Доктор Марси Голдер, с которой Алекс общалась в тот день в Уэллвэйз, ей в самом деле понравилась. Моложе остальных, она казалась забавной и носила вокруг запястья красивую татуировку в виде розовой лозы. Доктор предложила Алекс сигарету, и они сидели рядом, глядя на далекий океан. Потом Марси заметила: «Не стану притворяться, что понимаю в этом мире все. Это слишком самонадеянное заявление. Вот мы думаем, что все знаем, потом – бац! – и открытие Галилея. Или Эйнштейна. Нужно оставаться открытым для всего нового».
И тогда Алекс рассказала о своих видениях. Совсем немного, просто чтобы проверить. Она поведала о Тихонях, которые всегда торчали рядом и исчезали только в облаке дурмана. И сразу поняла, что зашла слишком далеко. Марси по-прежнему смотрела с пониманием и заученной теплотой, однако Алекс видела в глазах доктора волнение, которое та безуспешно пыталась скрыть.
Алекс поспешно замолчала, однако ее слова уже сделали свое дело. Марси Голдер решила оставить ее в Уэллвэйз на шестинедельную программу лечения электрошоком в сочетании с беседами и гидротерапией. К счастью, у Миры не нашлось средств на подобные процедуры, к тому же мать, будучи хиппи, просто не могла согласиться, чтобы на череп дочери цепляли электроды.
Теперь-то Алекс понимала, что все усилия врачей все равно оказались бы напрасны. Серые существовали на самом деле, и никакие лекарства и электрические разряды не могли бы стереть мертвых из этого мира. Но в то время она еще сомневалась.
В Йельском госпитале Нью-Хейвена явно пытались создать приветливую атмосферу – горшки с растениями по углам, голубые мазки на белых стенах, большое окно в крыше над головой.
– Все хорошо? – спросил Тернер, пока лифт нес их наверх.
Алекс кивнула.
– Тебя что-то беспокоит в этом парне?
– Не знаю, – пожал плечами Тернер. – Он признался, сообщил детали преступлений, результаты экспертизы совпадают, но…
– Но?
– Что-то не так.
– Зуд, – подсказала Алекс, и Тернер вздрогнул, потом потер подбородок.
– Да, именно, – согласился он.
Зуд Тернера еще никогда не подводил. Он доверял своей интуиции, а возможно, теперь и ощущениям Алекс.
Им навстречу вышла врач средних лет с осветленными волосами и модно подстриженной челкой.
– Доктор Таркениан будет присутствовать на нашей встрече, – пояснил Тернер и добавил: – Алекс знает отца Энди.
– Вы у него учились? – спросила психиатр.
Алекс кивнула, пожалев, что Тернер не подготовил ее получше.
– Энди и Эд очень близки, – проговорила доктор. – Жена Эда Лэмбтона скончалась чуть больше двух лет назад. Энди приехал на похороны и начал уговаривать отца перебраться с ним в Аризону.
– Но Лэмбтон не согласился? – уточнил Тернер.
– Здесь его лаборатория, – сказала доктор Таркениан. – Я могу понять его выбор.
– Ему стоило уехать с сыном. Судя по отзывам, он практически забросил своих аспирантов. Вечно витает где-то в облаках.
Алекс отметила, что доктор Таркениан обеспокоенно нахмурилась.
– Вы его знаете?
Психиатр кивнула.
– Много лет назад писала у него докторскую. Боюсь, вы застали его не в лучшем виде. – Выражение ее лица вдруг стало жестче. – Декана Бикмана я тоже знала. Он не заслужил такой смерти.
Проведя их по коридору, доктор открыла дверь в палату с большими окнами, из которых открывался фантастический вид на Нью-Хейвен. В комнате спиной к окну сидел мужчина тридцати с чем-то лет с потрескавшимися губами, прикованный наручниками к инвалидному креслу. Он то и дело сгибал и разгибал лежащие на подлокотниках пальцы, будто подчиняясь какому-то одному ему известному ритму, однако в остальном выглядел прекрасно. Темные волосы, коротко подстриженная борода, в которой уже попадались серебристые нити. Мужчина казался здоровым, обычным. Такой вполне мог работать на какой-нибудь мини-пивоварне.
«На его месте могла быть я, – вдруг подумала Алекс. – И уже была однажды».
Декан Сэндоу нашел ее именно в больнице, где Алекс приковали наручниками к кровати, не зная, кто перед ними – жертва или подозреваемая. Наверное, некоторые до сих пор пытались это понять.
За спиной Энди Лэмбтона над городом нависли низкие серые тучи. Алекс видела зеленое пятно Нью-Хейвен-Грин, Ист-Рок вдалеке, большой готический шпиль башни Харкнесса, хотя и сомневалась, что кто-нибудь сможет услышать отсюда звон колоколов.
– Отличный вид, – заметила Алекс, и Энди вздрогнул при звуках ее голоса.
Они устроились напротив него.
– Как дела, Энди? – спросил Тернер.
– Устал.
– Он что, спал? – спросил Тернер у доктора.
– Не говори так, будто его здесь нет, – вмешалась Алекс и, взглянув на Энди, спросила: – Ты хорошо спишь?
– Нет, – признался Энди. – Обстановка не слишком успокаивает.
– Я видела и похуже, – заметила Алекс.
– Мне здесь не нравится, – пожал плечами Энди.
– В больнице?
– В этом городе. – Энди бросил взгляд через плечо, как будто Нью-Хейвен мог незаметно подкрасться сзади и подслушать разговор.
И все же он вел себя спокойно и непринужденно. Возможно, Энди накачали лекарствами?
Подавшись вперед, Тернер уперся локтями в колени и сцепил пальцы в замок.
– Расскажите нам, что произошло. Без всяких протоколов, аудиозаписей и заметок. Ничего, что можно использовать против вас в суде.
– Зачем? Я ведь уже признался, что сделал.
– Я хочу понять.
– А она здесь, чтобы вам помочь? – Энди Лэмбтон окинул взглядом Алекс.
– Верно.
– Она вся в огне, – произнес Энди. Алекс заставила себя не смотреть на Тернера, однако знала – оба подумали о голубом пламени, окружавшем ее в аду. – Я ведь уже во всем признался, – повторил Энди. – Чего еще вы хотите?
– Всего лишь прояснить несколько моментов. Мы вдоль и поперек изучили ваш компьютер, но не нашли в истории поиска ничего интересного, кроме нескольких непримечательных порнофильмов. И ни слова о профессоре Стивен или декане Бикмане.
– Может, я все стер.
– Нет. И это тоже необычно, – заметил Тернер. Энди снова пожал плечами. – Как вы попали в дом декана Бикмана? В кабинет профессора Стивен? Вы следили за ними?
– Я просто знал способ.
– Откуда?
– Он мне сказал.
Тернер чуть не зарычал от разочарования, однако у Алекс возникло ощущение, что Энди вовсе не упрямится. Дело в другом.
– Кто вам сказал? – настойчиво спросил Тернер.
Теперь Энди явно заколебался.
– Я… мой отец?
Тернер удовлетворенно откинулся на спинку стула.
– Он знал, что вы хотите причинить вред этим людям?
– Нет! – Энди резко вскинул голову.
– Он просто вручил вам свой ключ и ради забавы поделился рабочим расписанием?
– Ничем он не делился. Мне сказал баран. – Энди причмокнул губами и провел языком по зубам, словно ему не нравился вкус сказанных слов.
– Баран? – Алекс неподвижно застыла на месте.
Энди закатил глаза, но не в знак презрения. В этом жесте ощущалось нечто дикое, как у зверя, угодившего в ловушку и теперь пытающегося освободиться.
Однако слова звучали разумно.
– Найти их и заставить меня впустить не составило большого труда. Я провел в Йеле большую часть жизни. – Он указал пальцем на Тернера. – И не пытайтесь втянуть в это дело отца. Вы сказали, никаких записей.
– Я не собираюсь трогать вашего отца. Просто хочу понять, что там произошло. – Тернер не сводил с Энди изучающего взгляда. – Расскажите о Карле II.
– О… короле?
– Зачем вы открыли Библию Марджори Стивен? Почему судьи?
– Она все отняла у моего отца. – На лице Энди вспыхнула злость. – И из-за чего? Из-за чьей-то ошибки?
– Насколько я понимаю, именно он отвечал за лабораторию. – Тернер развел руками, будто разъясняя очевидные факты. – Надзор входил в его обязанности.
– Они зашли слишком далеко.
– У вашего отца постоянная должность. Он не остался без работы.
Энди резко, хрипло рассмеялся.
– Он бы справился с потерей работы, но не с насмешками. Исследование честности, в котором использовались искаженные данные? Отец лишился репутации и достоинства, превратился в посмешище, не мог даже появиться на конференциях. Вы не представляете, каково ему пришлось. Он больше не хочет преподавать, вообще не желает чем-либо заниматься, словно часть его умерла.
– Они судили его, – вступила в разговор Алекс. – И вынесли смертный приговор. Практически казнили. И ты решил отомстить.
– Я… да.
– Хотел унизить их.
– Да.
– Сбить спесь.
– Да, – прошипел он, и звук прокатился по комнате.
– Но не хотел убивать.
– Нет. Конечно нет, – Энди выглядел удивленным.
Тернер сузил глаза.
– Но все же убил.
Энди кивнул, затем покачал головой, как будто сам не понимал собственных действий.
– Да. Он все упростил.
– Баран? – спросила Алекс.
Энди быстро заморгал.
– Он был добр.
– Правда? – проговорила Алекс.
– С ним легко разговаривать. Он… так много знает.
– О чем?
Энди снова бросил взгляд через плечо.
– Об этом городе, о здешних людях. Он рассказывал много историй и знал ответы на все вопросы. Но он не… властвовал надо мной, просто хотел помочь. Чтобы все исправить. Он вел себя вежливо, как настоящий…
– Джентльмен, – закончила за него Алекс, ощутив, как тело покрылось холодным потом. Она всеми силами старалась не дрожать.
«Мне сказал баран». Алекс вспомнила загнутые назад рога Дарлингтона, блестящие под защитой золотого круга, ставшего его тюрьмой. Но, может, этот круг – всего лишь иллюзия? Вдруг Дарлингтон позволил им поверить, что защита удерживала его на месте, хотя на самом деле они видели лишь волшебную пыль?
Алекс чувствовала, что с местами преступлений что-то не так. Они походили на тщательно продуманные декорации, пропитанные традициями Нью-Хейвена. В такую игру вполне мог сыграть демон.
– Ты хочешь чем-то поделиться с классом, Стерн? – спросил наблюдающий за ней Тернер.