Мой.
20
Анис видела, как после объявления по радио мужчины, спотыкаясь и бурча проклятия, спешно ретировались, злобные и перепуганные, словно бордель одним фактом своего существования мог ужесточить загадочный запрет секса. Гарсон на ходу подтягивал штаны, за ним, задыхаясь, с окровавленной головой, семенил Блоуснафт и опасливо кивал Анис, словно она, как обладательница попавшей под запрет вагины, могла сейчас взорваться.
Микси и Арчи обхватили друг друга, присев на корточки на полу веранды.
Арчи кулаками утер слезы, рывком поднял Микси на ноги и плюнул ей в лицо.
Женщины громко вскрикнули, словно он ударил кулаком им под дых. Лайла ринулась вперед, но Рита нагнала сестру и, обхватив за талию, оттащила прочь. Они молча яростно сцепились, причем старшей сестре удалось скрутить младшую, а Арчи высоко взмахнул своей тростью с массивным набалдашником. Если бы он пустил палку в ход, то удар, несомненно, оказался бы смертельным.
Микси упала на колени и стала тереть лицо обоими рукавами.
Арчи, высоко подняв голову и глядя прямо перед собой, решительным шагом направился к калитке, обойдя валявшиеся на земле обломки тяжелого стола. Другие куски сломанного им стола застряли в листве анонового дерева.
Анис схватила Микси. Та, сжав голову обеими руками, застыла в позе, олицетворявшей полную растерянность. Ее глаза были зажмурены. Если бы Микси их раскрыла и увидела постыдную картину учиненного разгрома, зрелище могло лишить ее рассудка. Вокруг них, точно крошечные птички или бабочки, в воздухе порхали пузырьки энергии.
Анис увела Микси в дом. Шепча слова ободрения, уложила в бархатный шезлонг. Она осторожно изливала свою энергию Микси на макушку, на лицо и наблюдала, как беззвучно шевелятся ее губы. Она исцелила небольшой порез на ее бедре, покачивая ее и убаюкивая словно ребенка. Стараясь не вспоминать содрогавшееся в похотливом экстазе тело Гарсона, она удостоверилась, что пуся Микси надежно и правильно установлена между ляжками. Легкие прикосновения ее пальцев были сродни шепоту, благословению.
Но глаза женщины были все так же плотно закрыты.
А собственная вагина беспокойно сокращалась у нее в кармане. Какой ужас она испытала при виде того, как ее хватали и перебрасывали чужие грязные пальцы. Пора вернуть ее на место. Она ощущала ее отсутствие в промежности как предвестье беды, как темный горизонт, который перед первым инфарктом ощущают сердечники.
Пузырьки. Микси сонно хихикала в полудреме.
Потом пришла Рита и сменила Анис, сжав ей руку в знак благодарности, и примостилась рядом с сестрой в шезлонге, нежно ее поглаживая.
Они действовали смело, насколько им хватило сил.
Ингрид только пожала бы плечами и напомнила о том, как умирали знакомые им женщины, которые вели домашнее хозяйство, заботились о мужьях, детях — они в буквальном смысле управляли империями, позволяя себе лишь иногда утратить самообладание.
Анис вернулась на изувеченное крыльцо веранды — Лайла изучала выбоины на кафельном полу и принюхивалась к все еще витавшему запаху мужчин.
— В какой-то момент я подумала, ты и вправду собралась воспользоваться моей пусей, чтобы потрахаться с Блоуснафтом, — заметила Анис.
— Я бы никогда! — Лайла принялась собирать осколки кафеля. — Но у меня не было времени тебя предупредить. — Она порезала ладонь об острый осколок и дернулась. Кровь хлынула ручьем, и Лайла всосала ее, отмахнувшись от Анис, предложившей помощь. — Я попалась ему в лапы, но когда поняла, чего он на самом деле хочет… — Она покачала головой. — Этот мужик пытался найти необычный способ тебя изнасиловать. Теперь, думаю, меня уже ничего не удивит.
Да, именно это и произошло. Анис поймала пузырек и приложила его себе под затылок.
— Ты должна относиться к такому серьезно, целительница, когда кто-то подвергает тебя насилию. Не пытайся об этом забыть. Помни. И расскажи всем, кто тебя услышит.
Анис не могла и помыслить о лучшем свидетеле, чем Лайла, но этого ей не сказала. Они довольно долго молчали, складывая кафельные осколки в кучу.
Лайла сунула палец в дырочку между петлями своего великолепного платья. Анис вспомнила, как она вспыхнула, какой горячей стала ее шея сзади. Магическая вагина Лайлы прилипла к стене веранды, словно гнездо из плоти и волос. Ее обладательница остановилась под ней, качая головой.
— Лайла, когда он тебя схватил, ты мне показалась такой…
— Какой?
Анис стала искать подходящее слово.
— Похотливой…
— Да, я такая. — Лайла сняла вагину со стены и принялась вертеть ее в руках.
— Ты собираешься снова ее выкинуть? — Она не сомневалась, что поползновение избавиться от пуси неправильно.
— Я ее закопаю под камнем. — Лайла положила вагину на пол. — Я начинаю новую жизнь.
— Но ты была такая…
Лайла улыбнулась:
— Ну что еще?
— Неотразимая…
Лайла тронула тонкую золотую цепочку на шее, высунув кончик языка между зубами.
— Да ты флиртуешь со мной, Анис Жозеф?!
Анис улыбнулась:
— Ну вот видишь. Ничего не могу с собой поделать.
— Тем более мне лучше от нее избавиться раз и навсегда.
— Может быть, если бы ты занялась сексом с кем-то, кого ты любишь…
— Дело не в любви, — отрезала Лайла и скрестила руки на груди. — Что ты об этом можешь знать?
Уязвленная Анис не сразу нашлась.
— Я просто не знаю, как с тобой еще говорить.
— А почему ты хочешь говорить со мной как-то по-особенному? Говори со мной так же, как со всеми.
— Я не пойму, почему ты хочешь выбросить нечто столь важное для жизни.
— Но я же и не просила твоего понимания. Пуська мне не важна. Я же сказала. Тебе просто не понравился мой ответ. Мне приятно ощущать, что ее нет. Теперь у меня будет новая жизнь. Я не хочу ощущать себя как ты. Я не хочу быть как ты. И даже если мы разные, это не значит, что я неправа.
— Но Лайла! Ты же прямо вся озарилась, когда он сдернул ее с веревки!
Лайла скривила губы.
— Да, знаю! Может, я шлюха со сложной душевной организацией, Анис. Ради всех богов, отстань!
И они, хихикая, продолжили собирать разбитый кафель.
— По крайней мере, — заметила Лайла, — тебе известно, как ведут себя мужчины, когда получают любовь такого рода. Они пытаются совершать немыслимые вещи. — Она фыркнула. — Поверь мне, я вполне проживу и без этих трудностей.
— Я с тобой никогда не соглашусь. — Анис сняла со своей икры пузырек, растерла его в ладонях и приложила руки к вискам.
Интересно, Тан-Тан делал немыслимые вещи ради своей таинственной женщины? Ей захотелось ощутить прикосновения его рук — это совсем не то, что лапы сегодняшних ублюдков, разрушающие, цепкие, наглые.
А кто тебе сказал, что он совсем не такой?
Боги, боги, да он никогда таким не был!
Она знавала женщин, убежденных, что мужчину можно укротить только до определенных пределов — и не более того. Но она в это не верила, это не могло быть правдой. Некоторые мужчины, безусловно, умели контролировать себя. Вроде Завьера.
А какой же это контроль, если мужчина тебя не хочет.
От мыслей об окаянном Завьере Редчузе у нее испортилось настроение.
Если рассказать Завьеру Редчузу, что мужчина подошел к ней с целью овладеть силой, он бы того хладнокровно убил.
— Все хорошо? — спросила Лайла.
— Угу.
Он меня даже не помнит.
Как это? Ты же вернула его к жизни!
У Лайлы был такой вид, словно она хотела снова задать тот же вопрос, но тут из дома вышла Рита и села в единственное уцелевшее кресло-качалку.
— Она все еще спит. Думаю, она поняла, что они с Арчи учудили на сей раз.
И сестры вздохнули.
— Арчи всегда был идиотом, — заметила Рита.
— Ну, это не так, — возразила Лайла. — До поры до времени он вел себя нормально.
— Да что ты? И до какой же поры?
— Когда он познакомился с Микси, она была шлюхой. Соответственно он ее и любил.
— Это не заставит меня думать о нем иначе. Хороший мужчина просит свою женщину исправиться.
— Он был ее клиентом? — спросила Анис.
— Нет, — ответила Лайла. — Они познакомились в доме у его друга или что-то вроде того. Она ему сразу открытым текстом сказала, что она проститутка. В следующем месяце они отпразднуют десять лет знакомства. Мы с ними дружили. Часто сидели вот тут вечерами и пили ром. А потом наша мать умерла. Несколько лет уже прошло, как Микси купила этот дом у женщины, ушедшей на покой.
— И поспособствовала распространению греха, — встряла Рита. — Матушка хотела, чтобы ты перестала этим заниматься.
Лайла не обратила внимания на ее слова.
— Арчи помог тут все обустроить. Он сам проводил собеседования с новыми девочками, следил, чтобы все проходили медосмотр, чтобы клиенты вели себя прилично. Но в этом году стал какой-то странный. Как только мы стали зарабатывать хорошие деньги, он вдруг взъелся и на шлюх, и на их ремесло. — Она сжала губы. — И о женщинах начал говорить непотребные вещи. Я поверить не могла, что мой друг произносит такое. Чтобы его усмирить, Микси стала обслуживать меньше мужчин, но проблема была не в этом, хотя он утверждал, что именно в этом. Он просто не мог смириться с ее независимостью!
— Так она его бросила? — спросила Анис.
— Вычеркнула из своей жизни, да. Ей не нравилось, как он обращался с ее девочками. Он потом неделями подходил к ее окнам и выл, как мартовский кот. Она и водой его обливала, и делала вид, что вытье ей безразлично. А несколько дней назад он приперся и объявил, что договорился с Интиасаром об увеселении в честь свадьбы его дочери и что это поможет поднять бизнес на новый уровень. Микси была в восторге и все шутила, что раз мы получили одобрение от правительства, все наши клиенты разбогатеют. Думаю, так он надеялся вернуть ее обратно.
— Что-то не понимаю.
— Арчи умолчал о том, что сказал ему Интиасар: что, мол, мы получим широкую известность — и этого нам с лихвой хватит. Возможно, он был прав, но я же знаю Микси. Она ничего не делает бесплатно. И всегда неукоснительно следовала этому принципу. И ей наплевать, что другой бордель сегодня устроил день открытых дверей, а Арчи не хотелось терять лицо. — У нее задрожала жилка на шее. — А мне этот ублюдок даже не полизал!