– За вас, родные! – стараясь не смотреть удивленным родителям в глаза, освобожденный пленник опустошил стакан.
Спиртное горячей волной обожгло пищевод и желудок и продолжило раскатываться по организму, пока не добралось до уставшего мозга. Михаил занюхал рукавом и сразу почувствовал, что охмелел. Стало легче. Боль, переполнявшая его душу, начала отступать. Он смотрел на родителей и понимал, что он их предал. Своими недавними поступками на службе в националистическом формировании он предал все чистое и доброе, чему учили его эти два человека.
Прав Рыжик, тысячу раз прав! Нет за мной правды, потому что я воевал не на той стороне и делал то, что не должен делать нормальный человек. Я воевал не за тех, только потому что меня зовут Михаилом Петренко, точно так же, как того солдата, освобождающего Аушвиц. Так же, как того человека, получившего в свое сердце ржавый гвоздь, но не предавшего людей и свою собственную совесть и честь. Вот кто герой! И какая сволочь я?! Ты прости меня, деда! И ты прости меня, мама! И батя, ну пожалуйста, вы только попробуйте меня простить! Как же хорошо, что они просто не знают, кто я такой!
– Батя, а почему ты не рассказал, что бабушка полька? – внезапно спросил он у отца.
– А ты чего это на русский язык перешел, Михайло? – удивился мужчина.
– Я не Михайло, батя! – ответил сын, подливая себе водки.
– А кто же ты? – испугался отец.
– Я Михаил! Я Петренко Михаил! Так лучше! – сын снова выпил водки. – А русский язык? Хочется или привык, и он не так противен! Так что насчет бабушки?
– Как ты узнал? – чуть подумав, спросил мужчина. – Не знаю! Не модно это у нас после распада СССР, лучше быть чистокровным украинцем.
– А что деда жестоко убили националисты, и ты назвал меня в честь него?
Отец удивился еще сильней и попросил объяснений. Михаил рассказал все, что узнал о своей семье от Рыжика. Он понял, что все это правда, и отец сам не знает некоторых подробностей. Петренко не стал рассказывать о своей роли во всей этой истории, потому что в очередной раз убедился, как чудовищна была его жизнь со снайперской винтовкой в руках.
Михаил допил всю водку и нетвердой походкой еле дошел к машине. Он упал на заднее сиденье и сразу же захрапел. Во сне сын часто кричал, сильно пугая взволнованных родителей. А потом бывший пленник на несколько месяцев ушел в запой. Видимо, трезвый рассудок занимался жестоким самобичеванием, и парень предпочитал не выходить из алкогольного омута, в котором чувствовал некоторое успокоение.
Он пил большими дозами, которые обычного человека должны были свести в могилу, и как следствие, однажды бывший снайпер очнулся в реанимации. Зачем его откачали, Михаил не понимал. Сутки напролет он молча лежал, уставившись в одну точку на потолке, а через несколько дней попросил священника. О чем они разговаривали, никто так и не узнал, но после выписки Михаил пить больше не стал. Несколько дней он бесцельно бродил по улицам, а потом пропал.
В оставленной записке он просил у всех прощенья и убеждал, что у него все хорошо, но хочется немного одиночества. Он обещал позвонить, после того как переосмыслит некоторые вещи. Родные пробовали искать сына, обращались в СБУ и МВД, к руководству батальона «Азов» и даже в ДНР. Его подавали в розыск, но все поисковые мероприятия были обречены на провал, потому что искали не там.
На правом высоком меловом берегу Северского Донца располагалась Свято-Успенская Святогорская лавра – действующий православный мужской монастырь Украинской православной церкви (Московского патриархата). В одном из трудников[29] можно было узнать бывшего националиста, снайпера и пленного Михаила Петренко.
Своей работой в святой обители он пытался принести покаяние и вымолить успокоение. Через несколько месяцев трудник подстригся в монахи. Он сдержал свое слово, данное Рыжику в холодном окопе на передовой: «Я у Боженьки до конца своих дней буду прощенья за нее вымаливать!». И действительно, каждый день монах читал молитву за упокой души невесты Василия Кулешова, а также других людей, убиенных снайпером, известным в миру как Михаил Петренко. На связь с родными монах так и не вышел…
2001 г. Россия, Москва
Валерия Звягина подозревала мужа в измене. Началось все с корпоративной вечеринки на 8 марта. Лера всегда любила такие мероприятия, но на этот раз повеселиться не смогла. Простуда подкараулила девушку в самый неподходящий момент. Кроме сорванного вечера, накрылась поездка в Чехию, о которой девушка мечтала несколько месяцев. На известном чешском курорте побывали почти все подруги, и это вызывало некоторую зависть. Но что поделаешь жизнь есть жизнь! В другой раз!
Перед корпоративом поругались. Валерия понимала, что не права. Муж – владелец приличной медицинской сети и обязан иногда устраивать подобные мероприятия. Это престиж, имидж, в конце концов реклама, но хоть один раз можно было придумать благовидный предлог и остаться с больной супругой?!
Не сдержалась, высказала все что нужно и не нужно. Он закипел и ответил. В общем все, как всегда, обычная бытовуха! Может, именно из-за обиды Володя напился и пришел домой «не своими ногами». Такое у него бывало крайне редко, все-таки интеллигенция, воспитание! А тут вдруг раз – и посылка на автопилоте. Полнейший хлам, пускающий отрыжки и пузыри. Лера не сдержалась и несколько раз врезала по расплывшейся в идиотской улыбке роже. Так ему, так! Все равно ничего не вспомнит.
Муж сполз на пол, свернулся посредине прихожей калачиком и попытался подсунуть под голову туфлю. После того как бедолага посчитал подушку готовой, он начал сооружать одеяло из персидского ковра ручной работы. Валерия вышла в кабинет и трясущимися руками долго чиркала непослушной зажигалкой, пытаясь прикурить. Больное горло позволило несколько небольших затяжек, а глубокий раздирающий кашель заставил пожалеть об этой нелепой попытке. Однако девушка заметно успокоилась.
Она вернулась в прихожую и с жалостью посмотрела на супруга. Звать на помощь охранника Валерия постеснялась и решила своими силами переместить мужа в более комфортные условия. Это было непросто, но всем прекрасно известно, на что способна русская женщина. С горем пополам она уложила Владимира на диван и решила снять пиджак. Это была сложная задача, и Лера тут же пожалела о своей заботе, потому что на лацкане пиджака обнаружила длинный рыжий волос.
Больно кольнуло сердце, заставив девушку вздрогнуть. Она глубоко вздохнула и на несколько секунд прикрыла глаза. Ревность толкнула Леру к тщательному изучению пьяной заплывшей физиономии. Это была попытка обнаружить другие доказательства возможной измены. «Кто ищет, тот всегда найдет!», гласит мудрая поговорка, в подтверждение которой она разглядела еле заметный след губной помады на воротнике белоснежной рубашки. Не осознавая себя, девушка схватила тапок и начала со
всей силы дубасить неверную рожу. Однако после 5–6 ударов она остыла и поняла, что перестаралась.
Остаток ночи Лера спала плохо. На фоне болезни преследовали назойливые глупые мысли. Ближе к рассвету она пришла к правильному выводу. Понятно, что плясал, для чего же нужен корпоратив? Конечно, танцевал не один. Отсюда запах духов от пиджака. Волос с помадой могли остаться совершенно случайно, нужно просто верить друг другу, ревность, она тоже должна быть в меру.
С утра Владимир имел вид побитой собаки. С тяжелым похмельем он долго крутился перед зеркалом, рассматривая опухшее лицо, а потом позвонил нескольким товарищам в надежде выяснить, бил его кто-нибудь или нет. Ответов он не получил и, переживая чувство вины перед супругой, пытался всячески ее загладить.
– Ничего, помучайся, кобелина проклятая! – мысленно улыбаясь, думала Лера.
Словом, она, конечно, простила супруга, но осадочек, как говорится, остался.
– Меня никто вчера не бил? – наконец спросил он.
– Ну, насчет бил, не знаю, меня там не было. Зато я точно знаю, что тебя там кто-то целовал, – жена показала след помады на воротнике рубашки.
– Глупости какие-то! – смутился Владимир.
– А может, и вправду глупости? – подумала Лера и, бросив загадочный взгляд на тапочки, подружившиеся с физиономией мужа, решила считать инцидент исчерпанным.
Однако с этого дня Валерия стала более внимательно посматривать в его сторону. Несколько раз она ловила себя на мысли, что прислушивается к его телефонным разговорам, а при встрече изо всех сил пытается уловить чужой аромат или обнаружить на пиджаке еще один длинный рыжий волос. Пару раз девушка тайком проверяла его карманы, а однажды – телефон с ноутбуком.
Но в целом Лера считала себя человеком порядочным, воспитанным и благородным и в дальнейшем, хоть и с трудом, но стала воздерживаться от этих низких поступков, хотя спустя некоторое время призналась себе, что делала это зря. Подтверждений этому выводу долго ждать не пришлось, потому что случилось чрезвычайное происшествие – Владимир отказался ехать на майские праздники в Анталию!
Это было не просто обидно, это было очень подло по отношению к ней, к Валерии. Ну как же так можно? Ведь итак света белого не видно! Ведь итак кругом эти опостылевшие стены и глупые физиономии, а тут еще такой жестокий, разящий удар, убивающий скромную, маленькую мечту!
– Лерик, солнышко мое, ну прости ты меня, барана! Ну не мог я Степику отказать, понимаешь, не мог! Ну для чего же еще друзья существуют? Для чего же они нужны? Правильно! Они нужны для того, чтобы помогать!
– А ты что, у него единственный друг? Неужели нельзя было попросить у всех по чуть-чуть? Вот помяни мое слово, ты для него друг только пока ему нужны деньги!
– Ну что за бред? Зря ты так, Лерик, ей Богу, зря! И самое главное – ты сама прекрасно знаешь, что ведешь себя глупо и непорядочно!
– Пусть будет так! Но я просто не понимаю, как можно было отдать ему все деньги? Ведь мы с тобой столько мечтали об этом курорте! К тому же Степик – известный голодранец, и неизвестно, когда вернет такую большую сумму!