Девчонки зашушукались еще громче. А Ляля села на диван.
- Я бы так сказала, - заговорила она, старательно подбирая слова, - что не лучше, а проще. Проще бросаться на людей.
- А зачем? - еще более жалобный глаза теперь смотрели на нее.
Девчонки уже откровенно галдели.
- Чтобы стать сильнее, - сказала Ляля и вновь замерла, - да ёжкин кот. Опять ляпнула. - Потом вскочила на ноги и нависла над Алом, - ы забудь, что я сказала. На людей нападать нельзя. Ты меня понял?
Затихли все.
- Я не хочу быть сильнее, - сказал Ал, немного подумав. - И убивать никого не хочу. Я хочу быть популярным музыкантом!
Тишина из напряженной сразу стала какой-то легкой и приятно.
- Фух, - выдохнула Ляля, плюхаясь рядом. - Так бы сразу и сказал. А то я уж жду от тебя, что ты побежишь жрать людей живьем. Вообще-то должен.
Ал скривился.
- Не я это придумала! - сказала Ляля, поворачиваясь в его сторону. - Раньше-то такой проблемы не было. Что хозяин велит, то мертвяк и делает. А у тебя нет хозяина. Что-то там в ритуале пришлось поменять, чтобы так было, но факт есть факт - у тебя есть свобода воли, точно такая же, как и прежде. Поэтому… никто не может тебе приказать не нападать на людей.
- Да не хочу я нападать на людей. На вас же вон, никакого желания нападать нет.
Девчонки на разные голоса засмеялись, причем от души.
- А где ты здесь людей-то увидел? - хихикнула Люля.
- Я точно поняла, что ты нас увидел такими, какие мы есть, - поддакнула ей Леля. - И хочу отметить, что тебе не показалось. Я вот к примеру Алконост, а Люля - Гамаюн и перья на наших мордашках тебе не показались.
Девчонке все разом заугукали.
- Да-да, - подтвердила Ляля. - Я - кикимора. Ну-ка не смейся, а то я разом тебе покажу, почему про нас молва нехорошая, - глаза ее откровенно засветились синим светом.
- Я всегда думал, - хихикнул Ал, - ну в смысле не думал конечно, но мне казалось, что кикимора должна быть зеленая.
- Так это болотная! - Ляля назидательно указала пальцем в потолок. - А я домашняя. Лёля у нас Полудница. То-то вон у нее глаза закрываются. Вообще чудо, что она с нами в столь поздний час. А Оля - Берегиня. Думаешь просто так она тебе салатики подкладывала. Заботливость у нее в крови. Ну то есть не в крови конечно. А Карина вот русалка. Тоже не так давно была обычным человеком. А потом неразделенная любовь…
- Попрошу без подробностей, - пробурчала Карина.
Ал все сильнее и сильнее выпучивал глаза.
- А Марго - белая баба, - прошептала Люля. - Только ты при ней этого не говори. Не любит она это прозвище. А Аля у нас Шишига, - добавила она куда громче. - А Лиля самая настоящая Баба Яга.
- Какой ужас, - прошептал Ал.
- Я тоже так думаю, - согласилась с ним Люля. - Только ты это Лильке не ляпни.
Ал еще сильнее выпучил глаза.
- И зачем я к вам пошел вообще? Сейчас был бы жив здоров, - вздохнул Ал.
- Ну это вряд ли, - хмыкнула Ляля. - Оборотня-то, который тебя придушил, ты с собой притащил. Кстати странно, что он тебя придушил, а не разодрал.
- Что? Оборотень? Лекс?
- Он самый.
- Какой ужас! - воскликнул Ал. - Тут люди-то вообще есть?
- Здесь? Нет, - хихикнула Люля. - Мишка и тот Полевик, а Саня - вампир.
Глаза Ала стали еще больше.
- А где-нибудь вообще люди есть?
- Ну… - протянула Ляля, поменяв позу. - в Неведомово на всю округу процент нечисти самый высокий. Но все же людей больше. Намного. Вообще слишком много нечисти в одном месте - взрывоопасная смесь.
- И как меня угораздило в вашу компанию затесаться? - задался вопросом Ал, вцепившись в волосы. - Зачем я вообще сюда приехал? В этот забытый бо…
- Цыц. Не поминай Его в суе. Меня твоя бабушка попросила за тобой присмотреть, - пожала плечами Ляля. - А приехал ты за наследством. Все же трешка даже в таком захудалом городке на дороге не валяется.
- В смысле попросила? Перед смертью?
- Эх. Рано тебе еще знать об этом, - вздохнула Ляля. - Но в текущих обстоятельствах… Жива твоя бабушка. Такую сильную ведьму даже при большом желании со свету не сжить. Она на омолаживающие процедуры уехала. Они довольно дительные. Там масса ритуалов всяких. А потом она займется новыми документами.
Удивление в глазах Ала сменилось откровенным ужасом.
- Да ты не бойся. Квартиру она обратно не заберет. Говорю же, документы она поменяет, и по букве закона перестанет быть твоей родственницей. Так что и к квартире отношения иметь не будет.
Ужас из глаз Ала никуда не делся.
- Моя бабушка ведьма? - прошептал он. - И она попросила за мной присмотреть?
- Угу, - подтвердила Ляля. - Годам к сорока она хотела начать учить тебя, и ты бы стал ведьмаком, может даже посильнее Василия Семеновича, хотя конечно он и не человек, но и ты бы перестал им быть. Короче, тут все запутанно. Так вот, ты был бы очень сильным Ведьмаком. А теперь. Эх, открутит мне головешку твоя бабуля, когда узнает, что ты теперь мертвяк.
- И что мне теперь делать? - спросил Ал после минутного молчания.
- Что-что, дальше жить. А бабуля твоя себе нового внука сделает. И не одного. Глядишь кто-то и с даром попадется.
- Дар? - переспросил Ал.
- Дар-дар. Абы кого колдовству не обучишь.
- И как теперь жить? Я же неживой теперь. Да еще и дар, считай, профукал.
- Живой ты, просто… альтернативно живой. А дар. В этих делай я не особо соображаю. Но думаю он никуда не делся. Но ты же как бы не человек. Так что не знаю. Может придется идти к твоей бабуле на поклон. Хотя думаю сначала стоит дождаться, когда у нее все процедуры закончатся. Она тогда будет намного добрее, чем в последнее время. А ты к тому времени освоишься.
- В смысле освоюсь? - Ал вопросительно уставился на Лялю.
- Ну хотя бы научишься не бросаться на людей, когда голодный.
- Да не хочу я ни на кого набрасываться.
- Ой ли, - хмыкнула Ляля. - Все мертвяки всегда хотели, а ты не хочешь.
- А давайте что ли поедим? - предложила вдруг Оля. - А то чего мы сидим просто так?
- А давайте, - согласилась Ляля, поднимаясь на ноги. - Только давайте на кухне. Не хочется опять все сюда тащить.
Девчонки, до того практически безмолвно наблюдавшие за Алом и Лялей, загалдели, поднимаясь со своих мест.
- Марго с Мишкой позовем? - спросила Оля.
- Ну пойди попробуй, - хихикнула Люля. - Можешь еще Саню попытаться поднять.
- Это точно, но мне как-то не по себе становится, когда я ем, а кто-то не ест, - вздохнула Оля и первой убежала на кухню.
- Вообще-то я здесь главный повар, - проворчала Лёля, спеша за подругой.
Глава 31. Саня и туман в голове
Отходняк у Сани был жесткий. И главное сразу пятнадцатое января наступило. Ну, то есть только через пару дней после старого Нового Года воспоминания хорошенько отпраздновавшего Сани перестали быть отрывочными, и даже наступила какая-то ясность в голове.
Саня был в своем временном жилище. Он стоял в закутке в конце коридора, который выполнял некоторые функции ванной комнаты, и смотрел на свое зеленоватое и слишком бледное, теперь уже навсегда, отражение в зеркале. От заплывших глаз остались щелки, а под ними красовались коричневатые мешки, куда за длинные новогодние каникулы залилось не меньше пары ведер спиртного - большая часть из этого как ни странно от горя. Скул у Сани видно не было совсем, зато щеки выделялись по-хомячьи. А нос как у орла, но немного покоцанный. Шея казалась тоненькой и хрупкой, а ключицы походили на две паучьих лапы. Еще бы, после того, как второго или третьего января, Карина вместе с Лялей прогнали Саню и Мишку домой, они из еды видели только штук пять плавленых сырков, два соленых огурца и палку сырокопченой. И все без хлеба, потому что на него денег уже не оставалось.
Вообще-то Саня ушел сам, а Мишка за компанию. Саня всегда и везде был инициатором.
Дело было так. Когда уже под вечер первого дня свеженаступившего года Саня проснулся без панических воспоминания о том, что его похитили инопланетяне, после того, как хорошенько замучили какие-то тайные спецслужбы, то нашел себя лежащим в небольшой темной комнате, на чем-то не очень мягком, но все же не на полу. Вокруг, хоть и было темно, виднелись тазы и ведра, какие-то многочисленные палки и доски, а также коробки и пакеты всевозможных размеров. Но главное - там было тихо и тепло. Когда Саня сумел перевернуться со спины на бок, чтобы в более удобной позе еще немного покемарить, то сразу проверил своим длинным носом пол на крепкость. Пол оказался крепче.
Со скрипом присев, Саня обнаружил, что до того лежал на составленных в ряд табуретках, и что его нос разминулся с мышеловкой огромного размера едва ли на тридцать сантиметров. Пол оказался еще менее мягким чем табуретки. Да еще и дуло откуда-то. Но отнюдь не это стало решением, что пора вставать. Жажда! Всему виной была именно она.
Саня встал и пошатнулся. В глазах потемнело, а так как в неведомой комнатушке без окон и без того было темно, то будущий великий музыкант почти что ослеп. Но отнюдь не это обеспокоило его в данный момент, а то, что ноги его не держали и голова шла кругом. И жажда! Невыносимая и просто умопомрачительная.
Аккуратно ощупав все стены, он отыскал свободную от полок, а уже в ней отыскал дверную ручку. Как раз к этому моменту головокружение немного прошло, и он сумел притворив за собой дверь.
Миновав коридорчик, он завернул за угол и вошел в ближайшую дверь. За столом посреди кухни, а это наверняка была именно кухня, как думалось Сане, правда он не отдавал себе отчета в том, почему ему так кажется, сидели четверо. В одном из них он сумел узнать Мишку. Среди троих прочих было двое девчонок, и одна из них очевидно была Кариной, потому что ее фырканье он ни с чьим бы не спутал. Двоих других он кажется видел прежде, но уверенности в этом не было.
Застыв на пороге, Саня оглядел помещение. Все казалось таким безысходным, до ужаса. Ничего похожего на раковину, к которой прилагался бы кран с водопроводной водой, не было. Ни одной бутылки. Ни кувшина, ни ведра, ни даже чайника. Даже стекла в окнах и те сухие были. Саня, облизав пересохшие губы, попытался сглотнуть. Тщетно.