Меня будто пробудило от шока. Доктор стал единственной надеждой на спасение Светы и я искренне верил, что у него все получиться.
– Пройдемте в лабораторию. Она на третьем этаже, – радостно поддержал меня он.
Света, не обронив ни слова, лишь крепче прижималась к моей груди.
Доктор отщипывал все новые и новые куски моей плоти. Изучил вдоль и поперек мои щупальца. Испытывал получившиеся сыворотки на себе. Но ничего не вышло.
– Я так и думал. Ничего не получится. Как уже говорил, ваше нынешнее состояние объяснимо необычайно сильной иммунной системой. Если бы ваш иммунитет поборол вирус, вы бы стали нормальным человеком, но он по какой-то непонятной причине не хочет этого делать. Он просто взял контроль над вирусом, и успешно пользуется сверх-способностями. Благодаря этому вы стали неуязвимым и единственным в своем роде. Видимо, он считает, что лучшая защита – нападение. Возможно, ваша нервная система контролирует этот процесс. Но если вы и сами не можете контролировать свои чувства, то, что можно говорить о нас простых людях? Вирус, сидящий у меня внутри силен, и отторгает ваши иммунные клетки. Я не могу ввести в свой организм достаточное количество этих клеток. Даже если поделить все ваше тело на куски, я просто не смогу разом ввести такое количество. Они просто не поместятся во мне, а вводить понемногу, смысла нет. Вирус быстро распознает незваных гостей и, сконцентрировав силы в одной точке, тут же уничтожает их. Надеюсь, я понятно объясняю?
– Понятней некуда, доктор. Объясните лучше, откуда взялся вирус?
– Это все из-за меня, – он опустил голову в раскаянии. – Я всегда увлекался вирусами. Часто пытался вывести какой-то новый. Когда у меня получалось, тут же изобретал от него лекарство. Но когда я сотворил вирус «красных глаз», как его прозвали журналисты, то не смог сделать лекарства. Все началось у меня в лаборатории. Сын пришел ко мне на работу. Мы с ним редко виделись, ведь развелись с женой. Но я всегда очень скучал по нему и любил больше жизни. Ему было пятнадцать лет. Такой любознательный возраст, сами понимаете. Я отвлекся на секундочку, а когда увидел сына, собирающего с пола осколки только что разбитой им колбы с вирусом, сразу подбежал и принялся отмывать его руки спиртом. Но было уже поздно. Он порезался, и вирус попал в кровь. Что мне оставалось делать? Я тогда не знал, что инкубационный период вируса длится три дня и ничего не сказал жене. Он пошел в школу на третий день, даже представить не мог, как жена отпустила его в таком состоянии. Но что сделано, то сделано. Мой сын стал первым из зараженных и распространил инфекцию по нашему городу. Я тем временем не вылезал из лаборатории, все пытался изобрести спасительную сыворотку, но, как видите, безуспешно. Несколько дней назад за мной пришли сотрудники ФСБ и насильно привезли сюда. Дали для опытов одного из зараженных и помощника. Наказали каждый день кормить девушку, запертую в палате и не выходить из здания до тех пор, пока они не разрешат. Я послушал их, а что мне оставалось делать, ведь это я во всем виноват.
Я внимательно слушал рассказ доктора. Он, так же как и я, жертва человеческого прогресса.
За свое жалкое существование я научился одной правильной вещи – не винить никого и ни в чем. Человек по сути существо неидеальное. В каждом из нас есть недостатки и все же в какой-то момент хорошее, что в нас есть, берет верх. Это и оправдывает наше существование на замечательной планете.
– Влад. Иди ко мне. Давай побудим вместе это время, – проговорила Света, перебив мои размышления.
Я присел с ней рядом на стерильную кушетку и крепко обнял. Она была так близко и в то же время далеко. Ее глаза выражали полнейшее сожаление, а я смотрел на них и пытался запомнить каждое голубое вкрапление, пока эти прекрасные глаза не стали кроваво-красными.
Даже представить трудно, что от моей любви вскоре останется лишь монстр, жаждущий человеческой плоти и готовый на все ради еды.
– Прости, что так все вышло, – начала Света и доктор тихо вышел из лаборатории закрыв за собой дверь.
– Нет, не проси прощения. Здесь нет виноватых. Если бы мы знали будущее заранее, то поступили бы по-другому, я уверен, но это невозможно.
Последнее слово я прошептал так тихо, будто в своих мыслях.
– Порой мне казалось, что я видела будущее. Эта старуха с белыми глазами и ее предсказание, я думаю, что таких совпадений не бывает. Почему она подошла к тебе и сказала то же самое, что мне? – спросила она, пытаясь уловить мою реакцию.
– Я не знаю, милая, – опуская голову, ответил я.
– Она сказала мне тогда опасаться фиолетовых глаз, – чуть тише заговорила она. Тут и дураку понятно про чьи глаза говорила старуха, но как я могу причинить зло Свете?
– И что ты думаешь? – с интересом спросил я.
– Я не знаю. Мне сложно поверить в то, что ты можешь причинить мне вред. Да и о каком вреде можно говорить, если я уже заражена, – резко ответила она, устремив взгляд на лабораторный стол.
– Мне снилась твоя дочь, – выпалил я.
– Что?! Какая еще дочь!? – удивилась Света.
– Не сочти за бред, но на протяжении долгого времени твоя неродившаяся дочь приходит в мои сны.
– Прости, но я не могу поверить в такое, – с легким смешком протянула она.
– Я и сам долго не мог поверить, но факт налицо. Мои сны вообще стали до жути реальными и странными с того момента, как мы познакомились, – серьезно говорил я, мне так хотелось чтобы она поверила.
– И что же она тебе говорила? – недоверчиво спросила Света.
– Она часто говорила про один день и правильный выбор. Говорила, что ее ко мне послала старуха с белыми глазами, чтобы помочь, – признался я.
– Ты же психиатр, Влад. Разве не понимаешь, что все эти сны — игра воображения. Ты часто думал о старухе и обо мне, поэтому тебе снился этот бред, – попыталась объяснить Света, но я был непреклонен.
– Девочка снилась мне еще до того момента, когда я узнал про аборт.
Я заметил, как в Светиных глазах поселился страх, но не хотел ее пугать, просто старался с ее помощью во всем разобраться.
– Глаза закрываются, такая усталость, – зевнула Света и перевела нагнетающую тему к реальной.
Она положила голову мне на колени и через несколько минут уснула.
Доктор тихо вошел в комнату, извиняясь взглядом. Я не хотел с ним ни о чем разговаривать, не знал слышал он наш разговор или нет, но через час молчания, сидя на стуле пред усеянным лабораторной утварью столом, уснул и он.
Наступила ночь. Самая зловещая ночь в моей жизни. Ей наплевать на мои чувства. Она окутала черной пеленой гиблое место в свой законный час. Я не отрывал взгляда от Светы, пытался запомнить ее такой. Вспоминал все счастливые моменты нашей жизни. Жаль, что их было так мало.
Я опять терял Свету.
Когда Вика сообщила мне о ее смерти, мне не было настолько плохо. Может, потому что в душе знал, что она жива? Точно сказать трудно. Мне опять вспомнился парень в инвалидном кресле. Беспомощность угнетала меня.
Я продолжал смотреть на Свету. Думал, что этой ночью не смогу уснуть. Но организм живет собственной жизнью, даже не заметил, как погрузился в глубокий сон.
Я находился в той же злосчастной больнице. Стоя в коридоре в полном одиночестве, ждал появления девочки без имени. Она не заставила долго ждать.
– Так ничего и не понял, да? – заулыбалась она, не изменяя привычке наматывать кучерявые волосики на крохотные пальчики.
– Да, – коротко ответил я и с болью выдохнул воздух из легких.
– Света никогда не поверит в то, что ты меня видишь и даже говоришь. Больше не заводи с ней этот разговор. А выбор ты сделал правильный, даже смешно, первый раз в жизни твоя логика сработала во благо. Когда ты выбрал дверь в отделение, где находилась Света, ты спас ей жизнь, – пояснила девочка.
– Спас?! – удивился я. – Она заражена!
– Да, но она жива. Ты спугнул инфицированного, как раз перед тем, как он собрался сожрать твою любимую, – рассмеялась Алла.
– Что мне делать? Как вылечить ее? – с надеждой спросил я.
– Помни про один день и все у вас будет хорошо. – тихо ответила девочка и растворилась в воздухе.
– Не уходи! Подожди!
Я хватал руками воздух, пытался вернуть ее и задать главный вопрос, но все мои попытки не увенчались успехом.
Утром я проснулся от того, что кто-то трясет меня за руку. Резко распахнув глаза, увидел стоящую рядом Свету. Как ни странно, она широко улыбалась.
– Уже целый час пытаюсь тебя разбудить. Даже поцелуи не помогали. Посмотри, что я достала.
Она присела, у нее на ладони лежал небольшой осколок зеркала. Света припала к моей голове, чтобы наши глаза находись в одной плоскости. Я посмотрел в зеркало.
Ее глаза были в точности такого же цвета, как и мои.
– Теперь я такая, как ты.
Мы и правда с ней похожи и не только потому, что у нас глаза фиолетового цвета. Нет. Сами черты лица, форма носа и губ выдавали сходство. И как я раньше этого не замечал? Настал романтичный и в то же время печальный момент.
Весь романтический настрой портил жуткий храп, исходящий от спящего доктора. Я старался не думать об этих звуках и полностью погрузился в глубокий омут новых глаз любимой.
– Пойдем со мной.
Она резко подскочила с кушетки и, взяв меня за руку, потянула за собой.
Мы быстро шли по просторному коридору третьего этажа психиатрической больницы. Света остановилась у крайней к лестнице одноместной палаты и открыла дверь. Раньше здесь содержали особо опасного преступника, страдавшего неизлечимой формой маниакально-депрессивного синдрома. Палата была пуста и чиста. Широкая кровать стояла посреди комнаты, и была аккуратно застелена белым бельем.
Света медленно с поразительной пластикой пантеры присела на край кровати и, похлопав по пустому местечку рядом с собой, игриво подмигнула.
– Ты меня интригуешь, милая, – прошептал я, присаживаясь рядом с девушкой.
– Нам теперь нечего бояться и мы, наконец, сможем оторваться на всю катушку, – проурчала Света мне на ухо, слегка прикасаясь к мочке теплыми губами.