О, как он теперь не похож на моего безмятежного тайского возлюбленного. Пейзаж, который висит в нашей спальне, теперь кажется мне чудной фантазией, а не воспоминанием.
— Послушай, Оскар, мы с тобой женаты, но это вовсе не означает, что все наши романтические чувства и стремления теперь направлены в одну сторону. Мы живые люди, а у живых людей постоянно возникают… скажем так, искушения. И не надо делать вид, что этого нет.
Теперь мы лежим лицом друг к другу. Но в комнате темно, и я не вижу его глаз.
— Ты хочешь сказать, что у тебя возникло искушение? — спрашивает Оскар.
Ответить правду? Доли секунды мне достаточно, чтобы решить: это ни к чему хорошему не приведет.
— Вопрос не в том, возникают у нас искушения или нет. Вопрос в том, какой мы сделаем выбор. Только это имеет значение. Поженившись, мы с тобой выбрали друг друга. Мой выбор — это ты, Оскар. Каждое утро я просыпаюсь с мыслью, что мой выбор — это ты.
— Мой выбор — это ты, — эхом повторяет он, привлекая меня к себе.
Я обнимаю его. Чувство такое, словно наш брак стал осязаемым и мы держим его в руках, как драгоценность.
Но эта драгоценность стала такой хрупкой, такой уязвимой. Одного неосторожного движения достаточно, чтобы разбить ее вдребезги. На сердце у меня неспокойно, и еще долго после того, как Оскар заснул, я лежу с открытыми глазами и смотрю в темноту.
21 ноября
— Лори! — Оскар склоняется надо мной, приподнявшись на локте.
Я выныриваю из причудливой путаницы снов, в которой только что барахталась. Цифры, горящие на электронных часах в изголовье, сообщают, что сейчас половина шестого утра.
— Лори… — Он целует меня в плечо, руки его скользят вдоль моего тела.
— Ты не спишь?
— Уже нет, — отвечаю я шепотом, все еще пребывая в пограничной зоне между реальностью и дремой. — Сейчас совсем рано.
— Знаю, — говорит Оскар, его теплая рука лежит у меня на животе. — Давай… давай сделаем ребенка.
Предложение настолько неожиданное, что у меня глаза лезут на лоб.
— Оскар… — Я поворачиваюсь и смотрю ему в лицо.
Он испускает сдавленный стон и целует меня в губы, не позволяя ничего сказать в ответ, ноги его обвивают мои бедра. Наш секс стремителен и пылок, обоих переполняют эмоции. Вчера мы опять поссорились, или, как сказал бы Оскар, у нас был напряженный разговор. Я спросила, прощупал ли он почву насчет новой должности, которая позволила бы ему не покидать Лондон. На эту тему мы негласно установили табу. Я позволила себе его нарушить.
Когда все заканчивается, мы в изнеможении растягиваемся на смятых простынях. Мы снова сделали выбор и снова выбрали друг друга. Не уверена, что Оскар действительно хочет ребенка. Но по крайней мере, я убедилась, что небезразлична ему.
2016 год
Новогодние обязательства
1. Ребенок! Да, мы с Оскаром решили, что в этом году попытаемся стать родителями. В последние два месяца мы то и дело возвращались к этой теме и договорились, что с нового года я перестану принимать таблетки. Ощущение, как перед прыжком в неизвестность.
Думаю, никаких других обязательств мне брать не стоит. Такой грандиозной задачи вполне достаточно, чтобы посвятить ей целый год! Оскар снова обещал, что поговорит со своим боссом и скажет, что хотел бы работать только в Лондоне. Если он постоянно будет дома, мои шансы забеременеть существенно повышаются. А когда ребенок появится на свет, присутствие Оскара будет тем более необходимо.
2. Блин, совсем забыла! Как это ни тяжело, я обязуюсь воздерживаться от спиртных напитков. Необходимая предосторожность для будущей матери.
26 января
— Ты не забываешь каждое утро принимать фолиевую кислоту?
Я сижу на кровати, рядом на столике — мой мобильник, включенный на громкую связь.
— Не забываю, — отвечаю я. — Но насколько мне известно, зачатие практически не зависит от того, достаточно ли в моем организме всяких там полезных веществ. Для этого нужно одно-единственное: чтобы сперматозоид и яйцеклетка благополучно встретились в нужный момент.
Уверена, спрашивая про эту паршивую кислоту, Оскар не хотел, чтобы вопрос прозвучал как упрек. Но он разочарован и не может этого скрыть.
В трубке молчание.
— Наверняка на свете найдется не много пар, которым удалось зачать ребенка в первый же месяц, — продолжаю я более серьезно.
Работая в отделе женского здоровья, я постоянно сталкиваюсь с вопросами, связанными с беременностью. И вот что я поняла. Самое лучшее в подобной ситуации — жить нормальной жизнью, не зацикливаясь на том, достигли вы желаемого или нет. Но Оскар — деятельная натура, ему требуется немедленный результат. Не представляю, как остудить его рвение, не задев его чувств. Так или иначе, одержимость моего мужа идеей продолжения рода очень трогательна.
— Знаю, — вздыхает он. — Я просто подумал, вдруг мы попадем в число везунчиков.
— О невезении пока говорить не приходится, — возражаю я. — Когда ты вернешься, мы должны хорошенько постараться, только и всего.
— Конечно. Тем более, это такая приятная обязанность. Жду не дождусь, когда мы с тобой приступим к очередной попытке.
23 февраля
— Лори, ты сидишь там ужасно долго.
Оскар отложил свой отъезд в Брюссель, чтобы узнать, беременна я или нет. Сейчас выяснилось, что нет. Я сижу на унитазе, открываю коробку с тампонами, думая о том, как сообщить ему эту неприятную новость.
— Выйду через пару секунд. — Я спускаю воду.
Открываю дверь и встречаю выжидающий взгляд Оскара. Молча качаю головой. Он заключает меня в объятия, но в глазах его вспыхивает разочарование.
— Прошло еще совсем немного времени, — начинаю я.
Да, я пытаюсь забеременеть всего два месяца, но, честно говоря, уже успела от этого устать. Я и думать не думала, что это занятие повлечет за собой столько переживаний. Мне бы так хотелось не гнать волну и немного расслабиться. Но Оскар привык держать ситуацию под контролем и чувствует себя не в своей тарелке, когда это невозможно. Смириться с мыслью, что успех зависит не только от наших усилий, для него мучительно.
— Нам повезет в следующем месяце. Третья попытка всегда приносит удачу. — Он целует меня в лоб и берет портфель. — Увидимся через несколько дней, любовь моя.
14 марта
— Тебе холодно?
Аманда смотрит на меня как на полного идиота:
— Мы на Крайнем Севере, Джек.
Это, конечно, верно. Но мы закутаны в несколько слоев меха и к тому же пьем ром. Несколько дней назад мы сбежали в Норвегию, а попали в сказочную страну. Никогда в жизни не видел такого количества снега. Лежа в тепле, на огромной кровати под стеклянным куполом иглу, мы постоянно наблюдаем, как с неба падают снежные хлопья. Если бы выбирала Аманда, мы полетели бы к жаркому солнцу и теплому морю. Но мы тянули жребий, и выиграл я. А меня давно уже гложет безумная идея — увидеть северное сияние. В результате мы отправились сюда. Правда, с северным сиянием нам пока не везло. Сегодня наша последняя ночь в Норвегии. Последний шанс на удачу.
— Что тебе здесь понравилось больше всего? — спрашиваю я и целую в лоб Аманду, которая лежит совершенно голая, затылком на сгибе моей руки. Она задумчиво морщит нос.
— Наверное, катание в оленьей упряжке. Это было чертовски романтично.
— Более романтично, чем заниматься любовью в иглу? — спрашиваю я, по-хозяйски лаская ее груди.
— Нет, это еще романтичнее, — улыбается Аманда. — Знаешь, я думала…
— Она осекается и испускает вздох.
— Что? — Я забираю у нее стакан, переворачиваюсь и оказываюсь сверху.
— Ничего. Забудь.
— И все же что ты хотела сказать?
Аманда отводит взгляд в сторону и целует меня в плечо. Щеки ее заливает румянец.
— Это ужасно глупо, но я думала… — лепечет она. — Думала, ты привез меня сюда, чтобы сделать предложение.
Блин, вот это настоящий шок! Надеюсь, он не отразился на моем лице. А я-то ломал голову, почему сегодня вечером она какая-то странная.
— Ты так решила? Прости, Аманда, но я… — Замолкаю, не зная, что сказать.
Мы никогда не говорили серьезно о нашем совместном будущем. И должен признать, мысль о женитьбе мне и в голову не приходила. Я еще к этому не готов. И плохо представляю, когда достигну готовности. Аманда смотрит на меня, я смотрю на нее. Что бы я сейчас ни сказал, это будет совсем не то, что она хочет услышать.
— Ты замечательная. Ты самая красивая на свете.
Аманда слабо улыбается и трясет головой:
— Заткнись!
Я целую ее, потому что поцелуи намного безопаснее слов. Раздвигаю ее колени, ощущая упоительную мягкость кожи. Ее глаза совсем близко, обида и разочарование, сверкающие в них, гаснут, подернутые дымкой желания.
Когда все заканчивается, Аманда прижимается губами к моей шее.
— Посмотри наверх, — шепчет она. — Посмотри наверх, Джек.
Я соскальзываю с нее, поворачиваюсь на спину, и у меня перехватывает дыхание. Небо над нами переливается всеми оттенками зеленого, лазурного и пурпурного. Более фантастического зрелища невозможно представить.
— Потрясающе! — шепчет Аманда.
Мы лежим в блаженной истоме, любуясь этим чудом. Какого черта я жду, проносится у меня в голове.
23 марта
Третья попытка не принесла нам удачи. Сегодня у меня должны были начаться месячные, и с утра Оскар звонил пять раз, а я была в туалете раз пятьдесят, не меньше. Сейчас девять часов вечера, и несколько минут назад стало ясно, что у нас опять ничего не вышло. Я звоню Оскару, и мы утешаем друг друга как можем. Повесив трубку, я решаю нарушить сухой закон и наливаю себе большой стакан красного вина. Прикидываю, не позвонить ли Сиан, моей приятельнице, с которой мы вместе работаем в журнале, но быстро решаю, что не стоит. В те дни, когда Оскар в Брюсселе, мы с Сиан иногда ходим в кино или в кафе, но мы не до такой степени близки, чтобы грузить ее моими несбывшимися надеждами на беременность. С мамой я разговариваю по телефону почти каждый день, но я и словом не обмолвилась, что мы пытаемся зачать ребенка. Скажи я ей только, она стала бы переживать еще сильнее нас с Оскаром. Будь Оскар рядом, я бы, наверное, не так расстроилась, но сейчас, когда он далеко, мне кажется, я пережила настоящее крушение.