Дежа вю. Проклятое дежа вю. Она так надеялась, что больше никогда вот так не распахнет глаза, в белоснежную безнадежность одинокой, больничной палаты… Но мы не властны над своей судьбой… Сейчас- снова первым делом, рука на живот. Слушает свое сердцебиение- и кажется, что это сердце ее малыша бьется. Потихоньку успокаивается, выдыхает… А потом воспоминания того, что было, накрывает лавиной ужаса, боли, стыда… Ее мать- убийца… Убийца отца мужчины, которого Маду любила… С которым, хотелось прожить до конца дней… ради которого хотелось, день ото дня, становиться все лучше и лучше… Примет ли он ее теперь после такой правды… Сможет ли она вновь посмотреть в его глаза… Да и вообще, искренна ли его любовь… Анвар спал с Амаль… Он хотел ее в жены… Это она, Мадлен, разрушила их возможное счастье… Такая же, как своя мать… Ничем не лучше… Эгоистичная сука, видящая только свои страдания и признающая только свою правду… Она истинная дочь Мирны… «От осинки не родятся апельсинки»… Еще одна золотая фраза, красной нитью следующая по ее жизни…
Слышит движение. Дверь в палату открывается. На пороге Он… Столько всего в этом взгляде… Столько глубоких, интимных эмоций, которые и не описать словами… Они просто их чувствуют… Оба… Ее сердце сильно сжимается, в животе опять болезненное покалывание. Кажется, вот этот момент, сейчас, в этой чужой палате, все и решит в их жизни… Его руки на этот раз пусты. В них нет букетов жасмина…
Анвар заходит внутрь. Садится рядом. Протягивает руку к ее руке, с катетером на запястье… Шумно выдыхает.
– Ты как?– спрашивает тихо, хрипло.
– Не знаю…– отвечает честно…– ничего уже не знаю…
Ее глаза влажные. Голос дрожит.
Он опускает взгляд. Тишина между ними нарушается лишь ритмичным попискиванием пульсикометра, на кончике ее указательного пальца.
– Анвар, посмотри на меня… Это правда?– спрашивает напряженно, не желая юлить, не желая пытаться сделать вид, что ничего не было…
– Правда, Мадлен. Все правда…– поднимает глаза на нее, без утаек и уверток.– Об отце я сам узнал совсем недавно, Васель рассказал в тот день, когда мы все были у них в гостях, когда он объявил в кругу семьи, что покидает свой пост… Специально рассказал, чтобы купировать болезненность следующего удара врага… Тогда уже было понятно, кто с нами играет в нечестные игры… Кто пытается ворошить старые тайны… А про Амаль… Это в прошлом, Мадлен… Все мы сейчас с теми людьми, кого по- настоящему любим… Мы сделали свой выбор в жизни…
– А почему тогда молчал?– ее голос срывается. Ей больно. Страшно. Обидно…
– Маду,– решительно обращается к ней Анвар, заключая лицо в объятия своих рук,– для меня это ничего не меняет… Я не знал своего отца. Ты, судя по всему, тоже не особо знала мать… Это была их жизнь, их война, их грехи… Мы достаточно за все это заплатили своими детскими травмами.. Плевать я хотел на эту правду! Я знаю, что люблю тебя и хочу быть с тобой! Вот что для меня важно… Да, мы наворотили дел сначала… И ты, и я, и Амаль… Все мы были хороши… Но все это в прошлом! Вот что важно, любимая!
Притягивает к себе порывисто. Обнимает. Маду горячо отвечает на его объятия. Ей сейчас так сильно нужны эти объятия. Как воздух… Громко всхлипывает…
– Я ощущаю себя полной сукой в отношении сестры…
– Если тут и есть сука, то это я… Головой надо было думать, прежде всего, мне… Я полез к тебе, а потом смалодушничал… Все, что происходило дальше- это целиком и полностью моя ответственность… Маду, если захочешь меня ненавидеть, у тебя будут на это все основания… Я пойму…
Она не захочет. Она любит… Не за что- то… Вопреки… Потому что только такой и может быть настоящая любовь.
– Я люблю тебя, Анвар… Очень сильно люблю…– говорит порывисто, давясь в эмоциях…– мне так жаль… Этот Орхан… Вся эта ситуация… Господи, только подумаю, что могло произойти…
– Все в прошлом, дорогая…– нежно гладит ее по волосам,– с Тареком все тоже было известно заранее… К счастью, Фахд показал мне то самое видео, с камер наблюдения, в момент закладки взрывчатки в машину Микаэла… Это и помогло выйти из тупика. Я увидел там охранника Орхана. По крайней мере, крайне похожего на него парня… Помнишь, я звонил тебе и спрашивал про его арабский? Когда ты сказала, что он говорил не просто на сирийском арабском, а на его хомрском диалекте, как тебе показалось, паззл сошелся… Мы стали коллективно рыть… Мысль о том, что Орхан может быть как- то связан с прошлым наших семей, подкинула Влада… Возмездие отверженной женщины пыталось настигнуть ее спустя более тридцати лет, а в итоге, ударило по ее же сыну… Как же страшна иногда бывает человеческая месть и злопамятность… Жаль его… Чего ему не хватало? Гордился бы тем, что всего достиг сам… Вошел бы в нашу жизнь достойно, открыто… Его бы никто не отверг…
– В Стамбуле он казался совсем другим…– задумчиво произнесла Мадлен…– а сейчас, во время всего пути, Анвар… Он был будто с раздвоением личности… Словно в нем два человека… Один сильный и самоуверенный, другой- забитый и израненный…
– Не удивлен… У него явно проблемы с психикой… Жаль… Он ведь успешный малый…Признаться, я тогда почувствовал в нем серьезного конкурента за тебя,– усмехнулся печально,– он реально, по ходу, на тебе помешался… Думаю, увидел родственную душу- тоже отвергнутая, тоже с матерью, пострадавшей от той любовной истории… До последнего на что- то надеялся…
– Но как? Пусть он и вывалил на нас все эти секреты… Он правда думал, что сможет переманить меня на свою сторону?
– Маду, не пытайся анализировать поведение сумасшедшего человека… Идея- фикс… Желание занять мое место, отнять мою жизнь…. А ты и есть моя жизнь… Вот у него свет клином и сошелся на мании преследования тебя… Слава Богу, Микаэл не сильно пострадал…
– Это тоже для меня загадка… Почему Микаэл?
– Чтобы Владе было больно… Микаэл был только началом… Не думай, не разоблачи мы его сейчас, он бы до каждого в семье добрался… А если бы в свое время ты переметнулась к нему и ввела в семью, даже боюсь представить, что бы за этим последовало…
Молчат напряженно, думают… Страшно… Дух все еще не отпускает, так сильно захватило. Как от грузовика в несколько тонн, только что, в миллиметре пронесшегося мимо…
– Все в прошлом, Маду… Он заключен под стражу… Мы поможем ему… Если это и правда душевная травма, то никто его в беде не бросит… Как- никак, мы родственники… Возможно… Это, конечно, тоже надо будет проверить… Не думай об этом… Впереди только свет… Я клянусь тебе, что отныне у нас все будет только хорошо!
Девушка снова всхлипывает и прижимает Анвара к себе еще крепче, еще ближе…
– Боюсь, Анвар… Боюсь, что стану такой, как она… Как моя мама… Когда она успела так очернить свою душу? За вчера я узнала столько чудовищного о ней, что в голове не укладывается… А ведь это только вершина айсберга, наверняка…
– Мы не знаем, Маду… И лучше не знать… Она твоя мать. И все… Родителей не выбирают… И ты не будешь такой… Ты уже, другая… Совсем…– целует нежно в губы, заглядывает в глаза.
– Я хочу кое- что сделать, Анвар… Пожалуйста, позвони Амаль и позови ее сюда… Мне надо с ней объясниться… Душа аж болит…
С секунду Анвар поколебался. Он понимал, какую тему она хочет поднять… Но препятствовать все же не стал…
– Зачем звонить, она в дверях… Позвать ее?
Мадлен молча кивает.
Не проходит и минуты, как Амаль бросается к сестре, крепко ее обнимая…
– Сколько нервов! Просто ужас, Маду! Мы все пережили ужасные часы! Как ты? Как малыш?!
– Амаль,– собирается с силами Мадлен,– знаю, что сейчас не самый подходящий момент, наверное, но… Я просто не могу больше с этим жить… Я хочу, чтобы ты знала… Я… Это я показала Анвару фотографии вашего поцелуя с Фахдом… Их сделали французские папарацци, с которыми я близко общалась, просто перекупила их … Знаю, это ужасно… Именно после этого Анвар слетел с катушек… Сильно расстроился… В ту ночь мы в первый раз… ну… А потом я узнала, что беременна… – снова заплакала,– я не заслуживаю твоей любви, Амаль… Я поступила как настоящая сука… Ты ведь понимаешь, что если бы Фахд не…
Амаль улыбается. Накрывает губы сестры, не давая ей договорить.
– Все хорошо, Мадлен… Так должно было быть… Фахд- моя судьба… Я пришла к нему той дорогой, которой должна была прийти… Отпусти и ты… Все мы совершаем ошибки и импульсивные поступки… Я правда целовалась с ним, ты ведь это не подстроила… И при этом была в отношениях с Анваром, давала ему какие- то обещания… Разве это делает мне чести? Мы все несовершенны…
Мадлен молча шмыгает носом, прижимая сестру к себе… Они так и сидят какое- то время…
Анвар
Он оставил сестер пообщаться один на один. Вышел в фойе, подошел к напряженному Васелю, все это время ожидавшему снаружи.
– Как моя дочь?– спрашивает, подаваясь к Анвару.
– Пришла в себя. Все хорошо… Малышу ничего не угрожает.
Васель кивает. Снова отворачивается.
– Ты же правда ее любишь, Анвар?– спрашивает тихо, искренне.
– Больше жизни, амму (араб.– дядя),– ты знаешь… Она моя семья… Та, которой у меня никогда не было…
– Не говори так… Ты всегда был частью нашей семьи!– горячо возражает Васель.
Анвар улыбается и молча кивает. Увейдат прав… Двери их дома, всегда были радушно открыты перед ним. Но это все равно не было способно заделать дыру, которая всегда была в сердце… Теперь ее больше нет, потому что есть Маду и их дети…
– Анвар…– еще тише обращается к мужчине Васель,– я хочу попросить тебя о кое- чем крайне важном для меня… Ты один теперь кроме меня знаешь, что Адель ее биологический отец… Я специально сказал это тебе, потому что не знал, с какого угла могут зайти Адель и Орхан, вместе ли они играют или порознь… Теперь, когда угроза устранена, я хочу, чтобы эта тайна навсегда осталась только твоей… Не говори Маду ни при каком раскладе… Она моя дочь. Этот факт ничего не меняет… Ни тогда не менял, ни сейчас…
– Я понял, амму… Обещаю…
– Спасибо… Спасибо за все, Анвар…– поднимает на него свои лучистые, голубые глаза. –Ты очень на него похож… Я рад, что это так… Мне не хватало Карима… Все эти годы не хватало… Что бы кто ни думал, что бы ни было между ним и Владой, он был моим лучшим другом… Благороднейшим из мужчин…