В самом начале декабря Митя подошел к деду.
– Деда, нам бы пошептаться, – словами Глеба Жеглова предложил он.
– А ну-ну-ну! – согласился дед.
– Ты был прав, дед! – сказал парень, после того как они уединились в кабинете. – Я, короче, подумал, э-э-э, и решил, что мне нужно понять, чего я хочу в жизни! Думаю, мне нужно сходить в армию и хорошенько подумать об этом!
– А учебу куда? – удивился дед.
– Учебу можно продолжить после службы!
– А бабка чего скажет?
– Э-э-э, как его там? Не знаю! Думаю, если ты будешь за меня, то она поймет.
Дед обдумал создавшуюся ситуацию и начал размышления о дальнейших перспективах. Он подошел к делу основательно и, положив на стол чистый лист бумаги, карандашом разделил его пополам. В одной колонке он поставил плюс, в другой – минус. Вместе с внуком они начали заполнять колонки. В плюсовую графу внесли закрытый армейский вопрос. В минус пошло: отсутствие образования и специальности, потеря творческих навыков, отсутствие помощи опекунам… Митя с интересом включился в процесс и начал помогать деду заполнять колонку.
– Теперь сам гляди, – дед показал внуку исписанный лист. – Стоит того твое решение али нет! Нужно закончить училище, подготовиться к армии в физическом плане, а потом уже совершать мужские поступки!
– Да, деда, все это так, но от перемены мест слагаемых сумма не меняется! – ответил Митя, распознав хитрость деда.
– Так-то оно, так, Митяй! Но ты позабыл одну вещь! Сколь нам с матерью годков?
– Ты это к чему?
– А к тому, что покуда ты с армии вернешься, либо меня, либо ее уже не будет! А может, и обоих! Так что мы хотим для начала тебе ума дать, а потом уже все оставшееся!
– Ты это, деда, ерунду-то не говори! – возмутился внук.
– Извини, Митяй, но я сказал правду!
Через несколько дней Клавдия Семеновна подошла к мужу.
– Ты это, слышишь, как его там? Мыслитель наш, – словами внука начала она, – в общем ты давай, только не сердись сразу! Может, ему и вправду лучше в армию сходить?
– Как? – дед пытался понять, с чего вдруг Митя получил такую поддержку.
– У него проблемы с успеваемостью, если сейчас, до смотра, заявление подать, то получим академический отпуск для армии! А так отчислят!
– Что значит проблемы? – удивился дед. – Ведь мы вместе с тобой ему все растолковали?! Что значит отчислят?
– То и значит!
– Ты это, мать, ты покудова не паникуй! – дед принял решение. – Митя!
– Звали? – по лестнице прогромыхали шаги.
– Ну-ка, друг мой ситцевый, рассказывай все как на духу, что у тебя за проблемы?
С этого дня Митя начал ложиться поздно. Под контролем опекунов студент пытался ликвидировать задолженности по учебе. На работе отпросились официально, с компьютером и телефоном последовали очередные санкции. Доходило до того, что дед поднимался к нему в комнату и, уютно расположившись на кровати, осуществлял тотальный контроль.
– Дед, ты достал храпеть! Хочешь спать, иди в другую комнату! Сосредоточиться не даешь!
– А ты меня жизни, покудова диплом не получил, не учи! Сами с усами!
– Ага! Давай я похраплю, а ты позанимаешься!
– Ну ты к этому, внучок, сам пришел! Делал бы как мы с бабкой говорили, сейчас бы игрался на компьютере, а так теперь мы все спать перестанем! Запомни, Митяй, человеческое существо само по себе творец своей судьбы! Вот ты с нами вместе теперь в заложниках…
– В задолжниках по учебе, дед!
– Во-во! В этих самых! И мы теперь в задолжниках обстоятельств!
– В заложниках обстоятельств, дед!
– А, ну-ну-ну! Совсем запутал! Пойду до Сириуса схожу.
– Ты там, это, деда, в Сириусах своих поаккуратней, а то после тебя иной раз в туалет не зайдешь! И баба ругается.
Благодаря старанием опекунов юноша осознал необходимость вытаскивания заваленной сессии. Последние ночи перед смотром он практически не спал и добросовестно работал, но его усилий не хватило. Нужно было думать об этом раньше. Митя с треском провалился и подлежал отчислению. Однако бабушка с дедушкой продолжали борьбу за благополучие внука и в очередной раз оказались перед порогом училища.
Клавдия Семеновна в предчувствии очередного приступа решила отправить в бой деда. Мужчина задачу понял сразу. Он пристально посмотрел на супругу, расправил плечи и уверенно двинулся вслед за Митей. Они встретились с Иваном Анатольевичем, а потом все вместе прошли к кабинету директора. Через полчаса тягостного ожидания их пригласили. Кроме директора на встрече присутствовали завуч, классный руководитель и один из преподавателей.
Обвинительную речь начала директор. Она сразу дала понять, что в курсе семейных проблем студента, но совокупность всех проступков юноши дает основание для его отчисления. Здесь имелись в виду не только задолженности по учебе, но и необоснованные пропуски, безответственность и дисциплина на занятиях.
– Ну представьте, он сидит на паре в наушниках и всем своим видом дает понять преподавателю, что ему неинтересно! – возмущалась женщина. – Или просто без разрешения встает и идет за чаем! У них в классе кулер и чай попить можно, но ведь на перемене, а не посредине занятия!
Дед стойко выдерживал один за одним удары и молча смотрел на внука. Безусловно, они вместе с супругой все-таки плохо знали мальчика! Оказывается, он способен на вранье и откровенное хамство. Он уходит от проблемы, и вместо поиска путей выхода из нее, вместо признания ошибок, работы и решения задачи в руках у него злополучный телефон. Глупые видюшки, игры, музыка и переписка.
– Уважаемые коллеги! – начал дед, как только почувствовал, что директор выдохлась. – Да, да не удивляйтесь, я «Отличник просвещения СССР»! Я обычный сельский мужик и иногда говорю неграмотно. Всю свою жизнь я учил детей трудам, и все, что вы для меня поведали, не пустой звук! Мне очень больно и обидно то, что я слышу сейчас про своего внука, потому что это оценка не ему, а мне и моей супруге…
Дед говорил красиво и убедительно. Он не стал оправдываться и полностью признавал свои ошибки. В его словах преобладали просительные и жалостливые ноты, и в какой-то момент времени он склонил на свою сторону директора. Завязавшийся между ними диалог дал понять всем присутствующим, что у провинившегося студента появился шанс. Руководителя поддержала завуч, приглашенный преподаватель, и Иван Анатольевич остался в одиночестве.
– Но ведь мы отчисляли студентов и за меньшие провинности! – робко попытался возразить он.
– А не нужно, Иван Анатольевич! У нас тут нет никакой коррупционной составляющей и никакого сговора! Мы тут, понимаете, коллегиальное решение принимаем! – завуч выразила общее мнение.
– Что Вы предлагаете? – обратилась директор к деду.
– Я вас очень прошу, дайте нам шанс! До Нового года двенадцать дней, я думаю, он успеет! Сидел же он последние ночи!
– Надо было весь семестр сидеть, а не последние ночи! – проворчал Иван Анатольевич.
– Вы это, ежели что, я сам его в военкомат отведу!
– А почему молчит сам студент? – вдруг удивленно спросила директор. – Может, он и не хочет учиться?
– Хочу! – тихо ответил Митя.
– Вы хоть понимаете, студент, что сейчас происходит?
– Понимаю!
– Тогда почему Вы молчите? – спросила завуч.
– Мне нечего сказать! Простите меня, пожалуйста! Я исправлюсь! – также тихо проговорил Митя.
– Что Вы там бубните себе под нос, юноша? – возмутилась директор.
– Прощенья просит! – с сарказмом ответил Иван Анатольевич.
– Понятно! Ну что, товарищи, давайте решать! Предлагаю в порядке исключения…, по семейным обстоятельствам, предоставить данному студенту возможность ликвидировать задолженности до…, когда у нас новогодние каникулы заканчиваются?
– Тринадцатого, – с грустью сказал Иван Анатольевич.
– До тринадцатого января. Кто против, товарищи?
Поднял руку вверх только куратор группы.
– Ну что ж, Дмитрий, идите, исправляйтесь! И не подводите бабушку и дедушку!
2019 г. ДНР
Воздух был пропитан ароматом цветущих деревьев. Весело щебетали птицы, солнце должно было вот-вот показать свой светящийся диск, а легкий весенний ветерок ласково обдувал лица ополченцев. Рыжик напряженно всматривался в горизонт, крепко сжимая в руках телефон. Наконец аппарат завибрировал, сигнализируя о сообщении.
– Вася, я боюсь?!
– Ты где, солнце мое?
– Не знаю! Спаси меня!
– Успокойся, что ты видишь перед собой?
– Деревья…
– А линию электропередач ты видишь?
– Нет! Вася, тут дядьки военные прошли. Я сойду с ума!
– Сколько?
– Трое.
– Ничего не бойся, зайка моя, сиди тихо!
– Что делать, Компас? – обратился к другу ополченец.
– Рыжий, ты в каком веке живешь, в каменном? – с привычной иронией спросил товарищ. – Включи мозги, неандерталец, пускай точку нам сбросит!
– Санечка, сбрось нам точку местонахождения и не шевелись. Мы где-то рядом!
Решение о нелегальном переходе границы приняли совместно. Кто пропустит шестнадцатилетнюю девушку без родителей, тем более через границу Украины и ДНР? Ополченцы-то ладно, с ними всегда можно договориться, но вот укропы?! Как назло, на линии соприкосновения снова дежурит националистический батальон. С этими отморозками лучше не встречаться. Хотя нет, Компас вот, например, с удовольствием бы увиделся, давно об этом мечтает. Хорошо, что он помогает! Василий получил очередное сообщение и через минуту радостно сообщил: «Есть! Пришла родимая!».
До Саньки было около километра, но пройти его следовало по территории, контролируемой противником. Ополченцы легонько стукнулись кулаками и пошли. Первым двигался Компас, все-таки десантура, опыта боевого побольше. Рыжик шел кошачьей походкой вторым номером, аккуратно наступая с пятки на носок, для того чтобы не допустить хруста веток. Он внимательно всматривался в назначенный Славкой сектор наблюдения: вправо и назад. Временами Василий терял из виду товарища, двигающегося метрах в десяти впереди, и, снова обнаружив мощную спину напарника, облегченно выдыхал. Как пройти этим способом такое большое расстояние, Рыжик не представлял, зато хорошо понимал, что такое собственная безопасность в боевой обстановке.