Когда она доехала до дома, то увидела там припаркованный автомобиль. На мгновение ее сердце радостно забилось, но здравый смысл подсказал ей, что машина Зака другого цвета и марки.
Миссис Харрис ждала ее.
– К вам посетитель, мистер Харви. Он довольно настойчив и требует вас. Я проводила его в гостиную.
– Харви? Что‑то знакомое, – медленно проговорила Дана.
– Он кажется грубым.
– Попробуем сгладить острые моменты с помощью кофе, – улыбнулась Дана экономке.
Мистер Харви вежливо встал, когда вошла Дана. Это был коренастый мужчина средних лет, лысый и загорелый, с круглым добродушным лицом, в настоящее время неулыбчивым. На нем был добротный льняной костюм, подобранная в тон новая рубашка.
– Так ты Дана.
– Да, – холодно сказала она. – А вы?..
– Боб Харви. Твой отчим.
– Я не понимаю, – ошеломленно сказала Дана.
– Все просто. Твоя мать и я поженились около восьми месяцев назад. Я знал Линду с давних пор, когда она работала на меня в «Королевском дубе». И я не поверил своим глазам, когда зашел в Испании в один бар и увидел ее за стойкой. Это самое лучшее, что случилось со мной за последние годы.
– Понятно. Поздравляю. Надеюсь, вы будете счастливы.
– Мы счастливы. Но было бы лучше, если бы ты перестала писать Линде про все вот это. – Он обвел рукой гостиную. – Письма напоминают ей о том, что лучше бы забыть, и плохо влияют на нее, поэтому я хочу, чтобы ты прекратила это.
Дана словно окаменела.
– Мистер Харви, я просто хочу, чтобы она знала, что ее ждут здесь, чтобы она вернулась и взяла то, что у нее отняли.
– Вот здесь ты и ошибаешься, моя дорогая. Потому что у нее нет на это никакого права.
Стук в дверь не дал Дане возможности забросать мистера Харви вопросами. Вошла экономка и принесла поднос с кофе и печеньем.
– Ты думаешь, что Джек Латимер твой отец? – сказал Боб, как только экономка ушла. – Но это не так. Твоя мать солгала. А потом просто продолжала лгать, потому что уже не видела, как можно выбраться из всего этого.
Дана с грохотом поставила кофейник на столик.
– Как можно говорить такое? Я жила с матерью и видела, как она оплакивает отца. Как ее ранит непринятие миссис Латимер.
Боб посмотрел на нее прямо:
– Ты думаешь, что я вру. Но это не так. Линда призналась мне в этом еще до того, как мы поженились.
– Но зачем она врала?
– И ты еще спрашиваешь? – Он снова развел руками. – Посмотри вокруг. Она хотела всего этого. Хотела быть кем‑то, а не просто матерью‑одиночкой. И Джек Латимер был ее шанс. И у них были отношения, вот только ребенка быть не могло. Джек переболел свинкой и не мог иметь детей. Его семья это знала, а твоя мать – нет. И ей сейчас стыдно, очень стыдно за все, что она сделала.
– Я думала, все, что ей нужно, – это Мэннион, – тихо сказала Дана.
– И она так думала. Но теперь все изменилось. – Мистер Харви поднялся. – Просто дай ей время, и все уладится. Вот увидишь. – Он посмотрел на часы. – Я должен идти. Меня ждет сестра.
Дана тоже встала.
– Мистер Харви, я должна знать. Мой отец – вы? Он вздохнул.
– Хотел бы я сказать «да», но это будет очередная ложь. Это единственное, что она не сказала мне, но может, однажды скажет это тебе.
Оставшись одна, Дана просто сидела, уставившись в одну точку, пока не пришла миссис Харрис.
– Вы не притронулись к кофе! – воскликнула она.
– Нет, – посмотрела на нее Дана, – но знаете, сейчас мне не помешает хорошая порция виски.
***
– Какая красота! – воскликнула Никола. – Таким Мэннион и должен быть. Я не могу поверить, что ты смогла все это сделать за такой короткий срок.
Дана улыбнулась.
– Спасибо Белле Диксон и ее команде. Хотя не всем понравилось. Твоя тетя Мими едва взглянула на свою комнату и сказала, что весь этот кремовый цвет заставил ее чувствовать, будто она плавает в молоке.
Никола поморщилась:
– Тетя Мими неисправима. – Немного помолчав, Никола спросила: – Все в порядке? Я думала, ты будешь прыгать от радости, что скоро увидишь Зака. Если вы захотите уединиться, я позабочусь, чтобы вам никто не помешал, – добавила она игриво.
Дана почувствовала, что краснеет.
– И дать тете Мими больше поводов для недовольства. Нет, я намерена быть идеальной хозяйкой.
У нее было время, чтобы подготовиться. Оставалось час или чуть больше до того, как приедут Зак с Серафиной и тетей Джосс.
Когда миссис Харрис сказала, что автомобиль въехал во двор, Дана, убедившись, что Никола и Эдди развлекают гостей, направилась к двери, уговаривая себя, что это все те же Серафина и ее тетя, которых она знала раньше.
Серафина первой вошла в дом. Ее осанка была безупречной, несмотря на то что теперь она ходила с палкой, седые волосы аккуратно убраны. Ее лицо просияло, когда она увидела Николу. Тетя Джосс, следовавшая за Серафиной, просто кивнула ей.
Дана неотрывно смотрела на дверь, ожидая Зака. Ее первой мыслью было, что он выглядит уставшим, его взгляд был задумчив.
Дана подавила порыв побежать ему навстречу. Вместо этого она медленно приблизилась к нему. Зак улыбнулся.
– Дана, – поцеловал он ее руку, затем едва коснулся губами ее щеки.
– Добро пожаловать домой. Удачная была поездка?
– Да, – он взял ее за руку и подвел к Серафине, – позволь мне представить вас.
– Мы давно знакомы, – отмахнулась Серафина. – Поговорим позже, я устала с дороги и хотела бы отдохнуть.
Пока Дана наблюдала, как миссис Харрис сопровождает двух женщин наверх, Зак тихо сказал:
– Я бы выпил кофе в кабинете, если ты не возражаешь. Мне нужно кое‑что закончить. Я присоединюсь к вам за ужином.
Отдав распоряжения насчет напитков и еды, Дана тихонько ускользнула наверх и постучала в комнату тети.
– Что ж, ты дошла до конца, – констатировала тетя. – Думаю, я должна поздравить тебя. Хотя я думала, что у мистера Белисандро больше здравого смысла.
– Потому что он сделал так, чтобы меня отослали семь лет назад из этого дома?
Тетя в упор посмотрела на нее:
– О чем ты?
– Он убедил Серафину, что я приставала к нему, поэтому меня с позором выгнали.
– Но это был не Зак. Жалоба исходила от Адама. Но это уже не важно. Это было слишком давно.
– Да, – ошеломленно сказала Дана. – Очень давно. – И каждый день все эти годы она винила Зака за то, чего он не делал. Она вздохнула: – Но я здесь не из‑за этого. Вы знаете, что мать вышла замуж?
Теперь уже тетя выглядела ошарашенно.
– Замуж? За какого‑нибудь испанца?
– За Боба Харви, ее бывшего босса. Так что теперь я знаю, что Джек Латимер не мог быть моим отцом. И что ни я, ни моя мать не имеем право на Мэннион.
– Она призналась?
– Только своему мужу. Может быть, вы могли бы сказать миссис Латимер, уверить ее, что я намерена уладить наши разногласия. – Она помолчала. – Мы поговорим позже, если вы хотите.
Дверь в кабинет была заперта. Дана постучала.
– Войдите, – нетерпеливо ответил Зак и посмотрел на нее поверх бумаг. – Дана, если это не важно…
– Очень важно.
Его глаза сузились, он положил ручку и встал, тихо сказав:
– Ты пришла сюда сообщить, что ждешь ребенка?
«Ребенка», – повторила она про себя. Какой соблазн удержать его таким образом. Но тогда она будет ничем не лучше своей матери, запутавшейся в паутине лжи. Или даже хуже. Она сжала руки, чтобы он не видел, как они дрожат.
– Нет, не жду.
Зак опустил глаза.
– Понятно. Тогда что?
– Речь пойдет о доме.
– Санта Мадонна. Конечно же, о доме. О чем же еще? Тебе нужны деньги? Возьми их. Хочешь все содрать и начать ремонт заново? Делай. Это уже не моя забота. Твоя.
– Я не за этим здесь. Я хочу продать его.
– Продать?
– Да. Я подумала, ты должен знать.
– Зачем? Тебе нужен мой совет? Обратись в юридическую контору, там с радостью помогут.
Дана почувствовала, что слезы закипают на глазах. Отвернувшись, она сказала:
– Прости, что отвлекла тебя. Я просто подумала, тебе это будет интересно. – И она собралась выйти из кабинета.
– Подожди. Я хочу знать, почему ты решила избавиться от него.
– Потому что я больше не хочу здесь жить.
– После того как все эти годы ты только и думала об этом? Невозможно.
– Я всегда думала, что если бы Джек Латимер не был убит, то он женился бы на моей матери, и я, как дочь, имела бы законное право на этот дом. Но теперь я знаю, что все это ложь. Вся история моей матери была ложью. И я не могу с этим жить.
– Ты и не должна. Мэннион – мой подарок тебе как жене.
– Жене! – Она чуть не задохнулась при этом. – Как долго я буду твоей женой? Когда мы разведемся, как я буду тут жить, без тебя, блуждая из комнаты в комнату, делая вид, что все это дурной сон и что где‑то ты ждешь меня. Нет, я не смогу остаться здесь, где так много воспоминаний, я не вынесу этого…
Она повернулась к двери и услышала за спиной его тихий голос:
– Дана, любовь моя. Не уходи. Ты нужна мне.
Она обернулась и увидела его лицо, умоляющее, уязвимое.
– Я нужна тебе?
– Не просто нужна. Я люблю тебя. Я всегда любил тебя. Но я думал, что тебе нужен только дом. Поэтому я ушел. Я не мог этого выносить.
Задыхаясь, Дана бросилась к нему и уткнулась в шею. Зак обнял ее и прошептал что‑то на своем языке.
– Я должна научиться говорить по‑итальянски, – пробормотала она, – я хочу понимать, что ты говоришь.
– Сегодня вечером, в постели, – улыбнулся он, – я обещаю, что переведу тебе все.
– М‑м‑м, не могу дождаться. – Дана вздохнула. – Но это ужасно, что летний домик снесен. Было бы хорошо хоть изредка заглядывать туда, пока мы не уехали отсюда.
– Ты все еще хочешь продать Мэннион? Несмотря на то, что он свел нас вместе?
– Он мог бы так же легко развести нас. И потом, он всегда будет напоминать мне, какой слепой я была. – Она содрогнулась. – Какой жадной.
– Не надо. – Зак прижал палец к ее губам, заставляя ее умолкнуть. – Ты была потерянная и очень несчастная. – Помолчав, он добавил: – И это Адам разрушил домик. Несмотря на то что он передал дом мне, он все же сделал это. Думаю, он знал, что мы были вместе в домике, когда он пришел туда.