Оргазм накатил на них одновременно и мощно, он хрипел, закидывая голову и изливаясь в нее, пока она ритмично сокращалась вокруг его пульсирующего члена. Это было так мощно, что Оксана почти потеряла координацию, чуть не свалившись, если бы Микаэл не успел вовремя ее поймать. Он поднял ее за талию на себя, теперь со всей силы прижимая к торсу. Рука собственнически обхватила грудь.
–Что ты делаешь со мной, Оксанка?-зашептал на русском,– в зверя с тобой превращаюсь… С ума схожу… Мало… Мало… Хочу большего… Хочу тебя всю… Только для себя… Никого так не хотел сильно…
Впервые так откровенно, впервые так надрывно…
А у нее снова пелена слез перед глазами… Чуть слышно всхлипывает, а он чувсвует, как вся грудь трясется от каждого вздоха. И ему так жаль ее, что сердце разрывается… Похоть и ярость прошли, осталась жалость и боль… Его сладкая Оксана… Как же он так влип… Когда успел так по уши погрязнуть в этой одержимой страсти, определения которой он для себя пока так и не нашел… Сколько еще он сможет держать эту бабочку вот так, подле себя, пряча от всего мира, а как только она пытается показать свое личико свету, яростно пытаться обрубить ей крылья… Что же будет делать, когда она захочет вырваться, когда придет время и как ему ее остановить…
–Я могу пойти в свою комнату?-сквозь слезы тихо произносит она…
Молчит с секунду. Теряется… Ему бы сейчас сказать что-то путевое, а в горле словно наждачка застряла…
–Да, конечно. Выпей панадол, Оксана… Станет легче,– нежно касается ягодиц… Она отстраняется, стыдливо и потерянно опускает подол платья, смотря в пол, не смея поднять на него глаза, выходит прочь.
Микаэл несколько секунду смотрит в одну точку, а потом со всей дури впечатывает кулак в стену… Опять… Его костяшки уже какую неделю перманентно разбиты…
Глава 27
Этой ночью он решил дать бабочке отдохнуть. Зашел к ней ближе к полуночи, постарался сделать это бесшумно. Просто посмотреть, как она. Оксана мирно посапывала, размеренно дыша, хотя было понятно, что заснула она после немалого количества выплаканных слез. На кровати валялась куча скомканных бумажных салфеток, огненно рыжие волосы девушки были разметаны, она даже не разбирала кровать, так и заснула на покрывале в этом чертовом платье, одновременно так возбудившем его и выбесившем… сладкая, сладкая Оксана… Что же ему с ней делать… Как преодолеть эту зависимость или вовсе ее преодолевать и не нужно… Смотря на спящую красавицу, он поймал себя на мысли, что испытывает сейчас к ней какую-то сокрушительную по силе жалость и нежность… Да, он делал ей больно… И не мог гарантировать, что это был последний раз, рыжая ведьма умела, как никто, выводить его из себя… Но мысль о том, что боль и страдания ей может причинить кто-то другой ввергала его в состояние панического ужаса и… решительности… Он точно знал, что способен убить ради нее…
Сел рядом. Взял аккуратно прядь волос в руку, вдохнул ее запах… Решил плюнуть на дела завтра. Проведет с ней весь день. Немного побалует… Она заслужила. Хотя бы своим оргазмом после его экзекуции… Рай для внутреннего садиста, глубоко сидевшего в мрачном Аиде… А еще хотелось плюнуть на эти долбанные рамки последних недель… Он пытался отключить чувства, пытался относиться к ней как к своей игрушке, не помогло… Стало только хуже… Пусть все думают, что его действия накануне- извращенство, садизм и ужас. Он знал, что это его чувства перли наружу, буквально душа сознание здравого человека… Никогда в жизни ни одна другая женщина не заставляла его испытывать такие эмоции, которые бы напрочь отключали рассудок… Все это было только с Оксаной…
–Не повезло тебе, моя северная бабочка…-шептал чуть слышно, перебирая волос за волосом, словно драгоценные нити,– я могу задушить тебя… своей… любовью…
Оксана проснулась от терпкого аромата цветов. Открыла глаза- а на соседней подушке облако из голубых васильков… Сказочных, дурманящих… Опьяняющих, словно это ее детство, деревня под Владимиром, ароматный луг, утопающий в зелени и стрекоте кузнечиков… И как он узнал, что это ее любимые цветы… Невольно улыбнулась. А потом пошевелилась и поняла, что ягодицы все еще горят… Подошла к зеркалу-они были красными. Не такими, конечно, как вчера… Но сидеть было трудно, каждое прикосновение отдавало тянущей болью, даже идти было чувствительно. Вспомнился вчерашний вечер и ударил тяжелым, пугающим послевкусием… Голова закружилась, затошнило, словно от тяжкого похмелья…
В дверях появилась служанка Асма.
–Доброе утро, Оксана! –глаза ее были заплаканными,– я вчера подвела Вас. Не должна была пользоваться Вашей добротой и просить отгул… Этого больше не повториться. Извините меня…
–Ничего страшного, Асма,– ответила Оксана. Она была слишком психологически вымотана, чтобы что-то обсуждать.
–Господин Вас ждет внизу. Он не поехал на работу. Сказал, хочет провести с Вами весь день. Спускайтесь к завтраку.
Оксану невольно передернуло… Страхом, смущением, неизвестностью… Вчерашний Микаэл был страшным… Но еще больше пугал другой факт, который девушка не хотела принимать, но отрицать его наличие не могла – несмотря на его чудовищные действия, на всю боль, которую мужчина ей причинил, она возбудилась, она кончила… Она хотела его. После всего, что он с ней сделал, вчера, стоя в унизительной позе, с пылающим от боли задом, превращенным в месиво от рыданий лицом, она его хотела… Господи, они оба ненормальные… Вернее, это он полный псих… И каким-то образом и ее заражает этим своим сумасшествием, и из нее делает ненормальную нимфоманку, извращенку…
Не стала испытывать его терпение. Молча встала, собрала волосы, выглядящие после вчерашнего совершенно ужасно, наспех накинула свободный халат и пошла вниз. Внутри нее скребли кошки. Почему-то ей было стыдно смотреть ему в глаза…
Микаэл сидел у бассейна, попивал кофе и лазил в телефоне. Увидев ее, встал. Его лицо исказил сразу огромный спектр эмоций. От растерянности и жалости, до страсти, похоти… Подошел. Нежно взял за руку и поцеловал в лоб.
–Как ты, красавица?-спросил, напряженно смотря на ее сухие бледные губы,– мне жаль… прости… не знаю, что на меня нашло… Чувствую себя уродом конченым…
Оксана промолчала. Села на галантно отодвинутый им стул, немного шипя. Заметила, что он или кто-то из прислуги предусмотрительно подложили на седушку мягкую подушку. Они тоже были в курсе его вчерашних развлечений? Почему-то эта подушка взбесила ее…
Оксана поморщилась…
–Болит?-снова этот участливый голос…
Не смотрит на него. Молча берет в руки бутерброд с сыром. Пытается живать, но даже проглотить не может. Еда голом встает… Жадно схватила апельсиновый сок. Опрокинула его за раз.
–Микаэл…-набралась смелости и, наконец, подняла на него глаза,– я хочу уйти… Сейчас же… Разорвать этот проклятый договор… Все деньги я тебе верну… Хочешь, даже заплачу неустойку…-ее голос невольно дрогнул… Говорила это- и голова горела… Ей страшно, ей почему-то больно, ей почему-то не хочется завтра проснуться далеко от него, знать, что его больше нет в ее жизни, но так больше не может продолжаться… Происходящее между ними ненормально… Разрушительно… Пугающе…
Он спокоен. Так спокоен, что от этого спокойствия тоже страшно. Глубоко выдыхает.
– Оксан, я знаю, что все вышло из-под контроля… Прости… Такого больше не повторится…
–Прекрати, Микаэл…-перебивает его,– хватит… Произошедшее вчера- не просто игра… Все зашло слишком далеко… Ты был опасен… Ты… сделал мне больно… Не только физически… Ты унизил меня… Ты… заставил почувствовать себя жертвой… Заставил испытать страх…
–Ты кончила, тебе понравилось,– хрипло возразил он.
Оксана вздохнула, закрыв лицо руками.
– Я не хочу испытывать этого всего, понимаешь? Не хочу превращаться в такое же животное, а это именно к тому и идет… Мы с тобой неадекватные, когда вместе… А еще… Еще тебе нужна помощь, Мика…– подняла на него глаза,– твои приступы агрессии ни к чему хорошему не приведут… Обратись к врачу…
Молчит, медленно жуя свой омлет…
–Я согласен…-тихо говорит, а она поднимает на него удивленный взгляд, и в нем одновременно и облегчение, и разочарование,– согласен на лечение, Оксана… Согласен, что творю глупости рядом с тобой… Ради тебя… готов начать лечиться… Пойду к психологу…– сипло выдает каждое слово, словно пересиливает себя,– но умоляю тебя, не проси о большем… Пожалуйста… дай мне еще шанс, прошу… Останься…
Он смотрит на нее умоляюще. Такой уязвленный, ранимый, охваченный паникой, а она теряется… Никогда таким его не видела… Слезы невольно подступают к глазам. Не выдерживает, отворачивается…
Микаэл вскакивает со своего места, садится перед ней на корточки, кладет голову ей на колени…
–Я тебя умоляю… Останься… Не прошу большего… Наш договор еще на полтора месяца… Что хочешь проси за это… Любые деньги…
–Замолчи, Микаэл,– грубо осекает его, -проклятые деньги… Не могу больше о них слышать… Кажется, вся уже воняю ими…-всхлипывает, закрывает нервно лицо руками, а он начинает судорожно покрывать ее коленки поцелуями…
– Я больше никогда не сделаю тебе больно, клянусь собой, Оксана… Прошу тебя… Верь мне… Если ты не поверишь, сам перестану себе верить…
Оксана сглотнула. Глаза снова предательски защипали от слез… Что он делал с ней… И почему после всего она хотела идти за ним…
– Через десять минут жду тебя в крытом бассейне на цоколе… Приходи, пожалуйста… Или я утоплюсь…– поднял на нее глаза и улыбнулся.
–Дурак,– ее губы тоже невольно тронула легкая усмешка…
Тяжесть не покидала… Между ними было жуткое напряжение, такой мощный токовый заряд, что могло убить… И она хорошо понимала-это тоже ненормально… Они два психа. Два наркомана. Делают друг другу больно, а потом глотают свои эндорфины от примирения, как очередную дозу… Страшная, деструктивная сила… Эта сила не способна была созидать, только разрушать…
Оксана поднялась в комнату, надела минимальстичный черный купальник на завязках и спустилась на цоколь, как велел Микаэл. Мужчина уже был там- сидел в дымящемся от испарений джакузи, блаженно откинув голову. У бортика стояла бутылка шампанского и фрукты.