– Ты знала, что нексус нестабилен, – проговорил он. – Вы могли кого-то убить.
– Стол сломан на две части! – донесся из трубки визг выпускника. – Весь храмовый зал разрушен!
– Мы все уберем, – пообещал Ансельм и, снова прикрыв телефон ладонью, яростно прошептал: – В Il Bastone.
– Не волнуйся, – сказала Алекс, когда они с Доуз прошли мимо разгневанной толпы Замочников и, спустившись по лестнице, вышли на тротуар. Попавшийся им на глаза Робби Кендалл, потерявший одну из кожаных туфель, сейчас весьма напоминал трубочиста. – Ансельм во всем обвинит меня. Тебе не достанется. Доуз? – Памела будто бы не слышала. Алекс заметила ее испуганный, отсутствующий взгляд. Доуз слишком потрясло то слово. Жди. – Держи себя в руках. Плевать, что ты сейчас в шоке. Никто не должен знать, что там произошло.
– Ладно.
И дальше до самого Il Bastone Доуз хранила молчание.
Одно-единственное слово. Голос Дарлингтона – отчаянный, требовательный. Жди.
У них почти получилось до него добраться. Они были так близки.
На их месте он бы все сделал правильно, как и всегда.
Чтобы избавиться от мерзкого запаха, они почти час отмывались с петрушкой и миндальным маслом. Доуз заняла ванную Данте, Алекс отправилась в роскошные покои Вергилия с большой ванной на когтистых ножках.
Ее одежда оказалась безнадежно испорчена.
– На этой чертовой работе должны предусмотреть стипендию для восполнения гардероба, – проворчала она дому и, натянув спортивный костюм «Леты», спустилась в гостиную.
Ансельм все еще висел на телефоне. Он оказался моложе, чем она думала вначале, – всего чуть за тридцать – и в целом выглядел неплохо. Заметив ее, Ансельм поднял палец, и Алекс свернула на кухню в поисках Доуз. Та уже успела разложить по тарелкам салат из огурцов и копченый лосось, воткнула в ведерко со льдом бутылку белого вина. При виде этой картины Алекс захотелось закатить глаза, но она жутко проголодалась. К тому же именно так было принято в «Лете». Может, просто пригласить адского зверя на холодный ужин?
Доуз застыла возле раковины с мыльной пеной, в которой скопились грязные тарелки, из крана все еще текла вода. Памела смотрела в окно, свежевымытые волосы рассыпались по плечам. Прежде Алекс никогда не видела их распущенными.
– Ты в порядке? – Протянув руку, Алекс закрыла кран. Доуз не сводила глаз с окна, хотя видневшийся в нем переулок и стена соседнего дома, построенного в викторианскую эпоху, вряд ли могли привлечь ее внимание. – Доуз? Ансельм с нами еще не закончил. Я…
– Когда мы узнали, что «Черный вяз» будет некоторое время пустовать… «Лета» установила в доме систему безопасности. Всего пару камер.
Алекс вдруг ощутила, что дальнейшие слова Доуз ей совершенно не понравятся.
– Знаю, на парадной и задней двери.
Выбитые окна Сэндоу заколотил досками, а старый «Мерседес» отремонтировал на деньги «Леты». Порой Доуз ездила на нем по делам – просто чтобы не простаивал.
– Я поставила одну в бальном зале, – пробормотала Доуз, опустив голову.
В бальном зале. Где они в новолуние пытались провести ритуал.
– И? – В гостиной по-прежнему разговаривал Ансельм, в раковине, потрескивая, лопались мыльные пузыри.
– Что-то… Я посмотрела запись. – Она кивнула на лежащий на столешнице телефон.
С трудом заставив себя взять мобильник, Алекс провела пальцем по экрану. И не увидела ничего, кроме темного размытого пятна, по краям которого танцевали слабые всполохи света.
– Вот и все, что фиксирует камера, – проговорила Доуз.
Алекс вгляделась в экран, словно бы могла отыскать в темноте нечто осмысленное.
– Вдруг это просто Космо? Он вполне мог спихнуть камеру.
Кот Дарлингтона всеми силами противился попыткам переселить его в Il Bastone или в жилище Доуз рядом со школой богословия. Им оставалось лишь снабжать его водой и кормом и надеяться, что Космо присмотрит за «Черным вязом», а старый дом приглядит за ним.
– Не надейся, Доуз.
– Конечно, нет.
Однако, несмотря на сказанные слова, Доуз по-прежнему казалась испуганной. Алекс знала, о чем думает Памела.
Жди. Эта просьба несколько запоздала. Портал в «Свитке и ключе» захлопнулся. Но что, если Дарлингтон все же отыскал способ через него пройти? Может, они все сделали правильно? И все-таки вернули его обратно?
«Или, напротив, сильно напортачили». И в «Черном вязе» поджидал вовсе не Дарлингтон.
– Алекс? – позвал Ансельм из другой комнаты. – Можно тебя на пару слов? Одну.
Но Доуз и не думала двигаться с места. Она вцепилась руками в край раковины, словно в перекладину вагонетки на американских горках, будто вот-вот готовилась, исторгнув из груди громкий крик, резко сорваться вниз. Понимала ли когда-либо Алекс, что на самом деле значил Дарлингтон для Памелы Доуз – замкнутой тихони, отлично овладевшей искусством сливаться с окружающей обстановкой; девушки, которую лишь он один называл Пэмми?
– Давай сперва избавимся от Ансельма, а потом сходим посмотрим, – ровным голосом предложила Алекс, хотя сердце готово было выскочить из груди.
«Там ничего нет», – убеждала она себя, направляясь в гостиную к Ансельму. Просто кот. Или бродяга. Упрямая ветка дерева. Или уличный мальчишка. Ей нужно как-то успокоить Ансельма и руководство «Леты», а для этого необходима ясная голова.
– Я говорил с новым Претором. Он с самого начала с неохотой принял эту должность, а после сегодняшних событий наверняка сомнения лишь возросли. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы представить случившееся как не стоящее внимания недоразумение.
Алекс казалось неуместным лепетать слова благодарности, поэтому она промолчала.
– Чем вы на самом деле занимались в гробнице «Свитка и ключа»?
Обычно члены «Леты» избегали неприятностей и с легкостью умели прятать правду от чужих глаз где-нибудь под пыльными половиками, так что Алекс не ждала от Ансельма подобной прямолинейности. Она внимательнее пригляделась к Майклу: загорелый – похоже, летом где-то отдыхал, слегка помятый после ночных похождений; с расстегнутым воротником рубашки и стаканом виски в руке он походил на актера, играющего роль мужчины, чья жена только что попросила развод.
– Я ощутил запах серы, – устало продолжил он. – Как и все прочие в радиусе пары миль. Какой сбой с заклятием откровения мог привести к подобным результатам и расколоть многовековой стол?
– Вы сами сказали – нексус нестабилен.
– Но при этом не плюется сам собой огнем и серой. – Он сделал глоток из стакана и поднял вверх палец, словно бы хотел заказать еще. – Вы пытались открыть портал в ад. Я думал, что предельно ясно дал понять – Дэниел Арлингтон не…
Алекс вдруг четко осознала: он не купился на россказни о несчастном случае или сбое в заклятии откровения, но не собиралась признаваться, что пыталась найти Дарлингтона. Вдруг он все же вернулся? Или, может, в «Черном вязе» затаилось что-то гораздо худшее?
– Не было несчастного случая, – солгала она. – Я поступила так нарочно.
Ансельм моргнул.
– Ты хотела уничтожить стол?
– Точно. Прошлогодние поступки не должны просто так сойти им с рук.
– Алекс, – с легким упреком проговорил он. – Наше дело – защищать, а не раздавать наказания.
«Не обманывайся, – про себя возразила Алекс. – Наше дело – следить, чтобы детишки не наделали шума, а после убрали за собой».
– Им не следует проводить ритуалы, – произнесла она с неподдельной злостью в голосе. – Спокойно, как будто вообще ничего не случилось.
– Может, и нет, – вздохнул Ансельм. – Но этот стол – бесценный артефакт. К счастью, горн может вернуть его в прежнее состояние. Я ценю твое… чувство справедливости, но Доуз-то, по крайней мере, должна была вести себя более разумно.
– Доуз просто составила мне компанию. Я сообщила ей, что для ритуала нужен еще человек, но не вдавалась в детали.
– Я в это не верю. Она ведь не глупа, – возразил Ансельм, не сводя с Алекс пристального взгляда. – Что за заклятие ты использовала?
Он явно проверял ее, и, как обычно, она не поддалась на его уловку.
– Самодельное. Собрала отовсюду понемногу, – объявила Алекс. Ансельм поморщился, явно посчитав ее неумехой. Отлично, пусть и дальше так думает. Рано или поздно это может сыграть в ее пользу. – В одном из старых дневников «Леты» отыскала заклятие вонючей бомбы. Какой-то парень с ее помощью разыгрывал сокурсников.
– Вонючая бомба? Таков твой удар во имя справедливости?
– Ситуация вышла из-под контроля.
Покачав головой, Ансельм допил остатки виски.
– Подумать только, что за глупости мы вытворяем. Странно, что еще никто не пострадал.
– Я всего лишь следую великой традиции.
Ансельм даже не улыбнулся. В отличие от Дарлингтона или того же Сэндоу его не заботили тайны «Леты», он принимал их просто как данность.
– Повезло, что обошлось без жертв. – Майкл поставил стакан на столик и взглянул Алекс прямо в глаза. Она всеми силами старалась выглядеть невинной, но ей отчаянно не хватало практики. – Знаешь, у меня тут возникли кое-какие мысли. Рискну предположить, что ты сегодня вовсе не хотела ломать стол. Вы пытались открыть портал в ад и добраться до Дэниела Арлингтона.
А он не так уж и глуп. К сожалению.
– Интересные мысли, – отозвалась Алекс. – Но вы ошиблись.
– С чего ты взяла, что Дарлингтон в аду? Чистые догадки?
– Вы адвокат?
– Да.
– Типичная манера общения.
– Не считаю это оскорблением.
– И в мыслях не было. Если бы я хотела вас оскорбить, то назвала бы двумя фунтами дерьма в однофунтовой сумке. К примеру. – Алекс понимала, что не стоит давать волю гневу, но усталость и отчаяние брали над ней верх. Руководство «Леты» ясно дало понять, что не верит в теорию Алекс о местонахождении Дарлингтона, соответственно, не приемлет никаких героических попыток его спасти. Однако Ансельм, если и тревожился на этот счет, ничем не выказывал беспокойства, скорее выглядел безмерно усталым. – Мы обязаны хотя бы попытаться, ради Дарлингтона. Он не провалился бы туда, если бы не Сэндоу.