ев был уверен, что неудавшееся покушение как раз и связано с его профессиональной деятельностью.
Вершинин и Щебетов устроились за небольшим угловым столиком кофейни.
— Николай Алексеевич, расскажите, пожалуйста, что произошло в тот день? — спросил Максим, стараясь не думать о том, сколько денег ему придется отдать за стоящую перед ним на столе малюсенькую чашечку густого ароматного напитка.
— Ну, что произошло, — хмыкнул Щебетов. — Стреляли в меня, вот что.
— А почему не попали? — грубовато спросил Максим.
— Повезло, — пожал плечами Щебетов. — Просто редкая удача. Наиредчайшая! В момент выстрела передо мной с асфальта стая голубей поднялась. Двоих пуля насквозь прошила, а потом…
— Двоих? — полагая, что ослышался, переспросил Максим. — Это что, на линии огня сразу две птицы оказались?!
— Во-во… А представляете, какое у меня лицо было, когда ваши эксперты мне рассказали, что именно меня от смерти спасло? Они сказали, что от столкновения с голубями пуля малость направление изменила, так что мне не в лоб попала, а по уху чиркнула и мочку словно скальпелем срезала. — Щебетов откинул волосы, демонстрируя изувеченное ухо. — Теперь вот приходится волосами прикрывать.
— Мда… А еще покушения были?
— Бог миловал. Да и я уже стерегусь.
— Я вижу. — Максим покосился на сидящих за соседним столиком охранников, которые как бы отрезали их от остального зала.
— Еще вопросы есть? — поинтересовался Щебетов и демонстративно посмотрел на часы.
— Вы знакомы с председателем правления банка "Русский Успех" господином Строевым? — тотчас откликнулся Максим.
Щебетов напрягся.
— Нет, а что? — после крошечной паузы ответил он.
— А с его женой?
— Нет. — Щебетов еще раз посмотрел на часы. — У вас ко мне все?
Не отвечая, Максим внимательно оглядел собеседника, припоминая, какими словами описывал Ясин предполагаемого любовника госпожи Строевой. Костя говорил: темные волосы, хорошо за сорок, полноват, но не рыхл, скорее накачан, дорогой прикид. И самое главное — изувеченное ухо. А ведь подходит! Очень даже подходит! Максим, прищурившись, взглянул на Щебетова. "Уж не вы ли, Николай Алексеевич, были с Ларисой в том самом кабаке, а?"
Под его взглядом Щебетов весьма ощутимо занервничал и торопливо сказал:
— К сожалению, у меня больше нет времени… Кстати, я еду в сторону Петровки. Может, вас подвезти?
— Да, спасибо.
Расплатившись, они вышли на улицу. Охранники двигались чуть впереди и по бокам, бдительно следя за прохожими. Внезапно из-за урны, которая притаилась у самых дверей кафе, раздалось исступленное кошачье мяуканье и прямо под ноги Щебетову выкатился огромный черный котяра, дико сверкнул глазищами и бросился наутек. Щебетов остолбенел, будто увидел приведение. Лицо его побелело, глаза наполнились ужасом. Он заозирался, словно искал чего-то. Сделал движение назад, к дверям кафе, потом дернулся вперед, к машине. Остановился. Вытер ладонью со лба обильно текущий пот.
— Николай Алексеевич, что с вами? — забеспокоился один из охранников. — Вы хорошо себя чувствуете?
Щебетов уставился на него сумасшедшими глазами и внезапно взревел, яростно сжимая кулаки:
— А ну-ка проваливай отсюда, придурок! Все проваливайте! Живо! Живо!
Охранники удивленно переглянулись и попятились. Максим тоже невольно отступил назад. Щебетов зацепил его безумным взглядом и тотчас просветлел лицом, раздвигая губы в радостном оскале:
— Ты-то мне сейчас и нужен, Хранитель! А ну стой! — приказал бизнесмен и прыгнул вперед, прямо на Максима. Но реакция у опера оказалась лучше — он успел отпрянуть в сторону.
— Да стой же ты! — взмолился Щебетов и снова бросился к Максиму.
"Спятил! Ну точно, крышу сорвало!" — успел подумать Вершинин, но тут вроде как издалека донесся чей-то истошный крик, грохот, а потом земля и небо поменялись местами…
Максим провел в больнице пять дней. И все эти дни рядом с ним находилась Катя. Ванька тоже забегал, приносил фрукты, сигареты и торопливо выпаливал новости. Оказалось, что в тот день на Вершинина и Щебетова рухнул балкон. Щебетов получил травмы, несовместимые с жизнью, а Максиму чертовски повезло — он отделался переломом руки и сотрясением мозга.
— Балкон, конечно, свалился совершенно случайно? — мрачно поинтересовался Вершинин.
— Нет, его подпилили, — ядовито ответил Иван. — Конечно, случайно. Дом-то старый, там уже давно все на ладан дышит.
— И то, что мы оказались под этим балконом именно в «нужный» момент, тоже случайность, — гнул свою линию Максим.
— А вот это уже тебе виднее. Может, ты нарочно Щебетова под тот балкон поставил, — не удержался от шпильки Ванька.
Максим отмахнулся от легкомысленного друга и принялся вспоминать.
— Там еще кот был. Черный такой, огромный, прямо тигр, а не кот. Щебетов его как увидел, будто умом тронулся. — Максим напряженно взглянул на Хорошева. — Я думаю, все дело в том черном коте.
— Ага, это он балконную балку перегрыз, — поддакнул Иван.
— Да я серьезно! — обозлился Максим. — И еще он назвал меня Хранителем…
— Кто, кот? — вздохнул Иван и многозначительно посмотрел на Катю.
— Щебетов! — вспылил Максим. — Щебетов назвал меня «Хранителем». Он сказал: "Ты-то мне и нужен, Хранитель"… А кота того нужно во что бы то ни стало разыскать. Слышишь, Иван? Я серьезно говорю!
— Конечно, разыщем, ты только не нервничай, — покладисто сказал Иван и снова переглянулся с Катей.
— Максик, ты успокойся, а то голова разболится, — защебетала Катя. — Иван конечно же найдет того кота. А тебе, может, сейчас немного поспать?
— Пожалуй… — Вспышка энергии у Максима прошла, сменившись слабостью и апатией. К тому же и впрямь разболелась голова. Он осторожно пристроил затылок на показавшуюся каменной подушку и вяло спросил: — Кать, а Вероника уже вернулась?
— Нет еще. Но она звонила, спрашивала о тебе. Узнала, что ты в больнице, распереживалась — жуть… Хорошая девушка, и ты ей очень нравишься… Жаль, что ты такой закомплексованный болван — все старую обиду жуешь. Сколько раз я тебе говорила: не все женщины такие, как твоя бывшая. Есть и нормальные. Вероника, например…
— Кать, — прервал ее нравоучения Максим. — А Вероника не сказала, когда вернется?
— Говорила, со дня на день будет, — лукаво сверкнула глазами Катя.
Вероника приехала на пятый день, ворвалась в больничную палату подобно весеннему ветру — взволнованная, свежая, невообразимо прекрасная. Расцеловалась с Катей, торопливой скороговоркой выяснила у нее, как обстоят дела у больного, а потом присела на край кровати и положила узкую холодную ладонь на пылающую голову Вершинина.
— Я так испугалась за тебя, — сказала она, и в ее голосе Максиму вдруг почудилась самая настоящая, не фальшивая нежность.
— А чего за меня бояться, — смущенно пробормотал он и подумал: "Я сейчас, наверное, выгляжу как пещерный человек, а то и похуже — небритый, измученный головными болями, пропахший потом и лекарствами".
— Ладно, пойду, поговорю с врачами. — Николь с явным сожалением убрала руку с его лба. — Спрошу, можно ли тебя выписать на домашнее лечение.
— Его нельзя домой — он дома не усидит, сбежит на работу, не долечившись, — возразила Катя.
— Не сбежит, я за ним присмотрю, — улыбнулась Николь. — Я отвезу его к себе и…
— Отличная идея, — поддержала Катя.
— Минуточку, — возмутился Вершинин. — А мое мнение здесь хоть кого-нибудь интересует?
— Нет! — отрезала Катя и посмотрела на Веронику: — Давай, подруга, действуй.
— Николь, — взмолился Максим, — я не смогу жить у тебя, твоя роскошная квартира сведет меня с ума. Может, лучше это ты переедешь ко мне?
— Было б с чего сводить, — ехидно улыбнулась Николь. — Впрочем, я согласна, будем жить у тебя. — Она перемигнулась с Катей, а у Максима вдруг возникло стойкое ощущение, что его провели, как котенка.
— Николь, а что ты хотела сказать, когда Катя тебя перебила? — запоздало поинтересовался он. — "Я отвезу его к себе и…"? Что дальше?
— "Я отвезу его к себе… — Николь лукаво глянула на Максима, — …к себе в Центр Нетрадиционной Медицины (я там работаю) и покажу одной целительнице. Она в своем деле настоящий мастер и сможет снять твои головные боли за один-два сеанса". Именно это я и хотела сказать. А ты что подумал?
— Что ты хочешь отвезти меня к себе домой, — пробормотал Максим. — Ну, чтобы мы жили вместе…
— Я свидетель, Николь ничего такого тебе не предлагала, — вмешалась Катя, — это ты сам предложил ей переехать к тебе.
— Обхитрили меня, да? — засмеялся Максим. — Справились с больным?
— Справились, — улыбнулась Николь, — но если ты передумал, можешь забрать свое предложение назад.
— Не заберу, — покачал головой Максим. — Давай попробуем, а там видно будет… — Он осекся, вспомнив Ясина с его таинственной «Машей» и загадочного киллера по прозвищу Демиург. Сердце застучало сильнее, а голова налилась жгучей болью от страшных предчувствий. Вершинин искоса взглянул на точеный профиль Николь. "Было бы лучше, если бы ты рассказала мне о себе всю правду", — тоскливо подумал он.
Николь оказалась неплохой хозяйкой, быстро освоившись в его маленькой холостяцкой квартирке. Уже к вечеру пол сиял невиданной чистотой, а с кухни доносился упоительный запах котлет. Максим большую часть дня продремал, расслабленно прислушиваясь к доносящимся с кухни звукам. Ему было хорошо, уютно и, против ожидания, присутствие Вероники совсем не тяготило. Ближе к вечеру она куда-то ненадолго ушла, а, вернувшись, заставила его подняться с кровати и повела на кухню — ужинать. Максим было закапризничал: дескать, больному полагается еду подавать в постель, но Николь настояла на своем. Максим поворчал для приличия, но пошел. Николь проскользнула прямо перед ним, опередив его на несколько шагов, а потом вдруг резко развернулась и быстро пошла к нему, чудно перебирая ногами, будто танцуя. Приблизилась почти вплотную, заглянула в глаза, и Максим испытал странное чувство — словно его пронзил мгновенный электрический разряд. Руки-ноги затряслись, дыхание сбилось, в ушах зашумело. Это длилось короткое мгновение, потом неприятные ощущения исчезли, а на смену им пришел невиданный прилив силы. Максим вдруг ощутил се