— Какая ты чувствительная, — хрипит Адам, убирая руку из моих шорт. Я завороженно смотрю на его губы, на то, как он прикусывает нижнюю, облизывает ее. — Хочешь себя попробовать на вкус?
— Что? — ошеломленно выдыхаю, дергаюсь в сторону, когда его влажные пальцы дотрагиваются до моих губ.
— Оближи, — мягко командует, я отрицательно мотаю головой, но вздернутая вверх черная бровь заставляет меня послушно приоткрыть рот. Странный вкус. Ни на что не похожий. Пробегаюсь языком по подушечкам, кружусь, при этом смотрю Адаму в глаза. С каждым движением моего языка, его зрачки расширяются, превращаясь в черную дыру.
Убирает руку, подхватывает меня под попу, удобно усаживая к себе на талию. Я обхватываю его ногами, руками, при этом стараюсь сильно к нему не прижиматься. Спальню он находит быстро.
— Я хочу видеть тебя голой, — послушно поднимаю руки, чтобы стащил с меня майку. Смущенно прикрываю ладонями грудь, следя за тем, как Адам внимательно меня рассматривает.
— Не стесняйся. Это нормально, — убирает мои руки в стороны. — Ложись, — ложусь на спину, сгребая по бокам покрывало. Он сначала ласкает меня глазами, это необычно. Протягивает руку, дотрагивается до одного соска, потирает его большим пальцем. Щипает, я вскрикиваю, удивленно на него смотря. Неожиданная боль заставляет низ живота наполнится томлением.
Он все еще в одежде, но ложится на меня, широко раздвинув мои ноги. Обхватывает ладонями мои груди, склоняется над одной, облизывает сосок языком. Я жмурюсь. Адам нежен, но чувствую, что эта нежность дается ему с большим трудом. Отпускаю покрывало, обнимаю его голову, запуская пальцы в волосы. Мне нравится. Нравится его язык у меня на грудях, нравится ощущать его волосы между пальцев. Я забываю свои доводы, почему мы не можем быть вместе, сейчас они мне кажутся смешными. Сейчас готова все отдать, что у меня есть, только бы получить нечто большее, без понятия, что именно хочу получить.
— Адам… — выдыхаю его имя, выгибаю спину, чтобы не отстранялся от меня. Он не уходит, он целует мой живот, целенаправленно двигаясь вниз. Втягиваю живот, смущенно прикрываю глаза. Сознание насмешливо мне напоминает, что как-то поздно я тут стала изображать скромницу, что мне следует уже принять реальность. И попробовать насладиться ласками.
Адам ласкает меня языком, губами, вызывает во мне постыдное желание просить его не останавливаться. Я стону, поспешно прижимая ладонь к губам. Стыдно, но почему-то хорошо, и не хочется, чтобы останавливался. Кровь в висках стучит, я сейчас полностью в ощущениях, которые вызывает во мне этот мужчина. Мужчина, пугающий меня до чертиков, прислушивается к моим ощущениям. Его поцелуи по всему моему телу, нет ни одного участка, где бы не побывали его губы, язык и пальцы. Он выбивает из меня известные ему одному мелодии.
Отстраняется, но только для того, чтобы торопливо расстегнуть рубашку, при этом его глаза устремлены на мой живот, груди. Шумно выдыхаю, сама тяну руки к нему, чтобы, наконец-то, ощутить гладкость и тепло его кожи. С джинсами расставаться не спешит. Вновь целует мои опухшие от поцелуев губы, целует щеки, шею, ключицу, при этом оглаживает полушария, чувственно играя с сосками.
— Моя сладкая, — шепчет, протяжно вздохнув. — Как же я тебя хочу, — смотрит на меня чернотой своих глаз. Встает с кровати, стаскивает с себя джинсы вместе с боксерами. Я даже приподнимаюсь на локтях, завороженно рассматривая его возбужденный член.
— Он огромный! — потрясенно выдаю, панически соображая, как он в меня поместится. Я же на его фоне как тростиночка. Адам проводит ладонью по всей длине, размывает смазку, хмыкает. Оказывается возле меня, я отползаю от него.
— Диан, я все равно тебя возьму. Хочу, чтобы ты запомнила все же, что тебе было хорошо, а не больно.
— Я не смогу!
— Сможешь, доверься мне, — обхватывает меня за шею, целует. Вновь ласкает тело, я расслабляюсь, даже забываю, что впереди мой самый первый раз. Дышу часто, шумно, Адам не спешит рвать меня на части. Его терпению можно только позавидовать.
— Расслабься, — шепчет, потираясь членом, а от слова «расслабься» я напрягаюсь еще больше, упираюсь ладонями ему в плечи. Меня не отвлекают ни его поцелуи, ни его поглаживания, ни жар его тела. Я жду, я полностью мыслями в моменте, который вот-вот наступит.
— Диана, ты очень напряжена, — откуда он знает? Чувствует? Я тянусь к его губам, забываю на время о предстоящем, теряю с горизонта контроля тот момент, когда Адам совершает один мощный рывок. Боль не лишает меня сознания, крик глушат его губы. Замирает, а я пытаюсь справиться с резкой болью, пытаюсь не заплакать, но отталкиваю его от себя, мечтаю увеличить между нами расстояние.
— Шшш, терпи, это пройдет, — между поцелуями ласково произносит Адам, осторожно отодвигается.
— Мне больно, — отважно признаюсь, прикусываю губу, когда вновь совершает осторожный толчок. Он действительно для меня огромный, но через какое-то время его размер уже не так остро воспринимается, боль есть, но не режет душу на куски.
— Моя сладкая, — нежно шепчет Адам, приподнимая мои ноги. Его движения учащаются, внимательно следит за выражением моего лица. — Давай, моя хорошая, кончи для меня, — не понимаю, что поменялось в позе, но боль отступает под внезапным наплывом какой-то эйфории. Сердце сжимается, ловлю ртом воздух, выкрикиваю его имя:
— Адам! — не понимаю, почему у меня закладывают уши, почему перед глазами все размыто, а тепло внизу живота распространяется по всему телу. С широко раскрытыми глазами смотрю на потолок, выравниваю сбитое дыхание. Адам дышит прерывисто, дышит ртом, резко отстраняется, с глухим стоном наклоняется ко мне, опираясь на одну руку. Его пульсирующий член упирается мне в живот. Кончает.
— Это было просто… — он не заканчивает предложение, вырывается смешок из груди, я смотрю на капельку пота, скользящую по виску. Это было просто охренеть как больно, охренеть как неожиданно приятно.
— Ты как? — неуместная забота раздражает.
— Жить буду, — скованно улыбаюсь, отползая от мужчины подальше, шаря рукой рядом в поисках чем прикрыться. Он прищуривает глаза, благодушное выражение исчезает с его лица, уступая место своему хищному началу. Ловит меня за руку, тянется обратно к себе.
— Куда ты поползла? — иронично смотрит на мои губы, потом в глаза. — Мы только начали нашу ночь.
— Наччалиии? — заикаясь, переспрашиваю. — Я думала все.
— Все? — смеется, качает головой. — Нет.
— Но ты получил свое, что хотел. Что еще?
— Серьезно думаешь, что одного раза мне будет достаточно, чтобы утолить свою жажду по твоему телу? У нас вся ночь впереди, — ладонь скользит с груди на живот, я перехватываю его за запястье. Ему невозможно смотреть в глаза больше трех секунд, мне удается пять, потом я опускаю глаза и отпускаю руку.
— Пожалуйста, давай на этом и остановимся, — робко смотрю на его суровое лицо, Адам двигает челюстью, встает с кровати. Не смущаясь своей наготы, выходит из комнаты. Как только остаюсь одна, меня начинает трясти, кутаюсь в покрывало, бессмысленно смотря перед собой. Что дальше? Просто пережить, немного изменить свои представления о своем будущем. Подтягиваю колени к груди, морщусь от боли в промежности. Стираю под глазами влагу от слез, шмыгаю носом.
— У тебя обезболивающие есть? — вздрагиваю от его спокойного голоса, непонимающе смотрю на Адама, который надевает на себя свои боксеры. На его коже поблескивают капельки воды.
— У тебя что-то болит? — судя по его ироничному взгляду, сказала глупость. — На кухне в ящике возле окна, — вновь оставляет меня, но возвращается довольно быстро. Протягивает мне упаковку таблеток и стакан с водой.
— Пей.
— Зачем?
— Боль снимет, — говорит так уверенно, словно не первый раз на своем пути встречает девственницу. Боль действительно есть, низ живота неприятно тянет. Вздыхаю и послушно беру таблетки, выдавливаю одну на ладонь, запиваю водой.
— Теперь теплый душ и в кроватку, — окончательно убеждаюсь, что он знает, как помочь девушке в первый раз. Его скупая забота меня немного трогает, я даже ему улыбаюсь, хоть именно он и причина моего разбитого состояния. С непроницаемым выражением лица наблюдает за моими скованными движениями, не выдерживает, дергает покрывало, берет меня на руки. Взволнованно дышу, фокусируя взгляд на его щетине. В ванной опускает меня на пол, настраивает воду в лейке.
— Я сама, — с меня достаточно его прикосновений, но, взглянув в его серьезные глаза, опускаю голову. Осторожно смывает остатки спермы с моего живота, кровь с бедер. Все делает осторожно, аккуратно. Выключает воду, берет большое полотенце, закутывает меня, как маленькую, вновь несет обратно в спальню. Я семеню в сторону комода, где у меня лежит теплая пижама. Меня бьет мелкая дрожь. Когда оборачиваюсь, вижу, что Адам разобрал постель, лежит теперь на одной половине.
— Ты остаешься? — не рассчитывала на такое продолжение.
— Привыкай, теперь я без тебя спать не буду.
— Я не хочу, чтобы ты оставался. Это лишнее.
— Диан, ложись спать. Просто спать. Я все равно не уйду, — сказано твердо, сомневаться в его серьезности не приходится. Я даже не заикаюсь по поводу дивана в гостиной, все равно ответ будет один: «нет».
Ложусь на край кровати, спиной к Адаму, подложив ладоши под щеку. Он выключает свет. Некоторое время прислушиваемся друг к другу, затем чувствую, как прогибается матрац, меня сгребают в объятия. Дергаюсь, но крепче сжимает, перехватив мои руки. Сердито дышу, еще пару раз пытаюсь отстраниться, но он прижимает меня к своей груди. Не знаю, сколько по времени ведем эту молчаливую борьбу, я сдаюсь. Я в какой-то момент осознаю бесполезность сопротивления, судорожно вздохнув, позволяю себе расслабиться. И почти сразу же засыпаю.
18
PRO Диана
Просыпаюсь от ощущения, что на меня смотрят. Не открываю глаза, прислушиваюсь. Чувствую тепло, ровное дыхание. Адам. Он все еще здесь, рядом. В груди становится жарко от воспоминаний, низ живота сразу отдает болезненным спазмом. Все же притворяться я не умею, так как слышу смешок и тихий голос: