Мы не составляли собственных обетов, чтобы огласить их в церкви. Когда я заговорила об этом, Люсиль скорчила такую гримасу, словно речь шла о караоке нагишом. Надо признать, Оскар был шокирован не меньше своей мамаши. Я, разумеется, не настаивала. Честно говоря, отчасти то была шутка, но их реакция показала мне, что шутки здесь неуместны. Сама мысль о том, чтобы отступить от традиций и «осовременить» свадебную церемонию, представлялась им недопустимым кощунством.
Оскар по-прежнему стоит ко мне спиной, прямой и гордый. Его мать заявила, если жених в церкви оглядывается назад и таращится на невесту — это дурной тон. Так что я подхожу к алтарю, глядя ему в затылок. Внезапно я понимаю, что соскучилась по Оскару. В последние дни нас обоих так захватила свадебная круговерть, что времени общаться друг с другом почти не оставалось. Хорошо, что сегодня все закончится и мы наконец останемся наедине. Нас ждет медовый месяц в Таиланде. Надеюсь, там, на берегу океана, вновь оживет волшебство первых недель нашего знакомства.
И вот я стою рядом с ним у алтаря, Оскар наконец поворачивается и смотрит на меня. Согласно планам его матери, в этот момент он должен поднять с моего лица вуаль. Увы, это невозможно, так как никакой вуали на мне нет. Кружевная занавеска на голове — это не мой стиль, и нацеплять ее только потому, что так принято, у меня нет ни малейшего желания. Вместо вуали голову мою украшает изящная гирлянда в стиле 1920-х годов, которую мне посчастливилось купить в том же магазине, что и платье. Парикмахер очень ловко вплел ее мне в волосы вместе с маленькими белыми розочками. Это просто очаровательная вещица — золотая нить с крохотными подвесками из драгоценных камней, причем все подвески в виде морских обитателей. Здесь есть и морские коньки, и ракушки, и, разумеется, морские звезды. Для постороннего взгляда это просто эффектное украшение, но, надеюсь, Оскар увидит в этом интимный намек на историю нашей любви.
Несмотря на то что никакой вуали на мне нет, Оскар делает такое движение, словно хочет ее приподнять. Наверняка он мысленно отрепетировал каждый свой шаг и теперь немного сбит с толку. Я улыбаюсь и слегка качаю головой.
— Вуали нет, — говорю я одними губами, и он тихонько смеется.
— Ты прекрасна, — шепчет он.
— Спасибо, — отвечаю я.
Сейчас он ни капельки не похож на того парня в шортах и футболке, с которым я познакомилась на берегу океана, но я вижу его именно таким. Мой Робинзон Крузо, мой спаситель, моя любовь. Думаю, он даже не заметил, что рядом со мной нет Сары. Думаю, если бы священник сейчас сбросил свою сутану и сплясал у алтаря ирландскую джигу, Оскар бы и бровью не повел. Взгляд его устремлен только на меня, взгляд, полный удивления, нежности и любви. Несмотря на все попытки Люсиль спланировать нашу свадьбу четко, как военную операцию, она не смогла учесть подобных лирических моментов. Я знаю, все недовольства по поводу мусса из лосося скоро забудутся, а эти упоительные мгновения останутся в памяти навсегда. Оскар выглядит чертовски эффектно. Настоящий жених, с головы до пят. Все в нем безупречно: тщательно уложенная шевелюра, сверкающие лакированные ботинки, темные, сияющие радостью глаза. В общем, ожившая фотография из свадебного журнала. Или модель, по которой делают тех крошечных марципановых женихов, что украшают свадебные торты.
Любопытно, как ее королевское величество Люсиль отреагировала на отсутствие вуали? Возможно, у нее припасена запасная и при первом удобном случае она попытается нацепить ее на меня.
Священник вопрошает, не известны ли кому-нибудь из присутствующих препятствия к заключению брака между нами. В голове у меня проносится мысль о Саре. Вдруг она сейчас ворвется в церковь и расскажет всем, что я вероломная обманщица.
Но разумеется, ничего не происходит. Через несколько минут Оскар надевает мне на средний палец левой руки платиновое кольцо с бриллиантами, и церковные колокола начинают звонить. Мы идем по проходу рука об руку, гости аплодируют. Прежде чем выйти на улицу, где сияет тусклое зимнее солнце, Оскар заботливо завязывает ленты моей меховой накидки и целует меня в щеку.
— Теперь ты моя жена, — шепчет он, касаясь пальцами моей щеки.
— А ты мой муж, — шепчу я в ответ и целую его ладонь.
Сердце мое так переполнено радостью, что вот-вот взорвется. Да, отныне мы с Оскаром муж и жена, и в этом заключается простая и великая правда.
Фотограф суетится, выстраивая кадр, в который должны войти члены обеих семей. Мамаша Оскара, судя по всему, решила взять на себя обязанности арт-директора. Мама уже успела украдкой шепнуть мне, что боится придушить Люсиль еще до конца свадебного приема. Мы обе прыснули со смеху, состроили надменные гримасы, изображая ее королевское величество, и тут же как ни в чем не бывало принялись позировать перед камерой.
Во время завтрака происходит забавная накладка. Крессида принимает моего брата за официанта и выражает претензию на то, что шампанское недостаточно холодное. Дэрил поправляет дело, опустив в ее бокал несколько кубиков льда, которые взял из ближайшего кувшина с водой. Увидев это, она начинает грозить, что потребует его увольнения. Тогда Дэрил с огромным удовольствием сообщает, что он всего лишь брат невесты и не имеет чести быть официантом на этом блистательном приеме. Причем говорит с преувеличенным акцентом жителя центральных графств. Кстати, на свадьбу Дэрил приехал не только с женой, но и с моим чудным племянником Томасом, который появился на свет совсем недавно. Ангелоподобный малыш вызывает у гостей такой восторг, что едва не оттесняет меня из центра внимания. Брат уже спросил меня, согласна ли я стать крестной Тома. В ответ я чуть не расплакалась от умиления. Господи, как я люблю свою семью! Пусть по численности мои родственники значительно уступают родственникам Оскара, по части адекватности и вменяемости они превосходят их многократно.
— Леди и джентльмены, настало время произносить речи!
Господи боже, у меня совершенно вылетело из головы, что Сара собиралась произнести речь. Причем именно ее выступление было намечено первым. Отсутствие Сары внесет сумбур в программу, столь тщательно разработанную королевой Люсиль. Если бы я заблаговременно сообщила Люсиль о том, что Сара выступать не будет, это немного поправило бы ситуацию. Но я этого не сделала. И вот красномордый ведущий просит всех гостей поприветствовать аплодисментами подружку невесты. Гости послушно хлопают в ладоши, однако без особого энтузиазма. Все чувствуют, возникла какая-то заминка, но пока не понимают, в чем ее причина. Господи, похоже, работники этого зала не отличаются особой сообразительностью или никак между собой не общаются! Ведь их же попросили убрать с главного стола карточку с именем Сары. Казалось бы, всякому должно быть ясно, ее здесь нет. Но ведущий с упорством, достойным лучшего применения, выкрикивает ее имя и обводит зал выжидающим взглядом. Оскар, бедняга, растерянно озирается по сторонам, словно считает себя обязанным решить эту проблему, но не представляет, как именно это сделать. Его мамаша бросает на меня взгляд, красноречиво вопрошающий: «Что происходит?» Как видно, спасать положение придется мне. Я окидываю взглядом море лиц и встаю, совершенно не представляя, какие слова сорвутся сейчас с моих губ. Я уже и так измучилась, объясняя причины отсутствия Сары тем, кто интересовался. И что, я теперь должна бесстыдно лгать всем этим людям? Но разве у меня есть другой выход? Не могу же я сказать: знаете, у нас с Сарой вышла небольшая размолвка. Она выяснила, что я несколько лет подряд была влюблена в ее бойфренда, и это так ее расстроило, что она теперь видеть меня не может. Чувствую, что сердце мое колотится где-то в горле, а щеки заливает румянец. Тут до меня доносится скрип отодвигаемого стула. Кто-то встает и прокашливается.
Джек.
По залу проносится легкий удивленный гул. Подобного поворота событий никто не ожидал.
— Сара не смогла сегодня присутствовать здесь, и Лори попросила меня сказать несколько слов. — Джек смотрит на меня, в глазах его светится вопрос. — Мне повезло близко знать Лори и Сару в течение нескольких лет. И я прекрасно представляю, что сказала бы Сара, будь она здесь.
Ну, это он, положим, ошибается. О том, что сказала бы Сара, он не имеет даже отдаленного понятия. Тем не менее я одобрительно киваю и опускаюсь на стул. То, что Джек сыграет на моей свадьбе более значительную роль, чем предполагалось, меня не особенно удивляет. Так или иначе, он принимал участие во всех важных событиях моей жизни.
— Знаете, мы с Сарой были вместе довольно долго — до недавнего времени, если быть точным, — продолжает Джек. — Впрочем, это, конечно, к делу не относится. Э-э… Простите… — Он бросает взгляд на девушку, которая сидит рядом с ним, и кое-кто начинает хихикать. — М-да… Тем не менее меня, так сказать, можно назвать третьим колесом в тачке Лори и Сары, — изрекает Джек. — В переносном смысле, конечно. Мы были очень близки, но… надеюсь, вы ничего такого не подумали… Я хотел сказать, мы были настоящими друзьями… и сейчас ими остаемся.
Джек умолкает. Хихиканье перерастает в смех.
— Простите… — бормочет он и растерянно смотрит на меня, но через мгновение к нему возвращается кураж. — Хорошо, — произносит Джек и потирает ладони; до меня доходит, что он страшно нервничает. — Что сказала бы Сара о Лори, будь она здесь? Разумеется, прежде всего она сказала бы, что Лори — отличная подруга. Знаете, когда ты поступаешь в университет и тебе предлагают поселиться с кем-нибудь в одной квартире, это все равно что лотерея. Сара часто повторяла, что эта лотерея принесла ей крупный выигрыш. Соседка по квартире стала ее подругой на всю жизнь. Лори, вы с Сарой дополняете друг друга так же прекрасно, как джин и тоник. Сара очень тебя любит.
Раздаются жидкие хлопки, моя мама опускает глаза. Я начинаю щипать себя за ладонь. Ущипнула, отпустила, Ущипнула, отпустила. Господи боже, только бы не расплакаться! Если я сейчас зальюсь слезами, это будет настоящей катастрофой. Сегодня мне так не хватает Сары, так отчаянно не хватает! Мы тщательно возводили здание моей свадьбы, но отсутствие Сары пробило в его стене огромную зияющую дыру. Боюсь, такую же дыру оно пробило в здании всей моей жизни.