– Показное? – Тернер кивнул. – Словно кто-то посчитал это забавным.
И затеял какую-то игру. Демоны обожали игры и головоломки, однако единственный известный им представитель данного вида сидел сейчас в защитном круге. Неужели с ними забавлялся кто-то из членов обществ?
– Профессор Стивен была знакома с Бикманом?
– Если между ними существовала какая-то связь, мы выясним. Однако вряд ли. Они работали на разных кафедрах, в совершенно разных областях знаний. Декан Бикман преподавал американистику и не имел никакого отношения к психологии.
– Что с ядом, убившим профессора Стивен?
– Все еще ждем токсикологический отчет.
Обществам не нравилось, когда наблюдали за их жизнью, и все же кто-то вполне мог затеять собственную игру. Впрочем, пока в происходящем не наблюдалось никакого смысла.
– Эти зацепки, – задумчиво протянула она, – цитаты из Библии не вписываются в общую картину. Если кто-то с помощью магии решил… ну, не знаю… отомстить профессорам, то не стал бы оставлять улик. Это отдает безумием.
– Или кто-то притворяется безумным. – Что было на порядок хуже.
Алекс очень не хотелось влезать в это дело, однако притвориться, что сверхъестественное здесь ни при чем, она не могла. Магия считалась преступлением, размывающим границы между обыденным и нереальным. Проникновение за эту грань, казалось, разрушало все запреты и моральные принципы, которые считались само собой разумеющимися. Когда в пределах досягаемости оказывались деньги, власть, карьера, роскошная жизнь или человек, которого во что бы то ни стало хотелось уложить в постель, с каждым разом становилось все труднее помнить, почему нельзя просто протянуть руку и взять желаемое.
– Скажите, что я гоняюсь за призраками, Стерн, и можете вновь сколько душе угодно прятаться в том доме с привидениями на Оранж-стрит.
Вообще-то Il Bastone был последним местом в Нью-Хейвене, куда стали бы наведываться привидения, но сейчас Алекс не видела смысла спорить на эту тему.
– Не могу, – призналась она.
– А можете… задействовать свои контакты с той стороны?
– У меня нет осведомителей-призраков, Тернер.
– Тогда, может, попробуете подружиться?
И вновь Алекс ощутила, как будто что-то упускает. Окажись здесь Дарлингтон, он наверняка знал бы, что искать, и справился бы с этим делом. Так, может, им как раз и нужен Дарлингтон? Тернер искал ответы и вполне мог предложить кое-что взамен. Четверо паломников. Четверо убийц. Алекс сомневалась, что разумно довериться Тернеру, и все же решила рискнуть и привлечь его на свою сторону.
– Тернер, – поинтересовалась она. – Вы когда-нибудь убивали?
– Что за вопрос?
– Значит, да.
– Вас это, черт возьми, не касается.
А вот это спорное утверждение.
– Вы здесь надолго?
– А что? – Тернер раздраженно фыркнул.
– Хочу вам кое-что показать.
Настольная игра; картон, бумага, кость
Происхождение: Чикаго, Иллинойс, 1919
Даритель: «Книга и змей», 1936
Версия игры «Землевладелец», имеющая много общего с более поздним воплощением, – «Монополией». Названия мест взяты из Чикаго и окрестностей. Игральные кубики вырезаны из кости, вероятнее всего, человеческой. Согласно некоторым данным, доску вручную изготовили в Принстоне, и с появлением кубиков игра обрела небывалую популярность, особенно во время «сухого закона», когда краткий всплеск оккультизма в книжном магазине Д. Г. Нельсона привел к появлению демонов в северной части города. Благодаря ярким цветам и заложенному в игре постоянному торгу она мгновенно стала привлекательной и в то же время, учитывая жесткие правила и неограниченное игровое время, порой растягивающееся на часы, а то и дни, практически непроходимой. Короче говоря, превратилась в идеальную ловушку для демонов.
К сожалению, однажды один из кубиков был утерян, и все попытки заменить его оказались безуспешными.
14
Конечно, Тернер не мог просто взять уйти с места преступления, но согласился забрать Алекс следующим утром после лекции по современным поэтам. Весть о смерти декана Бикмана быстро разлетелась по университету, и в кампусе царило волнение. Несмотря на то, что жизнь продолжалась и люди по-прежнему спешили по своим делам, Алекс видела, как сбившиеся в группы студенты плакали, обнимая друг друга. Некоторые нацепили твидовые шляпы или оделись во все черное. Во дворе Морса развесили листовки, призывающие быть бдительнее. Конечно, Бики любили и видели в нем некоего отца, нить его личности прочно вплелась в ткань Йельского университета.
Алекс невольно вспоминала утро после смерти Тары: фальшивые истерики, сплетни, пронесшиеся по университету, словно рой жужжащих шершней, и последовавшее за этим волнение, чувство идущей по пятам опасности, новые ощущения, которые можно испытать без всякого риска.
Сейчас в кампусе царило истинное горе и неподдельный страх. Профессор Алекс в начале лекции поведала о том, как однажды в День благодарения ходила в гости к декану Бикману с женой, и добавила, что все, кто знал Бики, никогда не чувствовали себя в Йеле одинокими. Кабинет декана в Морсе опечатали, а у дверей дежурили сотрудники службы безопасности из полиции Йеля. Тем же вечером ректор университета провел в Вулси-холле срочное собрание с обеспокоенными студентами. В «Йель Дейли Ньюс» опубликовали заметку, где вкратце рассказали об убийстве, в заключение добавив, что полиция подозревает ограбление и уже нащупала след, ведущий за пределы Нью-Хейвена. Посыл был предельно ясен: «Не тревожьтесь, родители, преступник не из стен Йеля и даже не из Нью-Хейвена. Не торопитесь отправлять детей в Кембридж». Смерть профессора Стивен едва вызвала рябь, однако после убийства декана Бикмана казалось, будто кто-то сбросил в озеро целый рояль.
Тернер подобрал Алекс возле нового отеля на Чепел-стрит, подальше от кампуса и места преступления, чтобы не рисковать попасться кому-либо на глаза. По дороге в «Черный вяз» она попыталась его хоть как-то подготовить и в общих чертах изложила свою теорию о Дарлингтоне, добавив, что, вопреки сомнениям, все же оказалась права. Однако Тернер не проронил ни слова, лишь холодно молчал, позволяя ей выговориться, – будто посаженный за руль манекен, призванный продемонстрировать безопасное вождение. Только вчера она вылила на Мерси ту же историю, однако та заглотила ее и жадно потребовала большего. Тернер же, казалось, горел желанием просто сигануть с обрыва, прихватив с собой и Алекс.
Она отправила Доуз сообщение, что едет с полицейским в «Черный вяз» – ведь это казалось правильным. И быстро пожалела о таком решении, заметив у входной двери фигуру в бесформенном свитере, с собранными в привычный перекошенный пучок ярко-рыжими волосами, издали напоминающую неказистую свечу с неожиданно вспыхнувшим язычком пламени. Даже на расстоянии было заметно, как Доуз неодобрительно поджала губы.
– Она выглядит счастливой, – заметил Тернер.
– Неужели кто-то может радоваться приближению копов?
– Да, мисс Стерн. Жертвы ограблений или неудачных покушений обычно счастливы нас видеть.
Что ж, значит, Тернер все же ее слушал. Лишь разговоры о магии и оккультизме могли привести его в такое настроение.
– Центурион, – поприветствовала его Доуз, и Алекс поморщилась.
– Вам чертовски хорошо известно, что я – детектив Абель Тернер. У вас замученный вид, Доуз. Они явно поскупились с вашей зарплатой.
Доуз удивленно взглянула на полицейского.
– Вероятно, – наконец проговорила она.
– Я бросил расследование, чтобы приехать сюда. Может, приступим?
Доуз повела их в дом, но, поднимаясь вслед за Тернером вверх по лестнице, шепнула Алекс:
– Плохая идея.
Алекс мысленно согласилась, однако выбора у них не было.
– Он сообщит Ансельму, – обеспокоенно пробормотала Доуз, шагая по коридору в бальный зал. – Новый Претор. А теперь еще и полицейский!
– Не сообщит, – заверила Алекс. По крайней мере, она на это надеялась. – Нам нужна его помощь, а, значит, нужно показать, с чем мы имеем дело.
– И как он поможет? Признай, что сочиняешь на ходу.
Само собой. Однако некое внутреннее чувство настойчиво тянуло Алекс в «Черный вяз», и она прихватила Тернера с собой.
– У тебя есть другие идеи? Поделись ими, Доуз. Ты знакома с кем-нибудь из убийц?
– Кроме тебя?
– Он может нам помочь. И сам нуждается в помощи. Убили декана Бикмана.
– Что? – Доуз застыла как вкопанная.
– Ты его знала?
– Конечно. Его все знали. На последнем курсе я ходила на его лекции. Он…
– Мать честная! – Тернер застыл на пороге бального зала, явно не горя желанием входить внутрь, потом отступил на шаг назад и вытянул руку, словно защищаясь от представшей взору картины. Другой рукой он машинально потянулся к пистолету.
– Не стреляйте, – предупредила Алекс, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. – Впрочем, вряд ли вы сможете что-то с ним сделать.
Метнувшись к двери, Доуз встала перед Тернером, заслоняя собой золотой круг, становясь неким подобием живого щита.
– Я ведь сказала – плохая мысль!
– Что это? – хмуро поинтересовался Тернер, стискивая челюсти, хотя в глазах плескался страх. – Что я вообще вижу?
– Я предупреждала, что он изменился, – только и смогла выдохнуть Алекс.
– Изменился – значит, сбросил несколько фунтов. Или подстригся. Но это…
В этот миг Дарлингтон распахнул яркие, золотистые глаза.
– Где ты был? – Тернер вздрогнул при звуке этого голоса, вполне человеческого, но рождающего стылое эхо. – От тебя разит смертью.
– Вы только все усложняете, – простонала Алекс.
– Зачем вы меня сюда притащили? – огрызнулся Тернер. – Я попросил помощи в одном деле и ясно дал понять, что не желаю связываться с этими гребаными культами.