Гость обернулся к Азвестопуло:
– Сережа, что за сомнения? Ты ему не рассказывал про наши подземелья? Давай сводим, пусть убедится.
Тот заступился за Одессу:
– Алексей Николаевич, мой товарищ правду говорит. Там целый город, секретный. Всех его тайн никто не знает, карты не существует. А внизу, между прочим, обитают тысячи людей. Главные, конечно, каменотесы. Они пилят ракушняк, а другие используют образовавшиеся пустоты. Говорят, коридоры катакомб проходят под всей Одессой. И по ним можно добраться от Куяльника и Усатова до Аркадии и Романовки. Не знаю, верить ли – сам не проверял.
– Как они образовались? И как стали такими огромными? – спросил Лыков с недоверием. – От Куяльника до Аркадии поверху идти чуть не целый день…
– Одесса выстроена из ракушняка, – напомнил шефу его помощник. – Когда его добывали, образовались длинные коридоры. Камень сам по себе твердый, для стройки подходит. Но при этом кроится ручной пилой. Вот и напилили… Дороги, тупики, развилки в нужных местах. Некоторые участки выработаны в три этажа. Целый подземный город. А когда в Одессе ввели порто-франко, катакомбы очень пригодились предприимчивым людям. Зону беспошлинной торговли окопали рвом, караулы расставили. А одесситы тащили товар под землей, минуя рогатки. Порто-франко длилось сорок лет, за это время Одесса стала Южной Пальмирой. Потом режим отменили, а привычка к контрабанде – она же на века! Каменоломни в черте города запрещены, теперь камень добывают далеко от Ришельевской. Но коридоры, связывающие центр с окраинами, никуда не делись. Вот и результат…
– Хорошо, вернемся к контрабанде, – примирительно сказал Лыков. – Преступники высадились в темноте на берег, где нет надзора. Сгрузили товары и спрятали их в катакомбах. Что дальше?
– Дальше их по подземным коридорам доставили в лавки и магазины, – подхватил Кузьминцев. – Под многими домами в лучших частях Одессы существуют так называемые мины, или спуски в подвалы. Только это не те обычные подвалы, которые есть в каждом городе, с ледниками для хранения провизии и ларями для овощей. У нас подвалы особые. Мясо с рыбой там тоже лежат на холодке. Но еще есть вход в подземный город. Своя, так сказать, калитка. И через нее ходит тот, кому положено. А кому не положено, тому лучше не соваться, могут и голову оторвать.
– Так. Необандероленный товар попал в лавку купца Имярекова. Что дальше? Ведь он иностранного происхождения. На него нет ни таможенных ярлыков, ни фактур. Любой полицейский заподозрит неладное, потребует бумаги – и конец торговле.
– Правду говорите, – согласился одессит. – Мало протащить товар на Большую Арнаутскую, где магазин купца Имярекова. Нужно его прикрыть сопроводительными документами. Тут в дело вступают евреи-граверы. Они фабрикуют нужные бумаги. Даже таможенную пломбу соорудят, не говоря уже про коносамент. Или же контрабандный товар как можно быстрее увозят прочь из города, за пределы пятидесятиверстной зоны. Там, как известно, внутреннюю торговлю уже не проверяют и бумаг не спрашивают.
– Значит, это была первая разновидность контрабанды, – подытожил коллежский советник. – Та, которую знают обыватели. И которую пытаются пресечь герои из корпуса пограничной стражи. Кто тут главные действующие лица? Греки?
– Они по преимуществу, – подтвердил негоциант. – Одесские греки тесно связаны с допголаками, греками малоазиатскими, – главными поставщиками восточных товаров. Вера-то одна, легче договориться. Турки шустрят на вторых ролях, русские с малороссами чуть-чуть подыгрывают.
– А немцы?
– Немцы для таких забав слишком законопослушные. Так-то они жулики не хуже остальных, если могут словчить – словчат. Но биться с пограничниками не в их обычае.
– А что вообще пограничники делают в Одессе? Неужели в черте города на пляжах по ночам действительно разгружают контрабанду? С трудом в это верится…
– Каждую ночь разгружают, – заверил сыщика негоциант. – По мелочи, с пришедших в гавань судов. А крупные партии идут другим маршрутом, в обход. Береговую линию охранять трудно. Одно время в моде был Аккерман, всю контрабанду выгружали там. Сейчас, я слышал, много везут из Румынии и доставляют в Килийское гирло. Но чем ближе к катакомбам, тем безопаснее. Потому пригородные лиманы удобнее всего.
– А что чаще всего тащат?
– То, что мало весит, но дорого стоит. Чулки, перчатки, корсеты, белье, кружева. Косметику и парфюмерию. Чай и кофе. Табак. Специи. Карточные колоды сейчас в большом ходу, их покупают клубы. Некоторые из наших специализируются на мануфактуре или обуви. Качественные сукна в цене, особенно английские. Порнографические открытки. Журналы. Спирт.
– Хорошо, Сергей Владимирович, я понял. Насчет катакомб интересно. Не там ли прячется тот, кого мы ищем?
– Балуца? – сразу догадался гость. – Очень даже возможно.
– И как нам с Сергеем Маноловичем туда попасть?
– Лучше туда не попадать, – осторожно возразил одессит. – Чужих под землей не жалуют. Больше скажу: даже тела не найдут. В катакомбах есть места, куда сто лет никто не заходил и не зайдет. Присыплют покойника каменной крошкой, и делу конец… Там много таких тайных захоронений. Некоторые из них я видел своими глазами. Безымянные могилки неведомо кого… Бр-р!
– Давай про вторую разновидность, – приказал товарищу Азвестопуло.
Тот пожал плечами:
– Извольте. Вторая денежнее, чем первая. И гораздо менее рискованная.
– И в чем она заключается? – навострил уши Лыков.
– Да проще пареной репы. Надо только купить хабарника, и ваше дело в шляпе.
– Хабарник – это взяточник?
– А кто же еще? Русская таможня как будто нарочно устроена так, чтобы облегчить чиновникам поборы. Рассказать вам про ихние порядки?
– Для этого, Сергей Владимирович, мы вас и побеспокоили. Значит, честные контрабандисты меньше вреда казне наносят, чем хабарники?
– В десятки раз! Ну, слушайте.
Продавец колониальных товаров закурил сигарету, устроился поудобнее и начал:
– Одесская главная складочная таможня самая важная на всем юге. Знаете, в чем ее отличие от, к примеру, таможни первого класса? В первоклассной привезенный груз может храниться без оплаты пошлины один год. А в главной – три года. За хранение взимают полежалое, само собой. Но пошлину можно оттянуть. А еще при морском привозе дозволяется доставлять товар без указания, кому он адресован. Груз выдается лицу, предъявившему дубликат коносамента; это называется провоз на ордер. К чему я это рассказываю? А к тому, что вопрос оплаты пошлины самый тонкий. За один и тот же товар можно отдать много, а можно – мало.
Смотрите, как это делается. Получатель заморского товара, если тот не запрещен к ввозу в империю, подает в таможню так называемое объявление. Это справка о грузах, поступивших на его имя. В объявлении негоциант должен подробно описать товары. Настолько подробно, чтобы таможня, проверив сам товар, могла начислить на него полагающуюся пошлину. Согласно нашим законам, бумага должна быть составлена по особой форме. И содержать все сведения, необходимые для проверки товара, его выпуска и регистрации. То есть число мест, их знаки и номера, количество и качество, цену… Слово «качество» тут главное. И что делает грузополучатель? Ведь у него есть только те немногие сведения, которые он получил от продавца. Две строки в фактуре и счете, да еще на иностранном языке. Чтобы безошибочно составить объявление, надо сличить содержание фактуры – с чем?
Полицейские пожали плечами. Кузьминцев продолжил:
– С редакцией всех статей тарифа: какое тарифное наименование ближе всех к данному товару.
– А что за статьи тарифа?
– Ну это кодификатор ввозимых товаров. Он всегда неполный, но отступать от него даже на букву нельзя.
– А если привезенный товар отсутствует в кодификаторе? – спросил Азвестопуло. – Или получатель не может сам определить тарифное наименование, поскольку не имеет точных данных? А лишь те две строчки на иностранном языке.
– Он вправе написать: товар неизвестен, подробно объявить его не могу. Тогда таможня начисляет ему акциденцию, то есть штраф, в размере трех и одной трети процента с суммы пошлины. За неправильное оформление взыскивают еще строже. Процедура расчета запутана, а цена ошибки большая. Самому негоцианту разобраться трудно. Поэтому он нанимает экспедитора.
– Что за фрукт?
– О, это великое изобретение русской таможни! Экспедитор – главный человек во всей махинации. Как я уже говорил, товар – материя тонкая, качество его можно представить в том или ином виде. А в таможенных тарифах лишь самые простые вещи прописаны. Как рассчитать тарифную ставку? Если же имеет место разносортица, то вообще голову сломаешь. И тогда применяются так называемые факультативные пошлины, когда хозяин товара и таможенный чиновник официально договариваются о скидках. Помогает в этом тот самый экспедитор – особый посредник, состоящий на службе у таможни. Он-то все и проворачивает. А точнее, обеспечивает сговор негоцианта с чиновником. Ведь экспедитор – испытанный проводник взятки, другого там не держат. Будучи внутри системы, опытный махинатор сводит два конца. Рассчитывает настоящую пошлину, показывает грузохозяину. Вот, мол, сколько с тебя положено на самом деле. Но здесь и здесь мы схитрим, перемешаем товары, понизим сорт, изменим наименование на близкое по смыслу, у которого тариф ниже. Экономия такая-то, с тебя тридцать процентов. Из полученной маржи экспедитор дает на лапу таможенному чиновнику. И тот оформляет необходимые бумаги. Товар очищается пошлиной по низшему разряду, на него вешается пломба или клеится таможенная бандероль. Грузохозяин получает квитанцию об оплате сбора – важнейший документ, по которому товар законно пересекает границу. Все!
– Экспедиторы – такие полезные люди, – заметил Алексей Николаевич. – Из кого они вербуются?
– Да из кого угодно. Главное, чтобы человек не был опорочен по суду. Образование, наличие залога, репутация – все это не имеет никакого значения.