го силой. Здесь они вроде как сливались с толпой, являя взору мирную картину – мертвые преломляли хлеб с живыми.
Само собой, в Йеле были и более красивые комнаты, но эта – с потемневшими балками, парящими высоко над головой, и большим каменным камином – нравилась ей больше всего. Алекс любила сидеть здесь, окруженная непринужденной болтовней и звоном подносов. Однажды она призналась Дарлингтону, что очарована обеденным залом колледжа, почти ожидая ухмылки в ответ; однако он лишь кивнул и сказал: «Для таверны или постоялого двора этот зал слишком велик, но по ощущениям вполне мог бы принадлежать одному из таких заведений. Порою кажется, что здесь удастся переждать любую бурю, при этом твердо стоя на ногах».
Может, так оно и было – для какой-нибудь усталой путницы или студентки, которой притворялась Алекс. Ведь ее истинной сутью было служить громоотводом для надвигающихся неприятностей. Все изменится, когда вернется Дарлингтон; им с Доуз больше не придется противостоять тьме лишь вдвоем.
– Куда ты? – спросила Мерси, когда Алекс, сунув в рот кусочек тоста с маслом, поднялась на ноги. – А как же список чтения?
– Я закончила «Историю рыцаря».
– А «Жену из Бата»?
– Угу.
Лорен откинулась на спинку стула.
– Постой-ка, Алекс. В плане чтения ты бежишь вперед программы?
– Я теперь очень начитанная.
– А еще нужно выучить наизусть первые восемнадцать строк, – проговорила Мерси. – Непростая задача.
Алекс опустила сумку на стул.
– Что? Это еще зачем?
– Чтобы знать, как звучит? Они ведь на среднеанглийском[9].
– Мне пришлось выучить их еще в старшей школе, – поделилась Лорен.
– Потому что ты училась в шикарной частной школе в Бруклине, – пояснила Мерси. – Мы с Алекс застряли в государственной и оттачивали лишь умения выживать на улицах.
Лорен расхохоталась, чуть не выплюнув при этом сок.
– Так что осторожней, – с усмешкой предупредила Алекс. – Мерси тебя испортит. – И направилась к выходу из столовой.
– Так куда ты идешь? – крикнула ей вслед Лорен. Алекс уже почти забыла, как утомительно придумывать оправдания.
Доуз ждала ее возле музыкальной школы, чей бело-розовый фасад напоминал богато украшенный торт. Алекс никогда не бывала в Венеции, и в будущем ей вряд ли это светит, но она знала – стиль постройки взят оттуда. Дарлингтону тоже нравилось это здание.
– Они согласились? – Ни «привет», ни «как дела».
В длинных старомодных шортах карго и белой футболке с V-образным вырезом, с перекинутой через плечо холщовой сумкой, Доуз выглядела до боли несуразной. Что-то в ней выбивалось из привычного образа. Алекс вдруг поняла, что без обычных наушников на шее Памела казалась странно обнаженной.
– В некотором смысле, – проговорила Алекс. – Я сказала им, что провожу проверку.
– О, ладно… Постой, какую еще проверку?
– Доуз. – Алекс бросила на нее красноречивый взгляд. – Что я могу проверять?
– Ты обещала поговорить с ними, а не лгать напропалую.
– Ложь – тоже своего рода разговор. И весьма полезный. Я быстро добилась желаемого.
В прошлом году «Свиток и ключ» оказались по уши в дерьме – не из-за запрещенки, конечно, вполне приемлемой по правилам «Леты». Однако члены братства впустили в гробницу чужаков – «городских», – да еще позволили тем участвовать в ритуалах. История закончилась убийством и скандалом. Однако Замочники отделались лишь штрафом и строгим предупреждением.
Робби Кендалл в полосатых шортах и светло-синей рубашке поло ждал на ступеньках гробницы. Довольно длинные светлые волосы выдавали в нем серфера, но выглядели вполне прилично. Казалось, послеполуденная жара его ничуть не волновала; складывалось чувство, что Робби ни разу в жизни не потел.
– Привет, – нервно улыбаясь, поздоровался он. – Алекс? Или… э-э… мне звать тебя Вергилием?
Алекс ощутила, как напряглась рядом с ней Доуз. Памела не присутствовала рядом с Алекс во время двух первых ритуалов семестра и не слышала этого имени с момента исчезновения Дарлингтона.
– Точно, – подтвердила Алекс, тайком вытерла вспотевшие ладони и пожала ему руку. – Это Окулус. Памела Доуз.
– Круто. На что хотите взглянуть?
Алекс окинула Робби холодным взглядом.
– Просто дай мне ключи и подожди снаружи.
Робби заколебался. Его выбрали новым президентом братства, старшим по званию, и он стремился все делать правильно. Вообще-то, отличная черта.
– Я не знаю, можно ли…
Алекс бросила взгляд через плечо и понизила голос.
– Вот как ты хочешь начать год?
Робби удивленно приоткрыл рот.
– Я… Нет.
– Твои коллеги Замочники в прошлом году грубо наплевали на правила, из-за чего мы с Окулус чуть не поплатились жизнями. Два представителя «Леты». Повезло, что вас не лишили всех привилегий.
– Лишили привилегий? – спросил он таким тоном, как будто даже не задумывался о такой возможности и считал ее вовсе уж не реальной.
– Точно. Запретили проводить ритуалы – семестр или целый год. Я советовала проявить снисхождение, но… – Она пожала плечами. – Возможно, ошиблась.
– Нет-нет, конечно нет. – Робби загремел ключами. – Само собой, нет.
Алекс его почти пожалела. В прошлом семестре, во время инициации, Робби впервые ощутил вкус магии, взглянул на мир, лежащий по ту сторону Покрова. Ему обещали целый год безумных путешествий и тайн; он всеми силами будет цепляться за такую возможность.
За тяжелой дверью открылся замысловатый каменный вход, прохлада темного коридора стала долгожданным избавлением от жары. В прихожей Серый в полосатых брюках что-то радостно мурчал себе под нос, разглядывая стеклянную витрину, полную черно-белых фотографий. По контрасту с изящным внешним видом внутренняя обстановка гробницы «Свитка и ключа» казалась странно тяжелой, замысловатые мавританские арки лишь подчеркивали грубость камня. Создавалось чувство, что они попали в пещеру.
Пока Робби не передумал, Алекс выхватила ключи из рук парня.
– Пожалуйста, подожди снаружи.
На этот раз он не протестовал, просто напряженно проговорил:
– Конечно! Можете не торопиться.
Когда дверь закрылась, отрезая их от внешнего мира, Алекс ждала нотаций или, как минимум, неодобрительных взглядов. Однако Доуз всего лишь казалась задумчивой.
– Что скажешь? – спросила Алекс, шагая по коридору, ведущему в святилище.
Доуз пожала плечами, создавая ощущение, что на ней все еще надета одна из любимых толстовок.
– Ты говоришь как он.
Неужели Алекс и впрямь переняла манеру поведения Дарлингтона? Да, судя по всему. Всякий раз, когда она говорила от имени «Леты», в голосе появлялись присущие ему нотки – убежденность, уверенность в себе, осведомленность. У Алекс и близко не было таких качеств.
Она открыла дверь в ритуальный зал – огромную комнату в форме звезды в самом центре гробницы. В каждом из шести лучей стояли статуи рыцарей, посередине виднелся круглый стол. Впрочем, он выполнял здесь совсем другую роль – служил порталом, точкой перехода в то место, куда желаешь попасть. Или не желаешь – это уж как повезет.
Алекс провела рукой по змеящейся по краю надписи. «Властвуй над этой темной землей, чтобы освещать ее, и над этим мертвым миром, чтобы его оживлять». За этим столом когда-то стояла Тара, а после ее убили. Она была здесь незваной гостьей, как и Алекс.
– Думаешь, сработает? – поинтересовалась Алекс. – Нексус нестабилен. – Именно поэтому Замочники пользовались галлюциногенами и даже прибегли к помощи городской девчонки и ее парня, чтобы создать специальную смесь, помогающую открывать порталы и облегчающую переход в другие земли. – У нас ведь нет особой добавки Тары.
– Не знаю, – закусила губу Доуз. – Я… не представляю, чем ее можно заменить. Может, лучше подождать? Так будет правильно.
Стоя по бокам круглого стола, предположительно сделанного из досок того самого, за которым когда-то собирались рыцари короля Артура, они взглянули друг другу в глаза.
– Так будет правильно, – согласилась Алекс.
– Но мы на это не пойдем, верно?
Алекс покачала головой. С момента похорон Сэндоу прошло уже больше трех месяцев; именно тогда она поделилась теорией, что Дарлингтон не умер, а очутился где-то в аду, стал джентльменом-демоном, безмерно пугавшим мертвых и собравшихся за Покровом монстров. Однако ничто из прочитанного с тех пор Алекс и Доуз не подтверждало ее предположения. Возможно, они просто принимали желаемое за действительное – и все же рискнули попробовать найти способ с ним связаться.
Galaxias. Гэлакси. Крик, донесшийся с другой стороны Покрова. Каково ей будет снова стать ученицей? Опять превратиться в Данте?
Несколько месяцев они безуспешно искали подсказки, способные указать местонахождение Прохода. Возможно, этот ритуал тоже не даст результатов. И все же они обязаны были попытаться. Ансельм, как вечно занятой родитель, время от времени добросовестно проверял их из Нью-Йорка, но в целом оставлял вариться в собственном соку. Вряд ли новый Претор последует его примеру.
– Давай установим защиту, – проговорила Алекс.
Они с Доуз работали вместе, рисуя солью на полу узел Соломона – обычный круг здесь не годился. Ведь в теории они готовились открыть портал в ад – ну или, по крайней мере, в какой-нибудь его уголок. Если сейчас демон в Дарлингтоне возобладал над человеком, им вовсе не хотелось, чтобы он проник в кампус и начал резвиться здесь в компании приятелей из ада.
Алекс сверилась с изображением, скопированным из книги о сдерживании потусторонних сил. Все линии узла пересекались друг с другом, так что невозможно было понять, где начинался рисунок. Судя по всему, демоны любили игры и загадки; в случае чего узел займет их на время, необходимое, чтобы провести обряд изгнания или заковать в цепи из чистого серебра – как придется поступить с Дарлингтоном. По крайней мере, Алекс надеялась, что «Лета» не поскупилась и цепи, найденные ею в ящике в оружейной, и впрямь были серебряными. А вдруг сюда вновь попытается прорваться чудовище из ада? По сторонам света они положили драгоценные камни – аметист, сердолик, опал, турмалин; маленькие блестящие безделушки, чтобы связать монстра.