– А сколько золота?
– Сколько есть!
– Сто три килограмма вам хватит?
– Хватит! Открывайте!
– Сара, золотце моё, одевайся, за тобой пришли…
Одесский базар, 20-е годы ХХ века, НЭП…
– Почем у вас этот дохлый цыпленок?
– Эта большая жирная курица стоит 25 рублей.
– Восемнадцать? А почему не четырнадцать? Ну хорошо, я даю вам шесть – и идите домой, не мерзните.
Одесса. НЭП. Рабиновича пригласили в ЧК:
– Мы строим социализм, но у нас денежные затруднения, и мы рассчитываем на вас, товарищ Рабинович. Наверняка у вас припрятано золото. Сдайте его.
– Я должен спросить жену.
Приходит назавтра.
– Что сказала ваша жена, товарищ Рабинович?
– Она сказала: «Пусть не строят. У меня тоже нет денег – таки я ведь не строю!»
20–30-е годы, в стране идут первые предвоенные займы.
Одесса. Хаим приходит домой:
– Сара, ты знаешь, я подписался на займ!
– А что такое займ?
– Ну, это государство одолжило у меня деньги.
– Ой, оно такое богатое, а ты такой бедный, зачем ты им дал?
– Понимаешь, они хотят строить социализм, а денег нет.
– Хаим, моя мама всегда говорила: «Нет денег – нечего строить!»
1920-е годы. Объявление на почтамте: «Телеграммы, связанные с поисками пропавшей экспедиции Нобиле, принимаются бесплатно». Рабинович телеграфирует: «Хаим зпт ищи Нобиле тчк Не найдешь зпт приезжай на фиш тчк».
Мойше Рабиновича допрашивают в Одесской ЧК:
– Где вы были в 17-м году?
– В Бердичеве.
– А где вы были в 18-м году?
– В Житомире.
– Мы вас задержим до выяснения всех обстоятельств.
– А можно я вам тоже задам вопрос?
– Пожалуйста.
– А где вы были в 1894 году?
– А почему это вас интересует?
– Ничего, просто так… Тогда в России была эпидемия холеры…
Начало ХХ века, Одесса. В трактир входит огромный биндюжник-еврей и начинает всех угощать, говоря, что жена родила ему сына, который весь в отца: целых 20 фунтов весом. Все его поздравляют, пьянка продолжается.
Через некоторое время он снова заходит в трактир. Хозяйка трактира тетя Соня его спрашивает:
– Ведь это ви отец того мальчика, который весит 20 фунтов? Как он сейчас? Сколько весит?
– Теперь он весит 15 фунтов.
– Что случилось? Мальчик теряет в весе! Он что, заболел?
– Что ви? Просто мы ему недавно сделали обрезание…
Когда в Одессе в очередной раз менялась власть и переименовывали улицы, то был такой бардак, что ты мог уснуть на Розе Люксембург, а проснуться на Иване Бунине.
Одесса. В квартире после ограбления.
– Изя, а шо, ты бандитам отдал всё золото и все деньги?
– Таки да… Они вставили в зад паяльник, на пузо утюг и подключили ток!
– И ты таки сразу отдал?
– А шо, ждать, пока еще и за свет намотает?
– Циля Моисеевна, скажите, вот вы идёте по улице, и вдруг начинается стрельба. И шо же вы будете делать?
– Не знаю.
– Ну как же! Вас что, не учили? Вы таки должны немедленно лечь!
– Ну и времена настали… Шоб женщине лечь в Одессе, теперь обязательно нужно ещё и стрелять?!
– Марик, если альбом маленький, а фотография одна и страшная, то это паспорт.
Советская власть утвердилась в Одессе с февраля 1920 года, когда в город вступили войска кавалерийской бригады Котовского.
С марта 1923 года по октябрь 1939 года в городе находилось управление 6-го стрелкового корпуса, командир корпуса Павел Ефимович Дыбенко, Украинского военного округа Вооружённых Сил Украины и Крыма (март 1923–1925 гг.), с мая 1935 г. Киевского военного округа, с 26 июля 1938 г. Киевского Особого военного округа.
С 26 июля 1938 по ноябрь 1939 года в городе находилось управление Одесской армейской группы Киевского Особого военного округа.
16 сентября 1939 года управление Одесской армейской группы (ОАГ) вошло в состав Украинского фронта. Командующий войсками комдив Ф. А. Парусинов, член Военного совета бригадный комиссар М. Д. Аверин. В сентябре ОАГ переименована в 13-ю армию.
Петька забегает к Василию Ивановичу и кричит:
– Я Колобка зарубил.
– Дурак ты, Петька, это лысый Котовский траншею делал.
Одесса. Первые годы советской власти. Отряд красногвардейцев в буденовках марширует по улице и поет «Интернационал».
Два одессита:
– Что у них за шапки такие с шишаками странные?
– Так это для выхода пару!
– Какого такого пару?
– Слышишь, поют: «Кипит наш разум возмущенный…»?
Галантерейный магазин в Одессе. К продавцу подходит покупатель:
– Товарищ, у вас есть бритвенные лезвия?
– Нет.
Уходит. Другой продавец спрашивает:
– Зачем ты его обманул – у нас же их навалом?
– Он меня «товарищем» назвал – пусть серпом бреется, гад!
Старой актрисе Одесского театра для ускорения присвоения ей звания «народной» предложили вступить в партию. На приеме ее спросили, как она представляет себе коммунизм.
– Всего будет вдоволь: и продуктов, и товаров, и за границу пускать будут… Одним словом, как при царе!
На вопрос анкеты, колебались ли вы в проведении линии партии, Рабинович ответил: «Колебался вместе с линией».
Одесса, в клубе объявили лекцию на тему «Народ и партия едины». Никто не пришел. Через неделю была объявлена лекция «Три вида любви». Народу набилось – тьма тьмущая.
– Существуют три вида любви, – начал лектор. – Первый вид – патологическая любовь. Это нехорошо, и на эту тему говорить не стоит. Второй вид – нормальная любовь. Это вам хорошо известно, об этом тоже не стоит говорить. Остается третий, высший вид любви – любовь народа к партии. Об этом мы и поговорим подробнее.
Одесса, лекция в клубе.
Лектор говорит, что коммунизм уже на горизонте. Ему задают вопрос:
– А что такое горизонт?
– А это воображаемая линия, в которой небо сходится с землей и которая удаляется от нас, когда мы пытаемся к ней приблизиться.
Рабинович из Одессы попал на работу в Кремль, он сидит на Спасской башне и смотрит в даль, чтобы своевременно сигнализировать о приближении коммунизма. Его пытаются переманить американцы – пусть предупреждает о приближении экономических кризисов.
– Нет, – говорит Рабинович, – мне нужна постоянная работа.
– Что такое одесская вобла?
– Это кит, доплывший до коммунизма.
Рабинович, проходя вместе с ноябрьской демонстрацией перед трибунами, поднимает руку и кричит:
– Пламенный привет! Пламенный привет!
– Рабинович, с каких это пор вы их так любите? – тихо спрашивает идущий рядом Абрамович.
– Не могу же я прямо заявить: «Чтоб вы сгорели!»
Конферансье объявляет:
– Выступает квартет имени дружбы народов.
Исполнители: Пилипенко – Украина,
Айрапетян – Армения,
Мусрепов – Узбекистан,
Рабинович – Одесса.
В Одесской школе в советские годы:
– Дети! Бога нету! Давайте все покажем в окошко фигу! Абраша, а почему ты не показываешь фигу?
– Если его нету, то кому ее показывать? А если есть – зачем портить с ним отношения?
30-е годы, в стране сталинские репрессии, за границей идет война в Испании. Одесская семья обсуждает новости на кухне:
– Мотя, ты слышал, вчера Барселону взяли?
– О, это ужасно. А кто был этот Барселона?
– Это город.
– Как, уже берут целыми городами?!
Между прочим, в 1950-е, когда умер товарищ Сталин и его положили рядом с Лениным в Мавзолей, в Одессе ходила такая фраза: «Как в коммунальной квартире. Однако жировка выписана только на одного».
Беседуют два одесских еврея:
– При коммунизме у меня будет свой самолет!
– Зачем тебе самолет?
– А вдруг, скажем, в Калуге муку дают. Полчаса лету – и я там!
Одесса. Еврей в мясном отделе гастронома:
– Дайте мне, пожалуйста, два кило мяса.
– Мяса у нас нет, но могу дать хороший совет.
– Ой, вэй… Мне не нужно советов, мне нужно два кило мяса.
– Если вам нужно мясо, так езжайте в Аргентину.
– ?
– Аргентина – страна мяса, а у нас – страна советов.
Одессит:
– Скажите, это уже коммунизм или будет еще хуже?
– Как будет выглядеть человек коммунистического будущего?
– У него будут маленькие руки, так как он ничего не будет делать руками – за него будут работать машины. У него будут маленькие ноги, так как он не будет ходить, а только ездить, плавать или летать. У него будет маленький живот, так как он будет питаться высококалорийными пилюлями. У него будет очень большая голова, так как он будет очень много думать… Думать, как достать эти пилюли.