— Мы можем договориться, Денис. Я не буду тебя и твой бизнес трогать, а ты просто не будешь лезть к Диане со своей точкой зрения по поводу меня.
— Где подвох?
— Нигде.
— Я тебе не верю. Ты не тот человек, который внушает доверие на словах.
— Это твои проблемы, я тебя предупредил. Мне действительно нравится твоя дочь, — слышу, как отодвигается стул. Я отшатываюсь от двери. Во мне все еще бурлит гнев, перемешанный с досадой, обидой. Я злюсь, что так просто попалась на очарование этого человека, который оказывается всего лишь носит маску прекрасного принца передо мной. Все же не зря интуитивно чувствовала, держаться от него подальше.
Не успеваю уйти подальше от двери, как и спрятаться, потому что прятаться негде, выходит Адам. Словно впервые вижу его перед собой. Глаза смотрят жестко, решительно, с полным пониманием своего превосходства и с призывом отойти в сторону, иначе раздавит. Губы, которые приветливо мне улыбались, сейчас изогнуты в надменной улыбке. Встречаемся глазами, вновь он меня гипнотизирует, подавляет своей воле. Я даже не сразу понимаю, как он оказывается возле меня.
— Диана? — папин голос приводит меня в чувство, ярость с новой силой разгорается в груди. Я не смотрю в сторону, смотрю в черные глаза. Всегда считала себя уравновешенной, спокойной девушкой, которой чужды африканские страсти, но сейчас меня обуревает неконтролируемая ярость. Мне хочется вцепиться в Адама, расцарапать ему лицо, стереть это надменное выражение хозяина жизни. Доказать ему, что не все решается по его хотению.
— Вы самый ужасный человек, которого когда-либо я встречала! — дышать совсем трудно, гнев все еще душит меня. Но Адам дьявольски усмехается.
— Меньше пафоса, девочка, — нагибается в мою сторону, я отшатываюсь.
— Я вас ненавижу! — от чистого сердца выплевываю ему в лицо это признание. В одно мгновение мягкость в глазах сменяется арктическим холодом.
— Мне все равно, Диана. Ты можешь убегать, прятаться, но по итогу ты все равно будешь моей. Вопрос времени.
— Никогда! Никогда я не стану твоей! — отталкиваю мужчину от себя, он позволяет великодушно себя оттолкнуть, громко рассмеявшись над моей выходкой. Я и сама понимаю, что все действия против него, это жалкое трепыхание бабочки в паутине хищного паука. Разворачиваюсь и убегаю подальше от этого ужасного человека.
13
PRO Диана
Смотрю неподвижным взглядом перед собой. Сколько себя помню, я всегда была уравновешенной, рассудительной девушкой, никогда не доставляла ребенком своим родителям проблем. Что это было тогда в офисе у папы? Какая муха меня укусила? Почему меня так задели слова Адама, ведь в конце он же сказал, что нравлюсь? И все же мне с ним не по пути…
Темный салон машины освещается входящим звонком на мобильник. Я настороженно смотрю на дисплей и впервые за последние два часа радостно улыбаюсь.
— Привет, подружка! Как столица? Снега по сей день нет? — нарушает тишину вокруг меня веселый, энергичный голос моей лучшей подруги, которая однажды решила, что серость Москвы ее раздражает и удрала в солнечный Лос — Анжелес.
— Столица на месте. Снега нет. И тебе привет. Не спится?
— Бессонница. Не будем обо мне, давай о тебе, малышка! Рассказывай, как дела на личном фронте? Надеюсь, твои розовые фламинго разбежались по поводу Захара?
— Да, — из груди вырывается смешок. Марьяна верна себе в своей иронии. — Не прижились в условиях моей реальности, — вспоминаю Адама, его холодные глаза и предупреждение о том, что никуда не денусь.
— Кто бы сомневался. Как был соплей, так и остался.
— Ты его видела всего два раза.
— Мне этого хватило выше крыши. Ему надо что попроще, чем ты.
— Я слишком пресна и скучна?
— Ты слишком добрая, моя малышка. Я вчера тут ужинала с одним милым адвокатом из нашей конторы. Впервые за несколько месяцев.
— Дай угадаю. Он высокий, мускулистый, блондин, у него голубые глаза.
— Мои вкусы не меняются.
— Ты в этом плане предсказуема. Когда приедешь в гости?
— Через неделю. С концами.
— В смысле? — подаюсь вперед, опираясь на руль. — Что-то случилось?
— Мне предложили работу в Москве.
— Настолько хорошую, что ты решила солнечный Лос-Анжелес променять на серую Москву?
— Настолько оплаченную, что посчитав доходы и расходы в двух странах, пришла к выводу, что на Родине мне все же выгоднее быть.
— Мари, это отличная новость. Для меня, — подруга смеется на другом конце провода, заставляя меня шире улыбнуться. — Да, я эгоистка.
— О, Боже, нашлась тут эгоистка, так, милый гадкий утенок, — за «утенка» я не обижаюсь, в подростковом возрасте моя внешность была далека от сегодняшнего образа. — Вообще, малышка, я все же рада, что переезжаю. Теперь буду чаще тебя видеть.
— Да ладно? — хмыкаю. Марьяна любит свою профессию. Никто от красивой блондинки с аквамариновыми глазами этого не ожидал. Ее и сейчас не воспринимают коллеги-мужчины, думают, что в светлой головке одни только тряпки и мужики. Как же они жестоко ошибаются. Когда мы окончили школу, Марьяна четко знала, куда она будет поступать, какое направление будет изучать и где будет работать. Родной дядя, уехавший в Америку в лихие -90е, основал в городе Ангелов свою юридическую контору. Именно к нему, получив заветный диплом, моя подружка сразу же улетела, решив покорить своим умом Запад.
— Правда. Я не буду двадцать четыре часа семь дней в неделю работать в офисе. В конце концов, от меня родители ожидают серьезных шагов в области брака. Видите ли, им хочется понянчить внуков, словно от брата двоих сорванцов мало.
— А ты сама не планируешь семью? — планирую ли я ее? Главное с кем. Выбор у меня, правда, невелик, точнее его нет.
— Я не думала об этом, Ди. Как-то не встречала на своем пути человека, глядя на которого мне хотелось сказать: это он, тут же нацепить на пальчик колечко, сменить костюм на халат и нарожать детишек.
— Слышу рациональные нотки в твоем тоне. Ты просто еще не влюблялась.
— Возможно. Из того, что было, оставалось послевкусие разочарования. Ладно, малыш, пойду заниматься делами. Скоро увидимся.
— Буду очень-очень ждать твоего приезда. До встречи!
— До встречи, — звонок прерывается, тянусь к кнопке зажигания. Теперь можно ехать домой. Поговорю с папой, выслушаю его точку зрения на то, что сегодня произошло у него в офисе, приму решение. Еду именно к отцу, завтра мне все равно в офис к двенадцати. Папа звонил несколько раз, но все его звонки оставались не отвеченными.
— Диана! — выбегает из дома, как только выхожу из машины. Подбегает ко мне, обхватывает мое лицо, внимательно всматривается. — Почему ты не отвечала? Я очень переживал! Все в порядке?
— Все хорош, пап, — заставляю себя улыбнуться. — Думаю, нам есть, о чем поговорить, — выдерживаю его серьезный взгляд, не опускаю, как раньше глаза.
— Ты о Тайсуме?
— Да. О нем.
— Хорошо, — обнимает меня за плечи, идем к крыльцу. Папа терпеливо ждет пока я разденусь, потом вместе направляемся в его кабинет. На журнальном столике уже стоял поднос с чайником и чашками.
— Что я сегодня услышала? — наливаю нам чай, тем самым занимая себя на какое-то время. Папа хранит молчание, не спешит делиться информацией. Я терпеливо жду, медленно делая глоток.
— Все, что ты услышала, полная чепуха, — одаривает меня улыбкой, недоверчиво приподнимаю бровь. Я знаю Адама совсем немного, но он не производит впечатления пустослова. Вздыхает, поняв, что обманчивая легкость не прокатила.
— Сейчас он, конечно, имеет приличную репутацию, но были времена, когда с ним было стыдно здороваться за руку. Все прекрасно понимали, какими методами он добивался и добивается своего благосостояния.
— Заставляет платить дань?
— Было и такое. Когда ты ходила пешком под стол, его обвинили в воровстве.
— Он не виноват?
— Виноват, но нужные люди сделали так, что обвинили другого. Я всегда придерживался позиции, все должно добиваться честным путем, — иронично приподнимаю уголок губ, опуская глаза в чашку. Маловероятно, что отцовский бизнес полностью построен на этой позиции. — Я надеюсь, ты не влюбилась в него?
— Я? — удивленно переспрашиваю, качаю головой. — Нет, конечно.
— Это хорошо. Не хотел бы стоять на пути твоего счастья.
— А что по поводу работы и денег говорил Адам?
— Чепуха, — отмахивается папа, но именно эта легкость настораживает.
— Папа!
— Я не думаю, что все настолько серьезно, скорей просто пугал.
— Точно? Пап, давай откровенно, — ставлю пустую чашку, закидываю ногу на ногу и смотрю на отца. — Ты ведь понимаешь, что такой человек так просто не отступит. Он не успокоится, пока не добьется своего. В данный момент его цель — я. Какие у нас варианты?
— Тебе стоит выйти замуж за Захара. Тогда проблема сразу отпадет.
— Замуж? — я еще не думала над вариантами решения проблемы, но о замужестве точно не помышляла. — Почему он? Давай сразу за Адама, — последнее предложение высказываю с горькой иронией, папа недовольно хмурится.
— Это исключено, Диана. Если ты согласна по поводу Захара, думаю, можем устроить вечер в честь вашей помолвки. Чем быстрее об этом узнает Тайсум, тем быстрее он от тебя отстанет.
— Это точно? — я не верю папе. Не разделяю его уверенность в эффективности предложенного плана. На интуитивном уровне чувствую обреченность этого замысла, Адам не отступит, если вбил себе в голову меня заполучить.
— Как только ты поменяешь фамилию, проблема исчезнет. Я тебе гарантирую, — берет мобильник, кому-то быстро печатает сообщение. — В конце недели соберемся на семейном совете, и все решим.
— А если я не согласна?
— То есть? — вскидывает на меня глаза, непонимающе смотрит. — Ты ж сама спросила, какие варианты есть.
— Неужели только замужество — вариант?
— Ты хочешь к нему в постель?
— Нет, конечно, — даю попятную от возмущенного тона отца, но упрямо смотрю ему в глаза. — Просто я не хочу замуж за Захара. Он не готов для семьи, а прожить год и потом развестись — не об этом я мечтала. Я хотела, чтобы мой брак был, как у тебя с мамой, один раз и навсегда, — делаю паузу, встаю и оставляю папу в задумчивости. Я обязательно что-нибудь придумаю по поводу Адама. Утром, на свежую голову.