, а вы, наоборот, кажись, отговариваете. Вас с работы не попрут?
– Никого я не отговариваю, – обиженно ответила девушка, – Вы, дяденька, взрослый, сами как-нибудь решите.
– А я, может, тоже хочу попробовать! – Володя сделал глубокую затяжку. – Покажите, что тут и как!
Играть было интересно. Несмотря на смешные ставки, новичок старался понапрасну не рисковать и вел игру, используя тактику выжидания. Почувствовав угрозу проигрыша, он снимал ставку и, не спеша, начинал игру заново. Вскоре автомат выдал несколько выигрышных комбинаций, и Звягин, выбив подряд две ставки, в четыре раза увеличил выигрыш. На следующей ставке у автомата выпала шестерка, и тут он четко осознал, что волнуется. Это чувство, подогретое алкоголем, было восхитительно и необычно, даже для такой крутой вечеринки, как сегодня.