Анвар молча кивнул, нахмурился, задумавшись.
На следующий день он все- таки летел в Дубай, везя за собой тайну, способную, подобно бомбе, взорвать все вокруг… Вопрос был только в том, когда ее взрывать…
Дубай
– Рад видеть тебя, брат,– радушно встретил Анвара Фахд, заключив в дружеские объятия.– Хорошо выглядишь… Таким же беззаботным и молодым, как раньше… Чего не скажешь обо мне…
– Не прибедняйся, все с тобой в полном порядке,– возразил вежливо Анвар, хотя и сам понимал, о чем это друг. Синяки под глазами, осунувшийся вид, явная усталость на лицо… Мужчина не щадил себя, это было очевидно… Но дело было не в обыденной усталости… Что- то внутри гложило его, беспокоило…
– Да что там прибедняться, Анвар, какая- то хара (араб.– дерьмо) по всем фронтам… Уже боюсь с утра открывать глаза, того и жду, что нелегкая принесет очередную скверную новость…
– Тебе о близости хороших новостей надо думать,– снова возразил Анвар, садясь напротив в удобное кресло,– ты скоро станешь отцом… Вот что самое главное, друг…. Уж поверь мне. Я теперь точно знаю после появления Удея… Мир вокруг меняется… Скажу тебе по секрету… Ты первый, кто узнает… Даже Амаль еще не в курсе… У вашего мальца тоже будет еще один кузен или кузина…
Фахд улыбнулся… Искренне, по- счастливому. На секунду его лицо снова стало таким, как в те времена, когда бремя проблем и нерешенных вопросов не давили своим гнетом…
– Поздравляю вас обоих, дружище… Я счастлив, что у вас все так хорошо сложилось, Анвар… Честно…– посмотрел другу в глаза.
– Я знаю, Фахд… Знаю…– так же искренне ответил Диб.
На секунду в комнате повисло молчание. Каждый задумался, казалось, о своем. Тишину нарушил Макдиси.
– Скучаю по ней, знаешь… Не хватает ее рядом…– в его глазах пробежал блеск острой, разъедающей тоски. Ему было больно и одиноко.
– Понимаю… Я бы тоже скучал по Маду… Но безопасность превыше всего, друг… На твоем месте я бы тоже отправил жену под крыло отцу… Да и на своем, кстати… Подумываю об этом… Да только она ж упирается, переспоришь ее разве…
Фахд хмыкнул, задумался…
– Васель общается с Макдиси?– спросил Анвар с интересом.
– Нет, почти не общаются… Хотя формально никто не стал раздувать ситуацию вокруг Али, отношения после случившегося с Микой ухудшились… Неприятно это все, конечно…
– Это правда Али?
– Нет, уверен, что нет…– ответил безапелляционно Фахд,– он, конечно, знатный засранец, но приемущественно безобидный… Мы все перепроверили, Анвар. Поверь мне… Если бы хоть что- то указывало на Али, я бы тебе сказал… Да и отец не стал бы скрывать от Васеля… Слишком много на кону…
– А что говорит следствие? Вы ведь подключили своих детективов… – продолжал Анвар, вслушиваясь в слова друга.
– Удалось поднять все возможные записи с камер наблюдения… Мы даже смогли отфиксировать момент, когда во время нахождения Микаэла в доме Али какой- то неизвестный, переодевшийся в форму прислуги, засунул под капот машины взрывчатку… Вот только Али точно к этому непричастен… Но как это доказать Васелю? К счастью, мои люди смогли добраться до камер раньше, чем увейдатовские… Если бы он увидел это видео, сомнений у него не было бы… Дом Али, двор Али, человек в форме прислуги Али… Короче, сам понимаешь… Такие вот результаты… Пока отчаянно роем, но в пустоту… Чувствую себя кротом, закапывающимся в дерьме…
– А видео есть?
– Да, конечно, вот,– Фахд включил экран своего компьютера, быстро нашел нужный файл и тут же показал Анвару.– смотри, только что это даст… Я уже миллиард раз посмотрел… Ну, мужик… Ну, форма… Мы сделали фоторобот, опросили прислугу- ничего… Никто его не видел и не слышал о нем ничего… Просто какой- то джинн из табакерки…
Анвар понимающе кивнул головой. Перевел глаза на черно- белый экран…
А потом его зрачки округлились, а лицо начало бледнеть…
Он молча быстро вытащил из кармана телефон, стал судорожно тыкать пальцами по сенсорному экрану, куда- то звонить… Снова и снова…
– Анвар, что с тобой?– удивленно наблюдал за ним Фахд.
– Джинн из табакерки, говоришь?
Глава 27
Карим
Айя- Напа
Кариму казалось, что прошло не два часа, а двадцать лет… Никогда в жизни столь короткий промежуток времени не менял его жизнь так кардинально. В голове каша, сердце в решето… Паника, удушающая, зловонная… Тоска и боль, тупые, нудящие… Мысленно коря себя за эгоизм, он задавал вопрос, а что глобально было бы проще для него, понятнее?… Потерять ее или… Или действительно вживую увидеть тот кошмар, который только недавно созерцал на экране… Смотреть в любимые глаза и тонуть в их безумии, как в болоте… Это больно… Чудовищно… До ломоты в костях…
Карим битый час наматывал круги по плохоосвещенным дорогам острова, пытаясь для себя понять, что делать дальше… Как поступить… Как… сказать ей и говорить ли вообще… Что бы ни двигало стариком Макдиси, которому он все равно не верил до конца, какую бы цель он ни преследовал своей правдой, подспудную задачу он тоже выполнил- наказал его так, как никто бы не придумал нарочно… Даже если бы старик в порыве ярости и ревности отдал приказ его избить, покалечить, убить… не было бы так больно, так страшно, так… разрушительно…
Он вернулся домой уже за полночь… Рассчитывая на то, что Юлианна будет уже спать… Как всегда говорила мать, утро освобождает от тяжести прошлого дня и делает твои неподъемные думы легче… Может быть, и ему станет легче… Может быть, все еще будет хорошо… Никто же пока не умер… Все ведь можно еще исправить… Только смерть необратима… Правда же?
Зашел в прохладу их спальни, где обнаружил ее мирно посапывающей, свернувшейся в клубок. Сердце нестерпимо больно сжалось… Бедная его девочка… Снова стало так гадко на душе, пусто, щемяще. Он о своих переживаниях парится, а как же она? Каково ей? И врагу не пожелаешь…
Опустился на кровать рядом, провел по светлым кудрявым волосам, красиво разметавшимся по подушке, подобно лучам солнца… «Боль чрезмерной нежности»… Он помнил эти три магических слова, когда- то придуманные великим поэтом его народа, Джибраном Халилем Джибраном, но никогда до этого не понимал их смысла. Напротив, они казались ему нелепыми, чрезмерно сентиментальными, даже безвкусными… Как и многие другие эмоции, придуманные людьми из- за скуки и недалекого ума… Наивный глупец… Как же сильно он заблуждался в своем неведении… Теперь, в полной мере осознавая эти чувства, он был готов вырвать свое сердце, отдать свой разум, лишь бы помочь, решить ее проблему…
Юлианна пошевелилась во сне. Машинально протянула теплую руку из одеяла к нему, уткнулась холодным, как у кошки, носом в его грудь. Карим еле сдержался, чтобы не всхлипнуть. Сжал от яростной беспомощности кулаки. Лег рядом, в неудобной позе, прямо в одежде, только потому, что ей так хотелось сейчас, судя по движениям во сне… Она ведь машинально искала его встречное тепло, его тело рядом…
Карим сам не заметил, как заснул, а когда на седом рассвете, заглядывающем в окно украдкой, снова распахнул глаза, не сразу вернулся к реальности… С минуту его сознание будто продолжало парить в невесомости близости ее тела, блокируя тяжелые мысли. Осознание настоящего со всей неказистой истиной неизбежно накрыло спустя пару мгновений. Тяжелым, хмельным послевкусием… И никакого заветного облегчения не наступило, как он наивно ни рассчитывал…
Юлианна пошевелилась, потягиваясь в кровати. Распахнула глаза удивленно, увидев, что он, сова по жизни, почему вдруг не спит.
– Что такое, Карим?– тревожно вскинулась, приподнявшись настороженно на локтях,– все нормально?
Посмотрел искренне ей в глаза, снова провел нежно по волосам, поцеловал в лоб.
– Спи, Юля… Спи пока…– сказал хрипловато. Быстро накинул рубашку и вышел.
Она встала спустя час. Сонная и немного растрепанная спустилась к нему в сад, зябко кутаясь в халат.
– Что такое, Карим? На твоем лице написано- что- то случилось,– серьезная, немного испуганная и растерянная.
Он сглотнул. Еще ничего и никогда ему не было так трудно произносить, как то, что собирался сказать сейчас… Слова застряли колом в горле. Болезненно царапали горло…. И сердце…
– Юля, я… видел Макдиси…– сказал честно, не отводя глаза.
Она сглотнула, напряглась. Молчала, не перебивала…
– Мы поговорили…и…– снова ступор, снова внутреннее отчаяние безысходности…
– Он… Он угрожал тебе, Карим? Сделал что- то плохое… Господи…– закрыла лицо руками,– какая же я дура, зачем втянула тебя в это… Во всем виновата только я… Одна я…
Отошла нервно в сторону. Теребя суматошными, рваными движениями тонких кистей пушистые волосы.
– Юля, послушай,– взял всю волю в кулак Карим,– послушай внимательно, пожалуйста. Он не сделал ничего плохого… Мы поговорили… И он кое- что мне рассказал… Скажи, пожалуйста, у тебя есть какие- то проблемы по медицинской линии? Неважно какие, любые… Скажи, только честно…
В этот момент Карим сам себя чувствовал каким- то жалким, ничтожным… Малодушным… Но не видел смысла юлить, изворачиваться… Если там и правда болезнь, они ее вылечат… Все ведь в наше время возможно..
От его слов она словно резко встрепенулась… Подозрительно посмотрела на Карима, как загнанный зверек.
– Что он тебе наговорил, Карим?– спросила испуганно, даже панически. Так, что он даже испугался, что она выйдет из себя… Невольно теперь этот страх каким- то постоянным знаменателем шел при восприятии ее…
– Юля,– подошел, протягивая к ней руку,– он не наговорил ничего того, что могло бы между нами что- то поменять… Просто скажи мне правду. У тебя были проблемы по линии психиатрии? Не ершись только, пойми, я рядом… И я хочу помочь.
Она нервно засмеялась, закусила губу.
– Жаль, сигареты в доме оставила,– как- то нелепо улыбнулась, словно создавая любые поводы уйти от прямого вопроса. Так, что ему даже стало ее как- то жаль…– зна