А еще Оксана много мечтала. Не постоянно, нет. На это времени не хватало, мечтала тогда, когда оставалось, наконец, время на себя… Перед сном… Закрывала глаза и мечтала…О прекрасном, о недостижимом, о чудесном… Обвешанная плакатами с видами Мон-Мартра и Эйфелевой башни, образами прекрасных изящных балерин или томных танцовщиц-последовательниц Айседоры Дункан и Маты Хари, она жила и дышала танцами и музыкой… Нутром понимала, что родилась не в том месте и не с той душой… Ее естество требовало красоты, тянулось к искусству, она мечтала об экспрессии, о сцене… Только на уроках музыки по классу фортепиано и хореографии она чувствовала себя органично и легко. Это, пожалуй, единственная роскошь, которую ей позволила мать для себя, да и то только потому, что преподавательница по хореографии буквально сама пришла к ней домой умолять оставить дочь в школе- так талантлива и пластична та была. Дома, в удушающем давлении четырех стен их двухкомнатной хрущевки с обшарпанными обоями, обновить которые вечно не хватало ни денег, ни сил, Оксана была словно загнанная в клетку голубка… Но она терпеливо сидела в свое клетке, не осмеливаясь вылететь и упорхнуть на свободу… Не потому, что клетка была закрыта… Потому что крылья обрезаны жестокой реальностью.
Внешняя, девичья красота пришла к ней не сразу, и хотя бы в этом повезло, хотя бы в этом было ее спасение. Долгое время она была угловатой рыжеволосой девчонкой с веснушками на лице, вызывая своей внешностью лишь обидные подколы со стороны одноклассников. И как только ее ни называли – «Рыжик», «Антошка», «Подберезовик»– вот самые безобидные прозвища, придуманные ее жестокими и недалекими сверстниками. Все изменилось, когда девушке стукнуло шестнадцать. И до этого насмешливые лица мальчишек во дворе и в школе приобрели теперь совсем другое выражение… Начались нелепые подкаты, еще более нелепые попытки ухаживать, добиться внимания… Это все ее мало трогало, вызывая лишь в лучшем случае легкую улыбку и настойчивое «нет»… Но не внимания одноклассников она реально опасалась… Оксана неизменно стала замечать на себе взгляды опасных мужчин постарше… Тех самых, имена которых старались громко не произносить на улицах… Тех, кто незримо контролировал в их городке все и вся, промышляя отнюдь не честными делами…
Владимир, прилегающие к ним поселки и деревни, как и большинство провинциальных городков, был поделен на участки, каждый из которых крышевал определенный человек. Ей не посчастливилось родиться в районе, контроль над которым уже не первый год осуществлял Паук… Оксана не знала, откуда у него такая неприятная, пугающая кличка, но что было понятно без слов- подходила она ему превосходно… Водянистые пустые глаза, жилистое, коренастое телосложение, тонкие губы, и самое отталкивающее-огромное тату паука на шее. Он пугал одним своим видом, не нужно было даже знать, кто он такой…И хотя Оксана то и дело ощущала, как за ней незримо следует черная машина с затемненными стеклами, надо отдать Пауку должное – он дождался ее восемнадцатилетия. Знал даже день ее рождения.
Стоял май месяц. Впереди выпускной и нервотрепка с поступлением. Оксана старалась изо всех сил – потому что денег на платное обучение у матери не было… Нужно было во что бы то ни стало поступить на бюджет… И она, по идее, должна была… Готовилась усиленно… Шла на медаль… Отдыхала только на занятиях музыкой и хореографией, ради которых не ленилась ездить в музыкальную школу во Владимир,– ее единственная отдушина… Она грезила заниматься этим профессионально, но мать отвергла такую идею на корню.
–Ты что, малохольная?! А на какие шишы жить собралась? Ты ж не Плисецкая! Голову дурью давай не забивай. Пойдешь на экономиста. Профессия приземленная, практичная. Всегда работу найдешь…
Мать была права… Поэтому танцы остались только как отдушина…В тот теплый вечер она как раз шла с занятий хореографией, был седьмой час. Никто дома особо не уделял внимания таким тривиальным событиям, как чей-то день рождения. Слишком и без того было много забот. Поэтому Оксана и сама забыла, что сегодня какая-то особенная дата… День как день. Он прижал ее в темноте их сырого, провонявшего плесенью и влажностью подъезда, в руках огромный букет цветов и какая-то маленькая коробочка.
Крепко сжал за талию. Посмотрел своими холодными водянистыми глазами в нее, в самую душу.
– Ну что, абитуриентка? Познакомимся поближе? Теперь можно… Взрослая стала… Все смотрел на тебя последний год, облизывался… Но терпел… По молодости пришлось оттрубить на нарах за одну малолетку, теперь вот осторожным стал, исправился, епт…– прокуренное дыхание на ее щеке, от которого одновременно и отвращение, и липкий, пробирающий страх…-Завтра поедем днюху твою отмечать в клубешник во Владимир. Готова будь к десяти вечера. Матери скажешь, к подружке заниматься на всю ночь… Наденешь на шею подвеску, что в коробке, чтоб все видели-девочка Паука, поняла? С совершеннолетием, принцесса…
Она молча кивнула, сглотнув ком страха и ужаса. Шлепнул по заднице и развернулся к лестнице. Казалось, девушка выдохнула только тогда, когда он ушел, хлопнув старой покосившейся подъездной дверью в облупившейся краске…
Домой зашла как на автопилоте. Мать стоит у окна, нервно курит… Увидела внедорожник Паука у подъезда, не иначе…
–Принесешь в подоле, выставлю за дверь, шлюшку малолетнюю, поняла меня?-только и сказала, не оборачиваясь…
А у Оксаны слезы непроизвольно из глаз… За что ей это все? Почему вечно с ней все это приключается? Почему ее выбрал, а не сотни других, которые бы, в отличие от нее, мечтали бы оказаться с Пауком…
Мать обернулась. Видит ее искренние переживания. Все без слов понимает. Значит, дочь все-таки ни при чем… Гады, заметили… Волки поганые… Вот тогда-то и созрел план…
В тот же вечер Оксана собрала вещи и уехала в Москву… Кто-то ехал пытать счастье, она просто убегала… От всего убегала… До последнего колебалась, пробовать ли поступать в Москву или пойти во Владимирский институт… Там вроде даже работала мать одной из одноклассниц, говорила, что поможет, если что… Но после встречи с Пауком все стало понятно-жизни в городе ей больше не будет… Только под ним…. Ни за что…
Мысленно благодарила Бога, что у нее есть Виталина-соседка постарше, которая уже как года четыре живет в Москве, работает на какой-то хорошей работе, чувствует себя прекрасно… К ней с матерью и обратились за помощью..
–Конечно, приезжай, Оксанка… Поживешь у меня первое время.. А как поступишь- общагу дадут. Не ссы, прорвемся…
И все же Оксана уезжала с неспокойным сердцем… А вдруг Паук что плохое сделает ее матери и сестре? А вдруг пойдет на самую низкую подлость? Мать категорически отметала все дочерины страхи.
–Во-первых, ты ему кровью не расписывалась, что должна в городе у нас учиться. Мало ли, какие у тебя планы. А ко мне пусть только сунется, я на него таких натравлю людей, мало не покажется… Твой Паук, когда я уже взрослой женщиной была, под стол ходил. То же мне, угроза человечеству…
А Оксана боялась… И чувствовала себя… предательницей… в отношении матери, в отношении сестры… виноватой… Что она может уехать, а они нет… Так им там и прозябать… Дикое, противное, разъедающее изнутри чувство…
Мать насильно запихнула в скорый фирменный поезд до Москвы… Сопливая от рыданий девушка с красными глазами уплывала навстречу огням неизвестного большого города, а в душе тоска и страх… Страх уезжать, страх оставаться…
Оксана поступила… Спасибо медали и ее усидчивости… Как планировалось, на экономиста, в хороший московский вуз… Все замечательно было. Вот только Москва есть Москва… Воздухом тут долго не попитаешься… Стипендии не хватало, конечно. У матери просто рука просить не поднималась… Нужно было искать заработок. Тут-то и стало понятно, что это Виталина так охотно приютила Оксану, да еще и наотрез отказалась ее сселять в студенческую общагу. Увидев безденежное отчаяние Оксаны, она сразу предложила поделиться… работой…
У девушки действительно была хорошая работа… Го-го дэнсершей в одном из клубов… Платили достаточно, не приставали, если сама не захочешь. Работа, по факту, только на выходных… Про пластику и талант Оксаны в их городе, да даже и во всем Владимире в музыкалке легенды слагали… Вот девушка и решила подтянуть подружку, а заодно и сама за ее счет выплыть… За каждую хорошую новенькую давали классные проценты тем, кто приводил. Своеобразная пирамида такая, только без кидалова.
Оксана пошла… И все вроде наладилось. В будни – прилежная студентка, тихоня и скромница. По выходным – исполняет выкрутасы на шесте. И правда, хоть грязные подкаты были систематическими, клуб авторитетный, в обиду ее не давали, особенно, если на лапу приплатить одному из амбалов-вышибал, так вообще тишина-спокойствие. Удавалось не только себя кормить, но и даже откладывать, и маме с сестрой отправлять. Им говорила, что работает официанткой… Стыдно как-то было признаться… Да и не поймут. Для матери все это-блядство. А сестра ничего и не видела толком, одуванчик домашний, в обморок от поцелуя в сериале подростковом падает…
Иногда Оксана приходила в клуб пораньше, пока двери для постояльцев были закрыты, пока можно было потанцевать для себя у большого хореографического зеркала… Просто отдаться танцу, отдаться порыву души… В один из таких разов она и узнала о месте, где бы почувствовала себя по-настоящему счастливой…
Кристина была старше их всех. Вроде менеджера, но поговаривали, раньше тоже танцевала.
–Ты, крошка, конечно, не для ширпотреба гогошного… Тебе бы во Французскую академию современного танца… Вот там бы твой талант оценили…
Оксана и сама сердцем чувствовала, ей надо в Париж… Есть на земле место, куда вот так же точно приезжают такие, как она… И если все срастается, начинается головокружительный успех… Вот только удовольствие, как и все в Европе, не бесплатное… Прием заявок до тридцати лет… Значит, еще есть шанс успеть… Где только деньги взять… На все про все с учетом расходов на проживание, реквизит, пропитание- не меньше двухсот тысяч евро… Деньги сумасшедшие, неподъемные для нее… Можно бы было продаться папику, заработать, да вот только все это сказки, что кто-то кого-то там одаривает баснословно… Многие девчонки в ее окружении крутили-вертели и ложились под клиентов, но приносило им это в лучшем случае походы в рестораны и сауны, ну шмотки неплохие… Квартиры, дома и вертолеты никто не покупал… Может и были те легендарные пылесосы, кто умудрялся себе делать миллионы на мужиках, обитали они где-то в другом месте… Может, для этого надо было быть не простой танцовщицей с просроченной московской регистрацией, а чьей-то дочкой, моделью, актрисой… Но все это- не ее мир… Не ее круг…