– К счастью, господин Увейдат успел выйти из автомобиля в момент взрыва, поэтому полученные травмы- только следствие разрушительного действия взрывной волны… У него небольшой процент ожогов кожных покровов. Пострадали руки и немного лицо… Но… Глобально прогнозы оптимистичные… Возможно, даже шрамов удастся избежать… Гораздо большую озабоченность вызывает полученное им от удара об асфальт сильное сотрясение головного мозга. У него средняя диффузная черепно- мозговая травма, характеризующаяся нарушением сознания. К счастью, на КТ и МРТ изменений нет. Он в полусознательном, спутанном сознании, иногда проваливается в беспамятство. Сейчас пока сказать трудно, но мы не исключаем амнезию и даже полную утрату сознания… Предстоит почти месячное восстановление, неизбежны головную боль, головокружение, тошнота, слабость, шум в ушах, нарушение сна и даже временные парезы конечностей.
– Доктор, все же будет хорошо? –Амаль помнила, как, давясь слезами, спрашивала Влада, вымаливая надежду всем своим потерянным, разбитым видом.
Тот одобрительно кивал, но осторожно намекал, что подобного рода травмы- вещь непредсказуемая… Сейчас было важно оказать их сыну всю необходимую помощь, обеспечить должным уходом и ждать…
Вспоминала вчерашний день- и кожа вновь и вновь покрывалась мурашками… Амаль думала, что беременность станет самым легким временем ее жизни… Самым беззаботным, трепетным, нежным, когда она сможет разрешать себе милые слабости… В итоге же перед глазами стояла картина, как она, с уже и так исстрадавшимся и истосковавшимся сердцем, обнимает непрерывно плачущую мать, которая уже битый час стояла у окна в больничном коридоре после посещения палаты Мики и шептала себе под нос «мой красивый мальчик, что они с тобой сделали»…
Мика родился в рубашке… Никто еще не знал, какое чудо заставило его выйти из машины в момент взрыва. Но именно это спасло старшего сына Увейдата от верной гибели… И тем не менее, здесь и сейчас никто не брался делать прогнозы, что его ожидает, как быстро пойдет восстановление…
Их семья теперь жила лишь ожиданиями любых новостей докторов… Вот что сейчас было действительно важным… В один миг все было расставлено по местам- нет ничего важнее человеческой жизни на фоне прочих невзгод и трудностей… И это понимание одновременно вселяло в Амаль и веру в себя, и слабый оптимизм, и страх… Почему- то липкий, вязкий страх не покидал ее сознания…
Васель
Люди Васеля подключились к расследованию произошедшего почти сразу. Проверили машину и место происшествия… Вердикт был однозначным- случайность или несчастный случай, неисправность автомобиля исключены. Речь шла о покушении на убийство путем закладки взрывного устройства… Его сына, старшего сына, кто- то пытался убить… Собранный премьер- министром консилиум из самых доверенных представителей разведки и спецслужб, лучших детективов и криминалистов начал разработку сразу нескольких версий, откуда был совершен удар- враги самого Васеля, старая месть их семье, конкуренты бизнеса Микаэла, личные мотивы, что тоже было не исключено, зная взрывной характер мужчины, прозванного Аидом… Но после того, как его сын в полубредовом состоянии, стоная от боли, несколько раз отчетливо проговорил имя «Али», Васель начал рыть и по этому направлению. Предсказуемо долго делать это не понадобилось. Правда не заставила себя долго ждать. Она явилась перед ним в образе этой непутевой девки, которая отпечаталась черным бельмом на глазах его сына и не хотела никак проходить… Она пришла к Васелю сама… Вернее, не к нему, в госпиталь, куда положили Мику. В полуистеричном состоянии, требуя пустить к нему или хотя бы сказать, как он…
Васель пригласил ее в отдельный кабинет подальше от посторонних взглядов. Долго и пристально смотрел на дрожащую и растрепанную перед ним Оксану в вечернем платье, хмуря лоб. А потом, пытаясь найти в себе силы и терпение, которых теперь совсем не было, спросил, как она причастна к случившемуся. Девушка, не думая в этот момент о стыде и смущении, рассказала все… Ей искренне казалось, что это поможет как- то обезопасить Мику, найти виновных… А еще она высказала свою уверенность, что произошедшее- дело рук Али…
Васель слушал ее с непроницаемым лицом. Иногда закрывал глаза на время более длительное, чем обычно. Его челюсть то и дело с силой сжималась. Не сказать, чтобы долгий рассказ Оксаны, который начался еще со спора Али с Микаэлом за Алену, шокировал Увейдата- старшего. Типичные разборки молодых и резвых за более или менее доступных женщин… Все они это проходили когда- то в их возрасте… Но если произошедшее и правда было делом рук Али, то все зашло катастрофически далеко…
– Я тебя услышал. Можешь быть свободна. Скажи водителю, куда тебя отвезти…
– Я… я… Прошу Вас… Я хочу к нему… Позвольте мне…– начала она сиплым, заикающимся голосом, но он резко ее прервал, впервые за все время повысив голос.
– Нет,– отрезал категорично. Так, что она вздрогнула,– ты сейчас же спустишься вниз и уедешь, Оксана… Уедешь из его жизни… Навсегда… Хватит уже этого цирка… Ты не подходишь моему сыну. От слова совсем!
– Прошу…– казалось, в голосовых связках не осталось никакой силы. Она скрипела ими, словно ногтем по шершавой поверхности.
– Прекрати нелепую истерику. Ты сама сделала свой выбор… Посмотри, до чего все дошло! Если он тебе хоть каплю дорог, уходи, Оксана. Ты красивая и, судя по популярности и отзывам, талантливая. Далеко пойдешь, если будешь правильно распоряжаться своим физическим капиталом во всех смыслах. Говорю тебе не чтобы зацепить, а как мужчина, трезво способный оценить потенциал самки. Микаэл только- только начал возвращаться к нормальной жизни. У него есть хорошая, достойная девушка. Я бы хотел видеть их вместе… А не тебя рядом с ним… Ты та, которая неизбежно будет все время втягивать его в неприятности… Уж не обессудь… Говорю, как есть… Найди себе другого козла отпущения.
– Вы… Вы ведь сами любили… Преодолевали все предрассудки… Перешагивали через обстоятельства,– посмотрела на него отчаянно- умоляюще,– разве Вы не понимаете…
Васель зло усмехнулся.
– Нет, не понимаю, Оксана. У нас с Владой все было по- другому. Пускай и не как в сказках, но и не так, как у вас с Микаэлом. Не сравнивай себя с моей женой. Влада- достойнейшая из женщин. И главное- мудрая. А в тебе мудрости нет от слова совсем. Витаешь в облаках, ничего не понимая и не ценя… И еще- моя жена искренне любила, жертвовала ради любви, готова была не раз лишиться всего… А ты… Ты ставишь превыше всего только свои интересы, Оксана… Ты почему- то решила, что очень несчастна и все тебе должны, раз ты родилась бедной… В твоих глазах Микаэл по- любому виноват, только потому, что он богат и влиятелен… Открою тебе тайну, Микаэл с семнадцати лет не взял у меня ни копейки. Все, что он имеет, он заработал сам. Более того, преодолевая мое сопротивление, ибо я желал ему совсем другой профессии… Ты не ценишь и никогда не ценила мужчину, который встретился на твоем пути и действительно полюбил тебя. А ты? Любовь безусловна и беспощадна… За нее приходится платить… Он это доказал тебе. Как минимум этим вечером, вступив в конфликт с Али. А что сделала ради него ты? На что пошла бы?
– Я… Я хочу остаться и ухаживать за ним… Я слышала в скорой помощи, когда его забирали, что доктор сказал, он проведет в больнице как минимум несколько недель. У меня сестра болела все детство, я все умею делать… Умею ухаживать за больными не хуже медсестры…
– Не этого примитивного ответа я от тебя ожидал, если честно… Грубо говоря, этот вопрос был риторическим. Ответа на него не требовалось вообще. Это был жирный намек на то, что, если ты и правда испытываешь к моему сыну какие- то чувства, должна отступить. Это было бы достойно. Хотя бы это было бы достойно…
– Пожалуйста…– продолжала гнуть Оксана, пропуская мимо ушей его незавуалированные оскорбления.
Васель скептически выдохнул, раздраженно встал, намереваясь было выпроводить Оксану за дверь более решительно, но тут внутрь зашла Влада.
Внимательно посмотрела на Оксану, опустошенно… Очевидно, она слышала как минимум окончание их разговора.
– Я не буду сейчас ничего говорить тебе… Это делу не поможет,– ответила тихо… – И да, я как и Васель, не хотела бы видеть тебя в его жизни… У тебя своя правда, у него своя… Но… Сейчас не время это выяснять… Васель,– обратилась к мужу,– у Мики все- таки подтвердилась амнезия… Он пришел в себя на пару минут. Ничего не помнит… Ни кто он, ни как его зовут, ни в каком он городе… Мне кажется, присутствие Оксаны может помочь… Быстрее восстановиться…. Разреши ей побыть немного рядом с ним… Посмотрим…
Мужчина снова сжал челюсть, подавляя недовольство, но возражать больше не стал… Любая возможность хоть как- то помочь сыну сейчас годилась. Влада умница, он о таком аспекте, как это часто бывает у мужчин, не подумал… Отпустил ситуацию… Перед ним сейчас стояли гораздо более серьезные задачи… Увейдат старший немедленно отправился в Дамаск, с минуты на минуту ожидая звонка, который, конечно же, не заставил себя ждать…
***
– Ас- саламу алейкум (араб. мир тебе), Васель. Слышал новость про твоего сына. Альхамдулилиллах (араб.– слава Аллаху), его жизни не угрожает опасность.
– Ва алейкум ас- салям (араб.– и тебе мир), Шериф, твоими молитвами. Спасибо, что интересуешься… Наши дети вырастают, становятся взрослыми, со своими жизнями, а мы все равно продолжаем волноваться и переживать за них, словно им до сих пор по пять лет…
– Это точно… За каждого болит сердце, всегда и везде, что бы ни происходило… Не могу не спросить… Сам понимаешь, о чем… Не вижу смысла сейчас вступать в велеречивые кривотолки. Ситуация не та, да и мы с тобой не в том положении…
Васель прекрасно знал, к чему идет этот разговор. Готовился к нему… Но избежать его, как и действий, ставших его причиной, не мог…
– Али задержали на границе в аэропорту Бейрута перед вылетом. В буквальном смысле попросили выйти из уже заведенного самолета. Не простого самолета, самолета королевской авиакомпании Эмиратов. Все знают, это борт Макдиси. Весь гребанный аэропорт потешался над нашей семьей в этот момент… И над моим сыном, Васель… Я точно знаю, что делали это не ливанские спецслужбы или пограничники. Твои люди… То есть люди отца моей невестки допрашивали моего родного сына, словно он преступник или простой мигрант… Разве так у вас в Сирии проявляют гостеприимство и родственные узы?– голос Шерифа был твердым, как камень.