Постоянная работа на одного работодателя с точки зрения афинян не намного лучше рабства. Раба обеспечивает едой, одеждой и жильем один человек, а наемный работник платит за еду, одежду и жилье деньгами, получаемыми от одного человека. Свободному человеку лучше всего жить за счет доходов от собственных вложений или от имущества семьи. В противном случае приходится торговать своими умениями или внешностью. Сократу ученики дарят подарки за то, что он удовлетворяет их интеллектуальные потребности. Фаргелия удовлетворяет физические – а это ничем не хуже.
Как-то раз один моралист упрекнул гетеру в том, что она развращает юношей. Та холодно ответила: «Какая разница, кто их развращает – гетера, политик или философ?»
Юношам нравится общество девушек (по крайней мере, большинству юношей – остальные легко находят себе спутников из числа взрослых мужчин), а поскольку у афинских аристократов принято жениться лишь на четвертом десятке, молодость они проводят в обществе гетер или проституток, если, конечно, не хранят девственность.
Но даже немолодые женатые мужчины не спешат расставаться с гетерами. Гетеры играют важную роль в общественной жизни Афин. При этом, как хорошо известно Фаргелии и Мессениону, отношения между гетерой и ее любовниками зачастую складываются непросто. Здесь, как на любом свободном рынке, существует опасность конкуренции. Если ни сам поклонник, ни его подарки не удовлетворяют гетеру или у нее на примете есть кто-то получше, а времени на всех не хватает, она без лишних раздумий бросит незадачливого воздыхателя.
Мечта каждой гетеры – молодой красавец, добродушный, умный и неизменно щедрый. Увы, такие любовники – вымирающий вид, и гетеры готовы отчаянно бороться за любого мужчину, который может похвастаться хотя бы двумя из этих качеств. Ведь если гетера перестает казаться поклоннику очаровательной и интересной, он легко меняет ее на конкурентку. Свободный рынок – не рабство, но менее жестким он от этого не становится.
Фаргелия надевает пеплос и принимает соблазнительную позу. Получив одобрение Аспасии, она садится и начинает наносить макияж. Аспасия занимается ее прической. У персидских рабынь волосы обычно темные, поэтому гречанки хотят быть блондинками. От природы волосы Фар-гелии грязновато-коричневого цвета, но она регулярно осветляет их, погружая в уксус, а затем сидя на полуденном солнце, чтобы локоны приобрели нужный оттенок. Это не так просто, как кажется, ведь от солнца волосы становятся сухими и ломкими, а кожа гетеры должна оставаться достаточно бледной. Фаргелия использует шампунь на основе оливкового масла и широкополую шляпу с обрезанной тульей.
Макнув кисточку в горшочек, наполненный смесью меда, масла и древесного угля, Фаргелия принимается наносить на веки тени. Делать это нужно осторожно, ведь еще придется покрыть лицо пудрой на основе свинцовых белил. После этих процедур лица некоторых девушек напоминают черепа, а Фаргелии хочется выглядеть соблазнительно.
– Какие брови нравятся Никерату? – уточняет она, не сомневаясь, что Аспасия знает ответ.
– Не сросшиеся, – уверенно говорит Аспасия. Фаргелию это радует: ей самой не нравится мода на монобровь, из-за которой девушкам, лишенным этой особенности внешности, приходится дорисовывать над носом темную линию. Гетера кусает ткань, пропитанную красным пигментом, чтобы накрасить губы, а затем оценивает результат, глядя в переносное зеркало (этот тип зеркала с крестообразной ручкой со временем превратился в символ всего женского, так же как щит и копье гоплита символизируют все мужское) [84].
Фаргелия гадает, почему для сегодняшней ночи Аспасия не прибегла к услугам одной из своих девушек. Разумеется, Аспасия скажет, что никаких своих девушек у нее просто нет, но все знают, что через посредников она управляет одним из лучших афинских борделей. В одной из комедий Аристофана из него похищают двух проституток [85].
– Я очень ценю твое доверие… – начинает Фаргелия, надеясь выведать настоящую причину.
Аспасия ни на минуту не прекращает заниматься прической своей подопечной.
– Ты напоминаешь мне меня в твоем возрасте, дорогая. Не просто красивая, а умная, предприимчивая. Девушка, которая думает о будущем и не хочет лишиться дохода, когда ее красота померкнет, а поклонники разбегутся…
Фаргелия замирает от потрясения. Аспасия не может знать, просто не может! Ведь Фаргелия так осторожна…
Как ни в чем не бывало Аспасия продолжает готовить Фаргелию к сегодняшнему вечеру. Она достает из открытой коробки несколько браслетов и надевает их девушке на запястья. После этого она переходит на веселый шепот.
Она рассказывает Фаргелии о новой колдунье, объявившейся в районе Скамбониды.
– Говорят, она в самом деле творит чудеса, только я в это, конечно, не верю. Скорее похоже на гетеру, у которой утром есть немного свободного времени… Может быть, она тайно берет уроки у той женщины из Керамика…
«Та женщина» считается ведьмой, хотя доказательств ни у кого нет.
Услышав о Керамике, Фаргелия вздрагивает, случайно размазывая макияж по лицу. Цокая, Аспасия тут же помогает ей привести себя в порядок. Руки подопечной слегка дрожат, но если наставница и замечает это, то виду не подает.
– Учиться у этой женщины – неплохая идея, но лично мне кажется, что она слишком много внимания уделяет дурманящим веществам, забывая о старом добром внушении… И она слишком много просит за белену. Можно ведь купить ее прямо там, где она растет – рядом с Кириадами… Например, у Элиона. Скажешь ему, я тебя послала… Только не используй белену для колдовства! Это плохо, очень плохо… Знаешь, чем это карается…
Обе знают, что, если личность колдуньи из Скамбонид будет раскрыта, девушку ожидают арест, пытка и мучительная казнь.
Только тут до напуганной Фаргелии доходит, почему именно ей Аспасия поручила выведать на симпосии деликатную информацию – и наверняка поручит нечто подобное еще не один раз. Аспасии нужен кто-то, кому она может доверить собственную жизнь. И жизнь Фаргелии с этого момента в руках Аспасии.
АСПАСИЯ
Вдова Перикла была удивительной женщиной. Не будучи афинской гражданкой, она была свободна от домашнего рабства, на которой афинские мужчины обрекали своих жен. Она активно участвовала в общественной жизни – как через своих мужей, так и самостоятельно. Многие подозревали, что за кулисами она играла еще более важную роль.
Мы не знаем, как именно Аспасия оказалась в Афинах, но более поздние античные писатели утверждают, будто ее похитили из Милета, держали в рабстве в Карии, а затем перевезли в Афины и продали. На этой истории основана биография рабыни Хрисеиды из главы «Рабыни разыгрывают пьесу». К сожалению, все сведения об Аспасии происходят из источников, которые трудно назвать объективными.
– В общем, хорошо, что ни ты, ни я не занимаемся магией! – весело восклицает Аспасия. – Так ты спрашивала, почему я поручила тебе выведать на симпосии столь деликатную информацию? Инстинкт. Стоило мне только посмотреть на тебя, и я поняла – эта девушка мне нравится! Чувствую, ей можно доверить собственную жизнь… ее собственную… Ну что, ты готова?
Второй час ночи (19:00–20:00)Контрабандист организует поставку инжира
Садовод Герох входит в таверну и озирается по сторонам в поисках знакомого лица. Трудно узнать кого-то при таком освещении: Фанагора зажигает лишь несколько ламп рядом с амфорами с вином. Ей не нравятся даже лампы на окнах, но без них не обойтись – иначе прохожие просто решат, что заведение закрыто. Дело вовсе не в скупости хозяйки – хотя оливковое масло стоит недешево, – а в рисках, которые создает соседство открытого огня, масла и пьяниц в замкнутом и отнюдь не огнестойком помещении.
В зале царит полумрак и видны лишь темные силуэты клиентов, склонившихся над чашами с вином, играющих в кости или ведущих громкие и горячие – истинно афинские – споры. Герох выбрал место и время так, чтобы наверняка остаться незамеченным. Человек, которого он ищет, сидит в дальнем углу зала спиной ко входу. Рядом с ним расположился суровый матрос, испепеляющий взглядом всякого, кому придет в голову занять место напротив.
Когда Герох наконец доходит до нужного стола, матрос спокойно кивает и уходит освежиться. По пути Герох успел взять у хозяйки напиток и теперь делает глоток, не обращая на человека напротив никакого внимания.
По-видимому, «Нереида» прибыла как раз вовремя. Герох признает, что не может похвастаться тем же: Палеонавт прождал его целый час.
Героха, однако, можно понять: его сад находится далеко. К тому же чем позже, тем темнее в таверне и тем меньше вероятность, что кто-то его узнает. Иначе достаточно будет, чтобы этот кто-то понял, что Палеонавт – моряк, и тайное станет явным: моряк в компании садовода, выращивающего инжир, – явно контрабандист. Если власти заподозрят Героха в нарушении закона, дела у обоих будут плохи.
Герох знает, что Палеонавту все эти предосторожности кажутся чрезмерными. По пути сюда старый капитан пересек два моря, и друзей среди афинян у него нет. Но его вполне могут узнать портовые чиновники или другие моряки. Достаточно, чтобы внимательная хозяйка заметила у собеседника Героха морской загар! Нет уж, лучше вести дела после заката. Когда дело касается контрабанды инжира, с афинянами шутки плохи.
Выждав минуту, Палеонавт спрашивает:
– Хороший в этом году урожай?
Герох пожимает плечами. Говорить пока рано: сезон только начался, а дождей не было давно (под дождем созревающий инжир раскрывается). Но первые плоды Героху нравятся. Если так пойдет и дальше, конец лета выдастся очень урожайным.
– Все в порядке, – отвечает он. – У меня всегда будет для тебя инжир. Скажи спасибо моим осам!
Герох имеет в виду необычный симбиоз инжира и нескольких видов ос. Каждый сорт инжира опыляется особым видом ос, живущих в плодах. Плод инжира в действительности не плод, а особая среда, именуемая сиконием. Внутри сикония развиваются маленькие цветки, скрытые от дневного света. Их опыляют такие же маленькие осы: самец оплодотворяет самку в одном сиконии, а та откладывает яйца в другом, заодно распространяя пыльцу. Настоящие плоды инжира – множество маленьких «плодиков» с одной семечкой под кожурой сикония.