Она пригласила гостей к столу, ломящемуся от изобилия блюд.
Фахд молчал, следуя за отцом и Амаль, заняв странную, выжидательно- наблюдательную позицию. Девушка своей спиной чувствовала его пристальный взгляд, так ее и не отпустивший…
– Удивительное сочетание кухонь двух стран, как я вижу, Аммули…– с, как показалось, искренней удовлетворенностью, ответил Шериф,– всегда любил сирийскую кухню… Она намного более разнообразна, чем наша, из- за положения вашей страны на пересечении цивилизаций… В ней есть дух и вольности вкусов Средиземноморья, и арабской аскетичности…
– Я настоятельно прошу вас обоих попробовать хотя бы понемногу, но всего… Большую часть этих блюд приготовила я сама… Очень люблю готовить. Это… расслабляет и отвлекает от дурных мыслей…
Шериф искренне удивился, бросив на Фахда игривый взгляд.
– Сколько достоинств приобрела наша страна, когда ты выбрал себе такую потрясающую жену, сынок… Не знал, что она балует тебя еще и собственными кулинарными талантами.
– У моей жены действительно очень много талантов, отец,– ответил Фахд, не отрывая взгляда от Амаль.
Чего он ждал? Ее сцен? Истерик? Подвоха? Он настолько плохо ее знает?
– Кто учил вас готовить арабскую кухню, Амаль? Влада ведь не сирийка… Обычно, такие навыки матери передают дочерям.
– Иногда в семье мы смеемся, что мама – гораздо более сирийка, чем многие женщины, относящиеся к этой национальности по происхождению… Но кулинарные навыки и правда я переняла не от нее… У нас с Маду была замечательная няня, из Латакии… Добродушная старушка, хранящая столько тайн и секретов, что и не счесть… Именно она и привила нам любовь к кулинарии… Господа, попробуйте, пожалуйста, ягненка с рисом… Этот рецепт, господин Шериф, мне показала Ваша первая супруга… Сказала, так готовили у Вас дома в детстве…
Мужчины ели с аппетитом. Амаль невольно ловила себя на мысли, насколько все- таки мудра и правдива фраза о том, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок… И пускай всем было известно, что у Шерифа Макдиси сердца нет, все же как минимум усыпить его бдительность у нее получалось неплохо…
Уже насытившись, немного расслабившись, ожидая смены блюд на столе, Шериф продолжал осыпать Амаль велеречивыми комплиментами, сильно контрастирующих с молчанием Фахда.
– Рад, Люльти, что тебе пришелся по вкусу мой подарок… Вижу, на твоей стройной длинной шее руку Фатимы… Блеск бриллиантов и сапфиров красиво играет с цветом твоих лучистых глаз… Но не украшение делает тебя такой прекрасной… Ничто так не украшает жену, как мудрость и смирение… Надеюсь, то, что ты надела мой подарок, говорит как раз о том, что мудрость и смирение в твоем случае одержали верх над молодостью и горячностью…
Амаль широко и искренне улыбнулась…
– Не устаю поражаться Вашей дальновидности и пророческим навыкам, Ваше Выеличество… Все Ваши решения словно напитаны каким- то сакральным смыслом, предвидением… Вы ведь знаете, что хамса- это не только символ женского смирения и терпения… У нас в Сирии это, прежде всего, оберег плодородия… Женщины специально носят хамсу, чтобы подарить мужу здоровое потомство…
Рука Амаль медленно опустилась на живот. Она не смотрела на Фахда, но даже на расстоянии через стол словно почувствовала участившееся биение его сердца…
– Ваше Величество, Ваше Высочество, – почтительно обратилась к обоим мужчинам Амаль,– даже после самого страшного шторма приходит штиль, небо проясняется… Так и в нашей семье… На смену печальным событиям приходят радостные… Я жду первенца Макдиси… Фахд, у тебя будет ребенок…
Она, наконец, перевела взгляд на мужа в ожидании реакции. Если бы сейчас ей не было так больно внутри, можно было бы сказать, что этот момент- идеальный для триумфа… Но ее победа была со вкусом горечи на губах, «пирровой»…
На секунду в зале воцарилось напряженное молчание… Впервые за весь вечер Амаль смотрела на мужа не дежурно- отстраненно, а со смыслом… Даже невооруженным взглядом было видно, что его в ответ трясло от избытка эмоций… А она вкладывала в свой взгляд столько смысла… Столько агонии, обиды, упрека… Он словно захлебывался этими чувствами…
– Нет новости на свете, которая могла бы меня порадовать сильнее, дочка,– сказал искренне Шериф, и, как показалось, его глаза даже немного увлажнились…
Повернулся к сыну, похлопал шокированного Фахда по плечу…
Амаль не поддалась общему порыву радости… Ее посыл еще был не завершен…
– В этой связи я хотела бы обратиться к вам обоим с просьбой… Знаю, что потом в моем новом положении это будет сделать все сложнее, поэтому.. Если позволите, я бы улетела на какое- то время в Сирию, к своим родителям… Воздух в Эмиратах сейчас раскаленный и влажный… Я мечтаю о том, чтобы провести пару месяцев в доме отца на побережье… Вдали от суматохи и политики… Разумеется, если вы будете против, я никуда не поеду…
В этот момент Амаль смотрела на Шерифа, но чувствовала на себе взгляд Фахда… Недовольный, искрящийся… Она помнила этот взгляд… Так же он смотрел на нее, когда она озвучивала перед мужчинами желание повременить со свадьбой… Снова она пытается спрятаться в объятиях сильного отца? Переждать бурю? Или теперь это только ее иллюзия… Человек- ничто на фоне жестокого величия беспощадной пустыни…
– Думаю, тебе нужно переговорить об этом со своим мужем, дорогая… Я поддержу любое ваше решение, главное, чтобы оно было на пользу тебе и малышу… Аммули, спасибо тебе, дорогая, за такую сказочную новость… Если ты не обидишься, я бы откланялся, поскорее оставив вас наедине… События последнего времени вынудили Фахда проводить много времени вне дома… Думаю, вам есть о чем поговорить… А я скромно удалюсь восвояси…
– Спасибо, отец… Я буду тебе очень благодарен…– ответил спокойно Фахд, так и не сводя взгляда с Амаль.
– Сердечно благодарю за ужин, Аммули, давно я так вкусно не ел! Сделаю выговор своим женам- разленились, все отдают на откуп поварам…
– Я всегда Вам рада, самахату- аш- шейх… Добро пожаловать…
Пару минут вежливых прощаний, красивого и велеречивого политеса, и Шериф покинул пределы их дворца… Амаль отошла к окну. Вгляделась в остроконечные очертания выросшего в пустыне города будущего, на горизонте обрамляющего золотые пески, словно сказочный мираж.
– Люльти…– послышался хрипло- надломленный голос Фахда сзади…
– Выпьешь, Фахд? За нашего будущего сына… Я знаю, это будет сын… Чувствую… Интуиция меня никогда не подводила… Раньше…
Он молчал. Она восприняла это молчание как знак согласия. Подошла к бару, налила в красивый бокал красного вина, а потом, повернувшись лицом к мужу и посмотрев ему в глаза, сняла с пальца обручальное кольцо с жемчужиной и опустила его в кислую жидкость… Когда- то эта легенда сделала ее на шаг ближе к нему, на шаг ближе к их любви… А сейчас она разделяла их на километры…
– Что ж, Фахд, судьба, видимо, складывается так, что вечными в нашей жизни могут быть только бриллианты… Да будет так…
Он бледнел на глазах, вглядываясь в ее переполненный болью взгляд… Они были так рядом, на расстоянии вытянутой руки друг от друга… А казалось, что разделенные километрами…
– Как ты будешь ее называть? Уже придумал имя? Я стала твоей Люльти, а она? Или для той, кто выросла среди родных песков, никакого второго имени не нужно… Она и так своя для пустыни…
– Амаль, прекрати… С чего ты…
Она выставила руку вперед, призывая его замолчать…
– Не нужно, любимый… Не надо сейчас ничего говорить… Я все теперь знаю… И даже понимаю, зачем ты это делаешь… Но… принять сердцем не могу… Я прошу тебя, дай мне уехать, чтобы попытаться осмыслить свою дальнейшую судьбу… Мне это нужно… Я горю внутри…
– Это все, о чем ты хочешь сейчас поговорить?– спросил он шершаво… Ему тоже было больно… И ее сердце почему- то предательски сжималось от вида этой внутренней боли мужа… Но она раздраженно откидывала эти мысли в сторону, потому что он не заслужил ее сочувствия…
– Уезжай, Фахд… Врач рекомендовал половое воздержание в связи с беременностью… Свое дело ты сделал… Я беременна. Можешь возвращаться на остров и отмечать это событие со своими гуриями, как делают другие принцы в регионе… Завтра я лечу в Сирию…
Отвела глаза, снова посмотрела на линию горизонта, туда, где еще виднелись следы стремительно убегающего дня в закатном солнце…
– Дай бокал, ты ведь предложила мне выпить за нашего сына…– не спрашивая более, подошел ближе, взял из подрагивающей руки изящный хрусталь и одним глотком осушил содержимое.
Тут же извлек со дна кольцо и одел его обратно на палец Амаль.
– Ошибка Антония была в том, что он дал слишком много свободы своей Клеопатре, Люльти… Не стоит совершать непоправимых ошибок… Даже если кажется, что это единственно верное решение…
Амаль ничего не сказала в ответ, быстро развернулась на каблуках, стремительно направившись вон из комнаты, так быстро, чтобы он не успел увидеть застывшие в уголках ее глаз слезинки, готовые вырваться наружу…
Амаль сидела в самолете и смотрела на кровавый закат сквозь застилающие глаза слезы… Боль в ее сердце была нестерпимой… такой сильной, такой извращенной, что внутренности выворачивало… А еще ее теперь выворачивало в реальном, физическом плане… Аллах, как она мечтала разделить радость новости о своей беременности с мужем… Даже в страшном сне она не могла представить, что будет встречать ее вот так… В одиночестве… Что ж, значит, не получилось… Не судьба…
Еще вечером помощник по протоколу девушки сообщил, что Фахд попросил Васеля выделить ей самолет для перелета… Горько усмехнулась, в тысячный раз за последние недели… Неужели в огромном авиапарке Макиси не нашлось для нее маленького самолета, чтобы дать возможность сбежать подальше… Она чувствовала себя не больше, не меньше Анной Болейн, преданной английским королем Генрихом VIII. Только той милосердно дали возможность умереть… А Амаль нужно будет биться в агонии отверженности годы напролет, если только она не решится на шаг, который, возможно, отразится не только на всей их семье, но и на международно- политическом раскладе во всем регионе..