— Сара вряд ли захочет уехать из Лондона. — Я достаю из шкафа тарелки. — Она очень дорожит своей работой на телевидении.
Оскар внимательно смотрит на меня:
— Ей совершенно ни к чему уезжать. Будет встречаться с ним по выходным. Слава богу, поезда в Англии ходят без перебоев.
Оскар ни разу не позволил себе плохо отозваться о Джеке, но я чувствую: сейчас он с трудом удерживается от какой-нибудь колкости по его адресу. Знаю, что поезда ходят без перебоев. Знаю, что Сара и Джек могут жить в разных городах и встречаться по выходным. Но подобная перспектива меня не устраивает.
— Да, неплохая идея, — отвечаю я, надеясь, что никому из них она не придет в голову.
Но может, я слишком эгоистична? Может, Джеку действительно стоит уехать, потому что с Лондоном у него связано слишком много неприятных воспоминаний — авария, увольнение. Похоже, я теперь тоже отношусь для него к числу неприятных воспоминаний. Наша дружба дала глубокую трещину, и не думаю, что когда-нибудь она сможет зарасти. Но мы оба по-прежнему любим Сару, и это нас объединяет. Оскар молчит, воздерживаясь от дальнейших комментариев. В воздухе висит наряженная атмосфера, непривычная для наших совместных вечеров.
— Как прошел день? — спрашиваю я, решив сменить тему.
— Напряженно и шумно, — вздыхает он. — Питер еще не вернулся, и мне приходится выполнять его обязанности.
Не уверена, что банковское дело — это истинное призвание Оскара. Порой мне кажется, он совершает над собой насилие, посвящая свою жизнь всем этим вкладам, займам и прочей тягомотине. Но может, я недооцениваю его удивительной способности органично существовать в любых обстоятельствах? Стоит ему утром надеть красные подтяжки, и он становится другим человеком. Но какой же он, настоящий Оскар? Мой тайский возлюбленный, загорелый и босоногий, или банковский служащий в накрахмаленной рубашке? Если бы меня спросили год назад, я без раздумий дала бы первый вариант ответа. Но сейчас я вижу: несмотря ни на что, он получает удовольствие от своей работы. Он уходит рано, возвращается поздно и, заключив какую-нибудь выгодную сделку, светится от радости. А что будет через пять лет? Через десять? Не исключено, мир финансовых операций и белых воротничков поглотит моего Робинзона Крузо без остатка. Надеюсь, так не произойдет. Это будет печально не только для меня, но и для него. В первую очередь для него.
— Почему бы тебе не принять душ? — Я открываю крышку кастрюли, добавляю немного красного вина и ставлю в духовку еще на несколько минут.
— Мясо может подождать.
Вечером, прежде чем лечь, я прохожу по всей квартире и выключаю везде свет. Задерживаюсь в гостиной, положив пальцы на выключатель. В мягком свете настольной лампы белые пионы кажутся особенно красивыми. Они совсем свежие, но несколько лепестков уже упало на стол. Удивительные это создания, цветы. Радуют взгляд, требуют внимания, кажутся чудом природы. Но проходит несколько дней, и прекрасный букет превращается в жалкий засохший веник. И вам остается только выбросить его в помойное ведро.
Я иду в спальню, раздеваюсь, залезаю под одеяло, в объятия Оскара, и касаюсь губами его обнаженной груди.
2013 год
Новогодние обязательства
В течение нескольких лет первое мое обязательство касалось работы в журнале.
Формально я это обязательство выполнила. Но, честно говоря, в глубине души продолжаю мечтать о чем-то более увлекательном, чем объяснять девчонкам, как заплести косички в стиле Китнисс Эвердин. Нет, моя нынешняя работа тоже доставляет мне удовольствие. Проблема в том, что в подростковом журнале у меня нет никаких перспектив роста. К тому же мне никогда не нравился Джастин Бибер.
Надо бы взять обязательство найти себе жилье, потому что я уже полгода живу у Оскара, хотя мы договаривались, что это мера временная. Но я не хочу никуда переезжать, и он тоже этого не хочет. Значит, все останется по-прежнему. Конечно, мы перепрыгнули через несколько условных этапов, через которые должны пройти отношения между мужчиной и женщиной. Но так мы поступали с того самого момента, как Оскар заговорил со мной в Таиланде. В любом случае у любви нет никаких законов, и правила здесь бессмысленны. Это же не сериал, а реальная жизнь. Я знаю: Оскар ко мне очень привязан и порой он слегка подавляет меня обилием своих достоинств. Как минимум раз в неделю он просит меня выйти за него замуж. Знаю: на девяносто процентов это шутка.
Но если бы я решила эту шутку поддержать и ответила утвердительно, он, недолго думая, повел бы меня в церковь. Такой уж он, Оскар. Обожает делать подарки. В постели чуткий и внимательный. Надежен и уверен в себе, как огромный теплоход. Такому не страшна никакая буря.
В общем, не знаю, какие обязательства взять в наступающем году. Попытаюсь не вылететь за борт своего комфортабельного теплохода.
8 февраля
— Ты по какому рецепту готовила это пойло? Там действительно говорилось, что сюда надо влить целую бутылку рома? — Я отодвигаю чашку с пуншем, из которой только что отпила. — У меня просто дыхание перехватило!
— Похоже, я немного переборщила с ромом! — смеется Сара.
— Ладно, пусть все упьются до поросячьего визга. Может, тогда никто не заметит, что вечеринка не слишком удалась, — решаю я, окидывая критическим взглядом квартиру.
Оскар на несколько дней уехал по делам в Брюссель, и все вечера я трачу на подготовку вечеринки-сюрприза в честь дня его рождения. Завтра ему исполняется двадцать девять. Я уже убрала прочь все ценные или слишком хрупкие вещи, чтобы не нанести его мамаше никакого имущественного урона. Приготовила изысканные канапе, достойные Делии Смит, и положила их в холодильник. Сегодня мы с Сарой несколько часов переставляли мебель, пытаясь освободить как можно больше пространства. Хорошо, что к нашему дому примыкает небольшой садик. Если гостям станет тесно, всегда смогут выйти туда проветриться. Очень надеюсь, тесно им не станет. Сейчас чертовски холодно, и, по прогнозам, завтра должен пойти снег.
— Все пройдет на высшем уровне, — заявляет Сара, направляясь в ванную.
— Помимо всего прочего, тебе удалось заполучить лучшего в городе диджея.
Невозможно понять, говорит она это серьезно или с иронией.
Со времени моего кошмарного визита к Джеку прошло три месяца. Слава богу, он начинает входить в колею. То, что он согласился поработать диджеем на дне рождения моего парня, само по себе говорит о многом. А самое главное, он снова работает на радиостанции, где работал прежде, хотя должность у него чуточку менее престижная. Сара говорит, он активно подыскивает себе что-нибудь покруче. После Рождества я видела его всего пару раз, когда мы собирались всей компанией. Во время первой из этих встреч, в январе, я испытывала жуткую неловкость. Несмотря на цветы, которые он мне прислал, я так и не смогла простить его до конца. Но когда Сара вышла в туалет, Джек схватил меня за руку и стал просить прощения. Вид у него при этом был такой несчастный, что сердце мое дрогнуло. Я поняла, он действительно переживает. Да, он сделал мне больно. Но себе он сделал еще больнее.
Рада сообщить, что его отвратная борода наконец канула в небытие, а в его зеленых глазах вновь танцуют золотистые искорки. Вы себе не представляете, какое это облегчение, видеть Джека прежним. Я так боялась, что он не найдет в себе силы выйти из депрессии.
Сара, отправившись в туалет, оставила на кухонном столе свой мобильник. Он тихонько звякает, извещая, что пришла эсэмэска. Машинально бросаю взгляд на экран. Сообщение от Люка.
Ты сегодня, случаем, не свободна? У нас проблемы, Билли остался без пары. Спаси меня, Саззи!
Я таращусь на экран несколько секунд, лихорадочно соображая, что это может означать, потом бросаю телефон на стол, открываю холодильник и начинаю сосредоточенно изучать его содержимое. Пусть Сара не думает, что я за ней шпионю. И в этой эсэмэске нет ровным счетом ничего криминального. Обыкновенное дружеское послание, без всякого намека на флирт. Я видела этого Люка один-единственный раз. Столкнулась с ним в кафе неподалеку от Сариной работы. Парень явно не того типа, что предпочитает Сара. Гора мускулов и длинные жидкие патлы. Но какое право он имеет называть ее Саззи? Подруга рассказывала, что Люк иногда звонит ей и что с ним приятно поболтать. Но похоже, телефонной болтовней их общение не ограничивается. Тут в кухню возвращается Сара. Краешком глаза я наблюдаю, как она подходит к столу, берет телефон, издает короткий смешок и без всяких комментариев прячет телефон в задний карман джинсов. Странно, конечно. Но в конце концов, я тоже не рассказываю ей обо всех эсэмэсках, которые получаю. Да и о многом другом, честно говоря, умалчиваю тоже.
— Да, это совсем не то, что наши вечеринки на Деланси-стрит! — говорит Сара, наливая нам обеим вина и удовлетворенно оглядывая сверкающую чистотой кухню. — Ты очень выросла, Лу, — добавляет она не без сарказма.
— Можно подумать, ты не выросла! — смеюсь я.
— Знаешь, с кем я выпивала на прошлой неделе? — Сара прищуривается, явно готовясь сразить меня наповал. — С Амандой Холден!
— Нет! — ору я и хватаюсь за живот, словно она пронзила меня насквозь.
— Это слишком!
— А что здесь такого? — удивленно выгибает бровь Сара. — Просто мы случайно оказались в одном баре, — добавляет она и прыскает со смеху.
— Настанет день, и люди будут с гордостью рассказывать, что случайно оказались в одном баре с тобой! — говорю я и ничуть не кривлю душой.
Сара стремительно идет в гору. С Нового года она регулярно появляется в дневном выпуске новостей. Лицо ее уже знакомо многим, хотя мало кто может вспомнить, где именно ее видел. Если ее карьера и дальше пойдет такими темпами, через несколько лет ей придется надевать бейсболку и темные очки, чтобы встретиться со мной в кафе.
— Что ты подаришь Оскару? — спрашивает Сара.