Как оказалось, может. Наблюдая, как охранники площади сцепляются с появляющимися из ниоткуда оборванцами, а царь Леонид смеется и приказывает убить всех, я не обращал внимания на пролетающие мимо тела и выстраивал картину происходящего. Помните тот караван, на который оборванцы вроде бы напали, но не разграбили? Помните, с какой ненавистью оборванец сражался со Степаном и Гераклидом, желая их убить? А их друзей утаскивали в леса, чтобы разобраться. Никакой мистики в этом нет. И нет даже невидимой руки персов, которые якобы пытаются устроить в Спарте гражданскую войну.
Спартанцы сами ее успешно устраивали, веками воюя сами с собой. Вспомните мой вчерашний рассказ о социальном разграничении спартанских граждан и крестьян. Наравне с землевладельцами и ремесленниками в Спарте существовала еще одна социальная группа, которой пришлось тяжелее всего. Речь о тех самых илотах, которых в каком-то смысле можно называть рабами. И как раз они составляли абсолютное большинство населения. У каждого гражданина Спарты в подчинении могло находиться сразу несколько семей илотов. Илоты пахали как проклятые, обеспечивая страну всем необходимым. Спартанцы-граждане, понимая, что на каждого из них приходится десяток озлобленных илотов, делали все, чтобы оставить их в подчинении.
Беднягам с детства внушали комплекс неполноценности, избивали их, ломали характер и всякую волю к сопротивлению. А самых крепких и подозрительно выглядящих даже убивали. Чтобы формально оправдать беззаконие, раз в год, правители Спарты даже объявляли илотам официальную войну. То есть фактически воевали спартанцы сами с собой. А еще они спаивали бедных крестьян, чтобы показать молодым спартанцам вред алкоголя и слабость характера всех, кто не носит гордое звание гражданина. Протестовали, само собой, не все илоты. Часть из них даже служила в армии как легковооруженная пехота. В тех же войнах против персов, по словам Геродота, на каждого спартанца приходилось по семь илотов.
И очень забавно, как каждый любитель отправиться в прошлое считает, что он будет романтичным рыцарем, спартанцем или каким-нибудь землевладельцем. Ведь на деле подавляющее большинство населения практически на всем протяжении истории представляло собой крестьян, рабов и таких вот илотов, находящихся с правовой точки зрения где-то между собачьей будкой и консервной банкой. Они периодически устраивали восстания и бунты, свидетелем одного из которых я и стал. В очередной раз убедившись, что у вселенной есть ответы на все вопросы. Ну, кроме того, как из десяти пар новых носков через месяц может остаться семь и все будут разными. Что до моего оборванца, то он, очевидно, илотский партизан и вчера с друзьями устроил нападение на караван, только чтобы потрепать спартанцев. А позже упросил меня взять его на встречу с царем Леонидом, только чтобы узнать, где и когда она состоится, привести на площадь друзей и попытаться всех убить.
Получалось у илотов, мягко говоря, не очень. Примерно двадцать вооруженных спартанцев-охранников плюс два абсолютно аналогичных им по навыкам царя – головная боль и для пары сотен обычных солдат. А для нескольких десятков оборванцев – гарантированная бронь билета на тот свет, отменить которую не получится, даже позвонив по горячей линии. Зрелище на площади было кошмарное. Я предпочел отстраниться от происходящего и сосредоточиться на чем-то поинтересней. К примеру, на том, как взять свою задницу да отправить ее куда-нибудь в другую временную эпоху. Ведь условие для этого тоже было на этой площади в виде Гераклида, который вместе со всеми резвился, раздавая заряды шокера направо налево.
Неблагодарная, скажу я вам, работа спартанцам жизни спасать. Если вчера я принял в ней участие добровольно, то сегодня все получилось как-то само собой. Я приблизился к Гераклиду, пользуясь тем, что обе стороны конфликта были заняты друг другом и про меня забыли. Я надеялся, что по тем или иным причинам, как и вчера, шокер Гераклид уронит, а я спокойно его подберу и удалюсь. Но не сложилось. Началось все с чувства, знакомого каждому, кто когда-либо говорил девушке, что она вроде бы поправилась.
Удар сзади и потеря равновесия. Мой рюкзак слетел, покатился вперед и сбил с ног илота. Тот готовился нанести Гераклиду подлый удар прутиком, в котором я безошибочно опознал спартанскую валюту. Спарта, наверное, единственная страна в истории, деньгами которой можно убить.
Вместо подлого (и почти наверняка фатального) удара в висок Гераклид отхватил прутиком по руке, выронив шокер. Он развернулся, отправив ногой другого оборванца изучать химический состав пыли метрах так в двух подальше ногой. Квадратное лицо спартанца на секунду застыло в расчетах. Глянув на меня, рюкзак и валяющегося оборванца, Гераклид все понял, уважительно мне кивнул и использовал грудь оборванца в качестве подставки для ноги. А здоровой рукой покрепче перехватил копье. Что-то подсказывало, что не для того, чтобы воткнуть его в землю и помочь ему подняться. Не спорю, спасти человеческую жизнь приятно. Но знаете, удовольствие как-то смазывается, если спасенный тут же заберет чью-то еще. Тем более что в социальных отношениях Спарты я запутался. И за последние десять минут, состоявших из ругани, побоев и драк, времени определиться, на чьей я стороне, особо не было.
Зато рядышком валялось кое-что, способное уравнять мои шансы не то что со спартанцем, но и с моим батей, футбол которого я случайно переключил на мультик. Многочисленные падения последних дней послужили отличной тренировкой реакции, и, используя секретный стиль ползущей змеи, до шокера я добрался мгновенно и направил его на Гераклида с просьбой не трогать оборванца и дать ему уйти. Зеленые глаза спартанца, который уже готовился насадить оборванца на копье, расширились от удивления. И, как мне показалось, от обиды. Гераклид на секунду стал похож на ребенка, у которого отобрали игрушку. Но только на секунду, ибо тут же он развернулся ко мне, рыкнул и занес копье.
Следующая часть должна была рассказывать, как я сужаю глаза, хладнокровно нажимаю курок, шокер выпускает заряд и Гераклид падает в судорогах. Ну а я не торопясь встаю, оттряхиваюсь, закуриваю сигарету и смеряю его взглядом победителя. После чего ухожу вдаль, пока на заднем плане битва продолжается в замедленном действии, раздаются взрывы, падают самолеты, а небоскребы разрушаются один за одним. Клянусь, в ту секунду между занесением копья и моим нажатием на курок я, довольно урча, подумал, как именно все описать и расписать. Только вот у физики по этому вопросу было другое мнение. Шок и сенсация – батареи любых приборов, использующих электричество, рано или поздно садятся. Ну а то что села она именно в моих руках, я отказываюсь комментировать. Ибо единственный логичный вывод будет состоять в том, что все мы живем в симуляции, и игрок, управляющий мной, решил пошутить перед подругой и сейчас смешно гыгыкает, тыкая пальцем в экран и крича, «зацени, как этот идиот сейчас отгребет, вот неловко получилось, да?»
Вместо оружия из будущего меня спасло кое-что другое. Человеческая ярость, жажда крови и желание мести, которые, разумеется, кипели в крови илота-оборванца, который использовал прием, достойный внесения в список запрещенных Женевской конвенцией. Илот из положения лежа нанес Гераклиду быстрый и смертоносный удар в место, которое обычно служит источником шуток о небольшой длине. И второй раз за несколько секунд Гераклид согнулся в три погибели. Илот было пытался перехватить копье и добить его, но был остановлен моим взглядом. И шокером, направленным в ему в грудь, – илот-то не в курсе, что заряда уже нет, а вот действие шокера он наблюдал раньше, когда им орудовал Гераклид.
Правда, эпичность выражения здорово снижалась тем, что на заднем плане жизни продолжали тратиться одна за другой. Мельком оглянувшись, я понял, что спартанцы начинают побеждать. А мне стоит вспомнить один очень полезный навык, прекрасно натренированный за время прошлых миссий. Бежать. Добравшись до гостиницы, я сейчас и записываю всю историю. Учитывая масштаб мясорубки, всем ее участникам в ближайшие полчасика будет точно не до идиота, который то выдавал себя за бога, то торговал со злейшими врагами оружием.
Ах да, еще я встретил Фому и посоветовал ему пойти на площадь и присмотреться к убегающим илотам. Работать они умеют прекрасно, а в ближайшие пару сотен лет в Спарте им точно будут не рады. Фома несказанно обрадовался и посеменил в сторону центра. А я готов к следующей миссии. Спартанская оказалась ровно такой, какой и должна была быть. Посмотрим, что будет дальше.
Ну а пока я жду перемещения, держите еще немного фактов об этом уникальном во всех смыслах государственном образовании.
Спартанцы-мужчины предпочитали носить длинные волосы. Такая прическа считалась мужественной.
Нет весомых подтверждений тому, что хотя бы один человек, которого Спарта клеймила позором, смог восстановить свой статус. Даже героизм в битве не оправдывал прошлых действий. Спартанцы считали, что трус геройствует от нежелания жить.
Спартанцы слабо разбирались в тактике ведения войны и не продвигали эту науку. Они не умели эффективно захватывать города и использовать местность, полагаясь лишь на физическую мощь.
Среди рабов Спарты почти не было иностранцев. Подавляющая часть илотов являлась этническими греками.
Спартанцы не ели у себя дома. Даже цари были обязаны есть в государственной столовой одинаковую со всеми еду.
↓ кликни, не пожалеешь
День 17
История – забавная штука. За один день в ней может измениться все. А за пару тысяч лет – абсолютно ничего. Хотите пример? 6 августа 1945 года в 8:15 утра США сбросили на Хиросиму атомную бомбу. За день история разделилась на до и после. Началась гонка вооружений, мирного и не очень атома, а все люди планеты осознали, что жизнь никогда не будет прежней. Ведь мы создали оружие, способное стирать с лица земли целые города. Хорошо это или плохо – вопрос отдельный. Но то, что атомное оружие повлияло на всех, не обсуждается. Но с другой стороны, что сейчас, что тысячу или две тысячи лет назад, в любой точке планеты можно увидеть абсолютно идентичные вещи. Люди напиваются, бьют других людей, предаются разврату и выстраивают империи. Такая вот историческая загогулина.