– Но они вернутся, – проговорила Доуз.
С этим Алекс не стала спорить. Она до чертиков напугала отца Дарлингтона, но чудовищам плевать на предупреждения. Харпер и Дэниел Арлингтон будут отираться возле дома и вынюхивать, надеясь урвать свою выгоду.
– Когда мы вернем Дарлингтона, он сам укажет им на дверь. – Защитник «Черного вяза» – единственный, кто мог сберечь старый дом. – Но кто нам поможет отыскать еще одного убийцу? Вряд ли я еще смогу надеяться на ответные услуги обществ.
– Никто, – странным голосом ответила Доуз. – Нам нужно проникнуть в подвал «Пибоди». Но он сейчас на реконструкции, и повсюду натыканы камеры.
– Давай воспользуемся бурей, которую ты заваривала в прошлом году. Той, что создает помехи для электроники. И подключим Тернера. Если нужно взглянуть на чье-то досье, он вполне может помочь.
– Я не… вряд ли это хорошая идея.
– Мы либо доверяем ему, либо нет, Доуз.
Доуз крепче вцепилась в руль, потом кивнула.
– Мы пойдем дальше, – произнесла она.
– Мы пойдем дальше, – повторила Алекс.
В ад и обратно.
Мерси и Лорен Алекс нашла в столовой Джонатана Эдвардса. Сегодня все говорили приглушенно, даже Серые тихо шептались между собой, а зал казался больше и холоднее, словно бы сам колледж облачился в траур по декану Бикману. Алекс взяла себе большую миску пасты и пару сэндвичей, чтобы убрать в сумку на потом. Когда она наполняла стакан содовой, пискнул телефон – на ее банковский счет зачислили шестьсот долларов.
Значит, Чудила расплатился. Если вопрос решался, Итан сбрасывал ей пять процентов за хорошо выполненную работу. Возможно, следовало оскорбиться, однако глупо было бы отказываться от денег.
Сев за столик, Алекс заметила, что глаза Мерси покраснели от слез, да и Лорен выглядела неважно. Обе вяло ковырялись в своих тарелках.
– Вы в порядке? – поинтересовалась Алекс, внезапно смутившись, что набрала себе столько еды.
Мерси молча покачала головой.
– Я в полном раздрае, – пробормотала Лорен.
– Я тоже, – согласилась Алекс, ведь так было бы правильно.
– Представить не могу, каково его семье, – проговорила Мерси. – Ты ведь знаешь, что его жена тоже здесь преподает?
– Первый раз слышу, – призналась Алекс. – Чему учит?
– Французская литература. – Мерси с шумом высморкалась. – Так я с ними и познакомилась.
Алекс смутно припомнила, что Мерси выиграла какую-то крупную премию за эссе о Рабле, но даже не подозревала, что та знала декана Бикмана.
– Каким он был? – спросила Алекс.
Глаза Мерси снова наполнились слезами.
– Просто… очень добрым. Я была в ужасе, уехав учиться так далеко от дома, и он познакомил меня с другими первокурсниками. Он и Мэрайя – профессор Леклерк, его жена – просто приняли меня. Это трудно объяснить. – Она беспомощно пожала плечами. – Он одновременно напоминал и Пака, и Просперо. С ним учеба казалась забавной. Зачем кому-то причинять ему вред? С какой целью? Он не был богат и не имел ничего стоящего… ценного… – Голос Мерси дрогнул и сорвался.
Алекс протянула ей салфетку.
– Я с ним даже не общалась. У него есть дети?
Мерси кивнула.
– Две дочери. Одна здорово играет на виолончели. Кажется, ее приняли… в бостонскую или нью-йоркскую филармонию.
– А другая? – Алекс ощущала себя садисткой, упивающейся чужим горем, но не собиралась упускать шанс хоть что-то узнать о жертве.
– Вроде бы доктор. Психиатр. Но я не помню, практикует она или просто занимается исследованиями.
Психиатр. И, возможно, как-то связана с Марджори Стивен. Впрочем, Тернер легко это выяснит.
– Он был очень популярен, – осторожно продолжила Алекс. – Думаю, о нем никто никогда плохого слова не сказал.
– А зачем? – спросила Мерси.
– Люди часто завидуют, – пояснила Лорен, водя вилкой по лужице кетчупа. – У меня как-то была лекция перед одним из его занятий, и все его студенты пришли пораньше. А мой профессор от этого взбесился.
– Его разозлили студенты, а не сам декан, – возразила Алекс.
– Он всего лишь досадовал. – Мерси скрестила руки на груди. – Кое-кто из профессоров предупреждал меня, что не стоит выбирать его в качестве научного руководителя.
– Кто именно?
– А какая разница?
Несмотря на обещания не лгать, Алекс уже уклонялась от правды.
– Просто любопытно. Я ведь говорила, что дурного слова о нем не слышала.
– Их было несколько, с кафедры английского языка. Как-то я зашла туда посреди дня, чтобы спросить про курсовую. Трое профессоров устроили мне засаду и принялись настаивать, чтобы в качестве специализации я взяла английский. По их словам, декан Бикман не обладал необходимыми знаниями. Они назвали его трепачом. – Она вздернула нос и закончила презрительно: – Много шуму, а толку никакого.
Лорен недоверчиво покачала головой.
– Я едва справляюсь с экономикой, а тебя преподаватели всеми силами стараются удержать на своих кафедрах.
– Здорово дружить с гением, – добавила Алекс.
– Это угнетает, – хмуро пробормотала Лорен.
– Вовсе нет, если часть передастся и нам.
– У всех ум проявляется по-разному, – великодушно заявила Мерси. – В любом случае это неважно. Я сказала им, что планирую специализироваться на американистике.
Неужели можно убить человека просто из профессиональной зависти? И при чем здесь Марджори Стивен?
– Кто эти засранцы? Не хочу с ними связываться, – поинтересовалась Алекс, надеясь выудить имена.
– Не помню, – призналась Мерси. – С Рут Канехо я как-то сталкивалась на практических занятиях, но двух других даже не знала. Отчасти именно поэтому я так разозлилась. Такое чувство, что с моей помощью они просто хотели заработать себе дополнительное очко.
Поднявшись со стула, Лорен подхватила свой поднос.
– Я из тех умников, которые хотят вздремнуть перед тренировкой. Кстати, нужно обсудить Хеллоуин.
– В кампусе убили человека, – проговорила Мерси. – Неужели ты всерьез планируешь устроить вечеринку?
– Нам не помешает развеяться. И мне, чтобы не сорваться, нужно на что-то отвлечься.
Когда Лорен ушла, Мерси прямо поинтересовалась:
– К чему столько вопросов?
Алекс медленно помешивала кофе. Она обещала не лгать Мерси, но в этом деле требовалась осторожность.
– Ты знаешь профессора Марджори Стивен с кафедры психологии?
Мерси покачала головой.
– А должна?
– Она скончалась в субботу вечером, в своем кабинете. Возможно, смерть произошла в результате досадного несчастного случая. Но существует также вероятность, что ее убили.
– Думаешь, эти смерти могут быть связаны? – Мерси резко выдохнула. – Здесь замешана магия?
– Может быть.
– Алекс, если общества… если какой-то ублюдок поднял руку на декана Бикмана…
– Мы пока ничего не знаем. Я просто… рассматриваю все возможности.
Мерси обхватила голову руками.
– Почему им все сходит с рук? Разве «Лета» не должна предотвращать подобное?
– Должна, – признала Алекс.
Мерси вскочила на ноги и так резко схватила сумку, что стоящий на столе поднос задребезжал. В ее глазах снова блеснули слезы.
– Тогда ты остановишь их, Алекс. И заставишь за все заплатить.
Изначально «Пибоди», под завязку набитый любопытными и непонятными предметами, стоял на углу Элм и Хай-стрит. Со временем музей решили перенести в новое здание, составили планы строительства и даже вырыли фундамент, но из-за войны возникли проблемы с материалами. Коллекции первоначального музея разместили в подвалах и каретных сараях по всему кампусу. Строительство музея заняло много лет, а документация велась настолько бессистемно, что в семидесятых годах в старых постройках все еще находили части музейных коллекций. Конечно, в просторных залах имеются предметы, которые никогда не попадут в каталоги, и в некоторых случаях даже лучше, чтобы их происхождение оставалось неизвестным.
Доска, аметист
Происхождение: неизвестно
Даритель: неизвестен
Впервые появляется в записях примерно в 1930 году, после строительства нового здания «Пибоди». Просьба ознакомиться с примечаниями к закрытой коллекции.
17
Следующей ночью Алекс и Доуз встретились с Тернером возле «Пибоди», у статуи трицератопса, случайно оживленной в 1982 году членами «Волчьей морды». Стоило вырубить камеры – и проскользнуть в музей не составило особого труда, осталось лишь подгадать время обхода охранников. Алекс рассказала Тернеру о потенциальной связи дочери декана с кафедрой психиатрии и о профессорах, плохо отзывавшихся о Бикмане, но полицейский не особо впечатлился.
– Знаете имена?
– Только Рут Канехо, остальные неизвестны.
– Отыскали что-нибудь о ядах, вызывающих старение?
– И да, и нет, – проговорила Алекс, пытаясь сдержать раздражение. Прошло всего два дня с тех пор, как Тернер вызвал ее на второе место преступления. – Существует нечто под названием «Палочка увядания». Если жевать ее достаточно долго, будешь выглядеть старше, но эффект длится всего несколько часов. Также есть яд Темпусладро – похититель времени. Он старит изнутри.
– Звучит многообещающе.
– Вовсе нет. Он старит лишь внутренние органы, ускоряя ход времени. Но при этом кажется, что смерть наступила естественным образом. Снаружи жертва выглядит молодой и свежей, но полностью иссушена внутри.
– Тогда продолжайте поиски, – бросил Тернер. – Найдите что-нибудь полезное. Вы с вашим парнем-демоном нужны мне для работы, с которой сам я не справлюсь.
– Тогда помогите вытащить его из ада.
Лицо Тернера окаменело.
– Посмотрим.