– Его зовут иначе, – возразил Дарлингтон.
– Ну, как пожелаешь. Пусть будет Голгарот, король демонов.
– Принц, а не король. И не стоит его недооценивать.
– Не понимаю, – вступила в разговор Мерси. – Этот… принц демонов или кто он там… съел Ансельма. Разве он не должен стать вампиром? К чему напрягаться и заставлять кого-то совершать случайные убийства?
– Вовсе не случайные, – мрачно заметил Дарлингтон. Его голос казался холодным, словно вода на дне озера. – Он превратил преступления в головоломку, замешанную на истории Нью-Хейвена, создал своеобразную приманку для меня, Алекс и детектива Тернера. Идеальное отвлечение. Он отлично повеселился.
– Но не пил кровь? – спросила Алекс. Пусть не-Ансельм умел создавать огонь, физически он был довольно слаб, ничуть не походя на Лайнуса Рейтера.
– Голгарот не такой, как ваши демоны или тот, что пожрал Лайонела Рейтера. Он пытал меня в аду, питался моими страданиями, и когда я попытался пройти через портал, открытый вами в «Свитке и ключе», сумел последовать за мной.
– И круг привязал тебя к «Черному вязу», – подсказала Доуз.
– Но не Голгарота. Он не слишком много мной питался и не угодил в ловушку заклинания Сэндоу.
– А рога? – поинтересовался Тернер.
– Когда вы путешествовали в царство демонов, ваши тела остались здесь. Со мной получилось иначе. Я шагнул прямо в пасть чудовищу и, попав к демонам, словно раскололся. – Дарлингтон старался говорить спокойно, но отсутствующий взгляд был устремлен куда-то вдаль. – Я превратился в демона, обреченного служить Голгароту, существу с… определенными склонностями. И стал человеком, кормившим хранителя своими страданиями.
– То есть завис где-то посередине?
– Нет, детектив. – Дарлингтон чуть заметно улыбнулся. – Вы же знаете, что убийца – не обязательно плохой человек. Мир стал бы намного проще, если бы зло творили лишь порочные люди. В ад попали и демон, и человек. И их обоих связал защитный круг.
– Когда я пересекла круг, Ансельм последовал за мной в ад, – вступила в разговор Алекс.
– Иначе он не смог бы с тобой сразиться. Голгарот сильнее и одновременно слабее ваших демонов. Пока я сидел в защитном круге, он свободно перемещался по этому миру и поглощал выбранные жертвы, но проникнуть сюда полностью смог бы, лишь убив меня или навсегда отправив обратно в ад.
– Но… теперь он мертв, верно? – поинтересовалась Мерси.
Дарлингтон покачал головой.
– Я уничтожил лишь созданное им смертное тело. Но он будет ждать нас в аду.
– Он знал, что мы нашли Проход? – хмуро спросила Доуз.
– Нет, – отозвался Дарлингтон. – Знал о поисках, но понятия не имел, что вы сумели его отыскать и в ночь Хеллоуина пытались провести ритуал для моего освобождения.
– Он сказал, что пришел в Il Bastone и увидел наши записи, – заметила Мерси.
– Да, сказал, – подтвердила Алекс. – Но это невозможно. Он демон и не мог миновать защиту. Именно поэтому он не повел нас в «Конуру» в ту ночь, когда изгнал из «Леты».
Дарлингтон кивнул.
– Он установил систему предварительного оповещения. Ад огромен, и демон не мог охранять все входы. Но он знал, куда вы направитесь, и как только сработала сигнализация, понял, что вы меня нашли.
– Волки, – выдохнул Тернер.
– Точно. Он поручил зверям присматривать за «Черным вязом».
– Они – демоны, – пробормотала Алекс. Осознание было подобно пощечине. – Которые превратились в наших демонов.
Четыре волка для четырех паломников. Все они напали, и пролили кровь, и попробовали на вкус человеческий ужас. Когда путники сбежали из ада, волки пылали, словно кометы. Демоны последовали за ними в царство смертных.
– Голгарот остановил ритуал, – проговорила Мерси. – И заставил меня выключить метроном.
– Но не вышел во двор, – вспомнила Алекс. Демон стоял под волшебным квадратом Дюрера. Похоже, не хотел рисковать – боялся, что может увлечься головоломкой.
– Он намеревался помешать вытащить меня из ада, – вступил в разговор Дарлингтон. – И планировал оставить вас там, со мной.
– Но Алекс нас вызволила, – заметил Тернер.
– И не закрыла дверь, так что демоны последовали за нами. – Чувствуя себя неуютно, Алекс поерзала на стуле.
– Но почему в библиотеке «Леты» нет предупреждений о Проходе? – спросила Доуз. – Куда делись записи о его создании, о вошедших в него первых паломниках, о Лайонеле Рейтере?
– Не знаю, – признался Дарлингтон. – Но в «Лете» не в первый раз заметают следы.
Алекс с Доуз переглянулись. Уж они-то об этом отлично знали. Члены «Леты», руководство и немногие представители администрации Йеля, ведавшие об истинном предназначении тайных обществ, частенько замалчивали собственные грубые ошибки и промахи – магические несчастные случаи, таинственные отключения электроэнергии, странные исчезновения. Никто не знал о карте, хранящейся в подвале Пибоди; все верили, что большую часть прошлого семестра Дэниел Арлингтон провел в Испании; почти никто даже не подозревал, что Элиот Сэндоу оказался убийцей. Требовалось лишь отыскать подходящее место и спрятать свои ошибки – тогда не оставалось никаких последствий.
– Значит, они все скрыли, – произнесла Мерси, бездумно рисовавшая кружочки в красном блокноте, лежащем на столе рядом с тарелкой из-под супа. – Однако Лайонел Рейтер превратился в вампира, и мы понятия не имеем, что случилось с остальными паломниками и их стражем. Если знали, что Проход опасен, почему его не запечатали?
В комнате повисла тишина. Ни у кого не было ответов, но все четко понимали – в правде нет ничего хорошего. В том первом путешествии что-то явно пошло не так, случилось нечто ужасное. Именно поэтому из книг стерли все упоминания о Проходе, а дневник Рудольфа Китчера спрятали или уничтожили. Возможно, демон последовал за Рейтером, и ответственность за создание вампира лежит на «Лете». Но почему за ним не охотились, а почти сто лет безнаказанно позволяли уничтожать невинных людей?
– Я могу пойти одна, – вызвалась Алекс. Слова давались с трудом. Соваться в ад в одиночку ни капли не хотелось, однако, возможно, они уже лишились одного паломника, и дальнейшее промедление не принесет никакой пользы. – Мне не нужен Проход. Я вновь могу пройти через круг и отыскать какой-нибудь способ утащить демонов с собой.
– Невероятная самоотверженность, – заметил Тернер и повернулся к Дарлингтону. – Она ударилась головой?
– Я вовсе не играю в героя, – угрюмо запротестовала Алекс. – Но Триппа я уже угробила.
– Точно ты не знаешь, – возразила Доуз.
– Зато вполне могу предположить. – Алекс надеялась, что ошибалась и Трипп, надежно укрывшись в роскошной квартире, поедает веганский чили, однако она в этом сильно сомневалась. – Я втянула его в авантюру, из которой он может не выбраться.
– Ты не можешь пойти одна, – поддержал Дарлингтон. – Пусть ты утянешь за собой собственного демона, но, чтобы избавиться от остальных, всем придется спуститься в ад.
– А как же Спенсер? – спросила Мерси. – Э-э… не-Спенсер, демон Триппа?
– Если демон поглотил душу Триппа… – начал Дарлингтон.
– Мы не знаем, что произошло, – настойчиво повторила Доуз.
– И все же, если демон добрался до Триппа, он сможет остаться в мире смертных и питаться живыми.
Возможно, уже сейчас в Нью-Хейвене появился новый вампир, который начнет охотиться на людей. Еще одна беда на совести Алекс. Пусть Мерси не доверяла Триппу и считала его трусом, Алекс он нравился. Этот недотепа всеми силами пытался им помочь. «Я решил быть среди тех, кто делает что-то правильное».
– Придется создать привязь, – предложила Доуз. – Открыть проход и впихнуть его внутрь.
– И вампира тоже? – поинтересовалась Мерси.
– Нет, – отозвался Дарлингтон. – Если демон Триппа в самом деле стал вампиром, останется лишь начать на него охоту.
– Мы с Мерси обшаривали оружейную и библиотеку в поисках способа приманить наших демонов, – проговорила Доуз. – Однако, если придется соблюдать ритуал, чтобы открыть Проход, мы мало что сможем сделать.
– Когда нам плохо, они прибегают сами, – заметила Алекс.
– Хочешь сказать, они постоянно трутся неподалеку? – взглянул на нее Тернер.
– На такой случай есть Гибельный воробей, – произнесла, сверяясь с записями, Мерси. – Если выпустить его в комнату с людьми, то вскоре все почувствуют недомогание и начнут друг с другом ссориться. В семидесятых годах его использовали для срыва профсоюзных собраний.
– «Ты слышал тишину, когда всех птиц умолкнут голоса, но что-то защебечет, словно птица?»[33] – процитировал Дарлингтон.
– Как же я скучала по твоим непонятным фразам, – отозвалась Алекс. И она говорила серьезно. – Однако сомневаюсь, что в ад стоит спускаться паломникам, которые чувствуют себя глубоко несчастными и заранее смирились с поражением.
– Есть еще Войнич, – подсказала Доуз. – Но не знаю, как ее достать.
– Но почему именно Войнич? – полюбопытствовала Мерси.
О рукописи Войнича слышала даже Алекс. Эта книга, вероятно, считалась самой известной в Бейнеке, помимо подлинной Библии Гутенберга, и взглянуть на нее было неизмеримо труднее. Библия выставлялась в стеклянной витрине в вестибюле библиотеки, каждый день – новая страница. Войнич практически всегда хранился под замком.
– Потому что это головоломка, – пояснил Дарлингтон. – Не поддающийся анализу язык, неразрешимый код. Для этого она и создавалась.
– Постой… – Мерси с громким стуком захлопнула блокнот. – Хочешь сказать, Войнич создал манускрипт, чтобы заманить в ловушку демонов? Ученые на протяжении веков строили догадки на эту тему!
Дарлингтон пожал плечами.
– Он не менее успешно заманивает ученых. Но Доуз права, получить доступ к оригиналу практически невозможно, в лучшем случае к цифровой копии. А уж вытащить ее из Бейнеке? И думать нечего.
– А как насчет Пьера Ткача? – предложила Мерси.
– Должно быть, классная вещица. – Тернер откинулся назад и скрестил руки на груди.