Теперь, когда туристический автобус с полицией остались позади, твое сердцебиение приходит в норму. Ты оглядываешь свой наряд – сине-белую джеллабу с оранжевыми тапочками. Ты никогда так ярко не одеваешься. Вспоминаешь рыжеволосого телохранителя и его рассуждения о виде сине-оранжевых птиц и его взрывной эволюции. Он так ее называл? Стягиваешь с головы капюшон синей джеллабы. За окном расстилаются поля подсолнухов, желто-золотые головки которых перископами торчат над океаном зелени.
Испанка на сиденье рядом с водителем, которую, как ты слышала, зовут Палома, ищет хорошую песню по радио. Потом сдается, вставляет компакт-диск, и ты слышишь:
Глядя из окна на утренний дождь,
Я чувствовала себя бескрылой,
И, боже, какой усталой
В преддверье нового дня[34].
Когда начинается припев, она быстро убавляет громкость, и сидящие в микроавтобусе женщины замолкают, чтобы послушать, как мужчины наяривают во все горло: «С тобой я – настоящая женщина». Палома оборачивается и одаривает тебя – самой близко сидящей к ней женщине – широкой улыбкой. Ты смеешься.
Швейцарец тоже смеется, несмотря на то что он подпевал громче всех. Он поворачивается к тебе. Послеполуденное солнце заливает микроавтобус золотистым светом, и он прикрывает глаза ладонью, чтобы тебя видеть.
– Мне кажется, мы не успели по-настоящему познакомиться.
Ты смотришь на него – у него глаза с оттенком лаванды. Теперь остальные пассажиры микроавтобуса тоже ждут, чтобы ты представилась. У тебя мелькает мысль назвать свое настоящее имя, но ты еще не готова. Поэтому ты перебираешь в уме красивые имена – Верити, Майя, Оноре. Нет, не надо. Ты прибережешь их до того дня, когда у тебя родится собственная дочь. А сейчас ты смотришь на солнце и улыбаешься.
– Как смешно получилось с этой песней. Вообще-то, меня зовут Арета[35].