Потом Джейсон вспомнил: у них не будет этого «позже». Он уже принял решение. Ему досталась слишком тяжелая жизнь в детстве и юности, и поэтому ему не удастся стать хорошим семьянином.
Стефани права. Ребенку необходимо жить в стабильной семье, где о нем заботятся и оберегают. Джейсон не знал, что такое стабильная семья, не знал, что такое забота взрослых о детях. Смерть Тони всегда будет тяжелым грузом висеть на его душе. Вина за это останется с ним на всю жизнь…
–Что еще они говорили, Амелия?– спросила Стефани.
–Они сказали, что брата доктора Дрейка знали все вокруг. Он всегда смеялся и шутил. Он был не похож на доктора Дрейка. Он был очень милым и веселым.
Повышенная болтливость Амелии – доказательство того, что Джейсон удачно откачал инфицированную жидкость из ее брюшной полости, а обезболивающие лекарства оказали должное действие. Хороший знак, даже если доктору Дрейку от ее болтливости стало не по себе. Но разве сравнится личный дискомфорт со спасенной жизнью ребенка?
–Как насчет тебя, Амелия? У тебя есть братья или сестры?– спросила Стефани.
–Нет. Я одна.
–Я тоже. Мне всегда хотелось иметь брата или сестру. Единственному ребенку в семье одиноко.– От тоски у Стефани задрожал голос.– Я так завидовала всем моим друзьям, у которых были большие семьи!
Джейсон снова проверил картинку на мониторе. Пока все в порядке. Он задался вопросом, будет ли очередная утечка инфицированной жидкости из абсцесса или нет? Если у Амелии началась интоксикация, открытый зонд оставлять нельзя, это лишь усугубит ситуацию.
–Результаты лабораторных анализов готовы?!– рявкнул он, обращаясь к медсестре, решив таким образом прервать неприятный ему разговор Амелии и Стефани.
Амелия проигнорировала его тон и спросила Стефани:
–Вы хотите родить несколько детей, доктор Монтклер?
–Я не знаю…
Тоска в голосе Стефани едва не лишила Джейсона сосредоточенности.
Медсестра протянула ему лабораторный отчет, и он углубился в изучение цифр.
Результаты лабораторных анализов подтвердили интоксикацию в крови Амелии. В течение следующих суток или двух антибиотики должны уничтожить очаг инфекции. Если антибиотики не помогут, девушка умрет.
Джейсон сделал все возможное, оставалось только ждать.
Глава 13
Стефани заглянула в отделение интенсивной терапии и посмотрела на спящую девушку. Температура ее тела по-прежнему высокая. У Амелии слабые шансы на выживание, но она боец по натуре, и это непременно должно помочь.
Приемные родители сидели у ее постели. Обычно к пациентам возраста Амелии доступ посетителей в отделении интенсивной терапии запрещен, но Джейсон использовал свое влияние – для девушки и супружеской пары сделали исключение.
Он определенно знал, что такое страх ожидания в одиночку.
Неужели Джейсон всегда был одинок? Наверняка именно поэтому приемные дети вроде него и Амелии не могут найти нужных слов, чтобы обратиться за помощью.
Мысли Стефани обратились к ее собственным родителям. Возможно, они не каждый раз оказывались рядом с ней, когда она этого хотела, но папа и мама всегда были рядом, когда она в них особенно нуждалась. Стефани не сомневалась: они и сейчас помогут ей.
Вот только Джейсона рядом с ней не будет. Она единственная женщина, которая сумела размягчить его ожесточившееся сердце. Но потом он почему-то отстранился от нее…
И теперь снова остался один.
Мысль о Джейсоне, сидящем наверху в полном одиночестве, не давала ей покоя. Она видела, какими пустыми стали его глаза, когда медсестры выкатили Амелию на каталке из палаты. Он выглядел таким потерянным и поверженным, что сердце Стефани мучительно сжалось.
Был ли он одинок в ту ночь, когда умер его брат?
Джейсон сказал, что брат умер от спортивной травмы. Случай с Амелией наверняка разбередил в его душе страшные воспоминания. Неужели он никогда так и не залечит душевные раны?
Стефани страстно желала его утешить, но не знала как. Каким образом ей пробить толстую броню, которой он отгородил себя от мира?
Джейсон нуждается в исцелении. И еще ему нужна она, Стефани.
Он просто не понимает, как попросить о помощи.
Она знала его достаточно хорошо, чтобы догадаться: он намерен продолжать одиночное бдение в своем кабинете. Но в этот раз будет иначе. Теперь она поймет его без слов и останется рядом с ним, ожидая, справится ли с болезнью Амелия.
Дверь кабинета доктора Дрейка была плотно закрыта, а стеклянные перегородки его кабинета словно вибрировали от громких музыкальных ритмов. Он пытается забыться при помощи музыки? Решил восстановить самообладание за счет прослушивания тяжелого рока?
Услышав визг гитары, Стефани решила войти в кабинет.
Она постучала из вежливости, но ответа не последовало.
Доктор Райзер вышел из своего кабинета, чтобы предупредить ее:
–На вашем месте я не стал бы этого делать.
–Ну конечно, доктор Райзер, вы не стали бы этого делать. Как и многие другие.– Она повернула ручку двери.
«Сохраняй спокойствие и продолжай в том же духе»,– сказала она себе, вспоминая одно из любимых высказываний своей бабушки.
Джейсон не мог слышать, как она вошла, из-за грохочущей музыки, рвущейся из динамиков. Тем не менее он поднял глаза, будто почувствовав ее присутствие.
Может быть, и почувствовал. Стефани всегда ощущала его присутствие.
«Я не могу любить тебя»,– сказал он ей.
Но он не произнес: «Я не люблю тебя».
Стефани решила выяснить, почему Джейсон не может ее любить.
Он выключил музыку и встал:
–Тебе что-то нужно?
–Мне нужно знать о твоем брате.
Джейсон какое-то время молчал, собираясь с духом.
–Зачем?
Стефани стояла напротив его стола, не приближаясь к нему. Что бы он ответил, если бы она сказала: ему нужно выговориться, а она готова его слушать?
Ничего. Он ничего бы не ответил.
Не самый лучший подход в общении с Джейсоном. Но в глубине души Стефани знала: он сделает все для своего ребенка. И значит, поговорит с ней.
–Я хочу, чтобы нашего ребенка окружала обстановка стабильности. Мне нужно знать, что рассказывать нашему ребенку о семье его отца. Если он станет смешливым и веселым, а не «ужасно умным, настоящим гением», я должна буду сказать ему, что он унаследовал чувство юмора от дяди. Но я даже не знаю имени твоего брата. Пожалуйста, Джейсон! Неужели ты не хочешь, чтобы твой ребенок больше узнал о своих родственниках?
–Тони. Сокращенно от Энтони.
–Каким он был? У тебя есть его фотографии?
Джейсон нахмурился:
–Фотографий нет. Мы часто переезжали, и они… потерялись.– Он потер глаза.– Теперь мне трудно вспомнить, как он выглядел. Я поклялся, что никогда его не забуду, но забыл…
Она спросила очень осторожно:
–Как он умер, Джейсон?
–Я его убил.– Серьезность тона Джейсона убедила бы любого другого человека в том, что он действительно убийца.
У Стефани сжалось сердце от осознания того груза вины, который он нес всю жизнь. Но она отлично знала, что сочувствие в общении с Джейсоном не поможет.
–Как это произошло, Джейсон?
–Я не любил его достаточно сильно, не заботился о нем достаточно хорошо, и он умер,– слишком размеренно проговорил Джейсон.
Она услышала невысказанные эмоции в его голосе. Он занимался самобичеванием, хорохорился перед ней для того, чтобы она быстрее оставила его в покое.
Но Стефани решила не сдаваться. Если Джейсон считает, что его жесткость оттолкнет ее, то он ошибается! Джейсон отреагирует на логику и отмахнется от нежных утешений.
–Джейсон, что было написано в медицинском заключении о смерти твоего брата?
–Заключения я не читал. Доктор сказал мне, что у брата случился отек головного мозга. Внутричерепное давление резко повысилось после травмы.– Он говорил равнодушно, хотя в его глазах читались невыносимые страдания.
Она не сдержалась и протянула руку:
–Что случилось?
–Он играл в бейсбол за школьную команду.– Джейсон уклонился от ее прикосновения и посмотрел в окно, словно мог увидеть в нем прошлое.– Тони был действительно хорошим игроком. Я не был на той игре, но мне сказали: он получил сильный удар мячом в висок. Несколько минут Тони находился без сознания, а потом, придя в себя, сказал, что с ним все в порядке. Он доиграл матч до конца…
–Получается, это тренер должен был послать его в кабинет первой помощи.
–Нет. Это я должен был ему помочь! Я нес за него ответственность.– Джейсон провел ладонью по лицу.– Тони сказал, что у него просто разболелась голова. Я отправился на день рождения своей подруги, оставив его спящим на диване перед телевизором. Именно там я нашел его на следующее утро. Он так и не проснулся…
–Я помню, ты говорил – ему было четырнадцать лет. А тебе самому?
На этот раз, когда Стефани положила руку ему на плечо, он ее не оттолкнул. Наоборот, слегка наклонился, и она почувствовала тепло его тела.
–Я был достаточно взрослым. Несколько месяцев назад мне исполнилось восемнадцать лет, и я вышел из-под опеки приемных родителей. Я оканчивал школу, а по вечерам работал официантом. А потом обнаружил, что приемная семья, в которой остался Тони, намерена сдавать жилье, где проживали приемные дети. Я обратился в суд, чтобы самому получить опеку над Тони и забрать его из приемной семьи.– Джейсон потер ладонью лицо, а затем пристально посмотрел в ее глаза.– Мне казалось, я избавляю Тони от жизни в неблагополучной семье. Вместо этого он оказался в еще более худших условиях – со мной. Жизнь с приемными родителями не была такой уж замечательной, но я уверен – эта супружеская пара не позволила бы Тони умереть из-за того, что им захотелось пойти на страстное свидание.– Он отвернулся к окну и отодвинулся от Стефани.– Тебя удовлетворила моя семейная история или мне достать еще несколько скелетов из шкафа?
От Стефани было не так-то просто отделаться. Его откровение было слишком важно для них обоих. Она коснулась рукой своего живота: