ациональной и, в общем, сильно превышенной ценой, поэтому отделять Сталина от этой функции необходимо.
И самое верное решение — это описывать не Сталина, это описывать его окружение, которому он необходим, потому что за счет Сталина все подлости и мерзости этого окружения спишутся, они все будут потом переваливать всю ответственность на него. И для драматурга, для мыслителя сегодня окружение Сталина и люди, голосующие за него, представляют гораздо больший интерес. Потому что Сталин — он хоть отчасти орудие истории, не все можно списать на его злую волю. А вот те, кто терпели и подлаживались, тем никакого оправдания не будет. И в этом смысле правее всех и глубже всех высказался Алексей Константинович Толстой, сказавший: «Интерес для художника представляет не сам тиран, — в предисловии к «Князю Серебряному», — а то общество, которое тирана терпело».
Ну а мы с вами уже лично увидимся и услышимся через неделю. Пока!
22 декабря 2017 года(Кира Муратова)
Добрый вечер, дорогие друзья! Счастлив вас всех… не скажу «слышать», но чувствовать ваше присутствие. Спасибо всем за поздравления по случаю юбилея ВЧК 100-летнего, который так совпал с моим 50-летием. Должны мы как-то, видимо, оттенять друг друга, хотя лучше нам, я думаю, не пересекаться.
А если серьезно, то давно я столько добрых слов не слышал. К счастью, поскольку я не очень люблю слышать сплошь добрые слова (я как-то начинаю сразу себя чувствовать виноватым), много было сказано и недобрых слов тоже по юбилейному поводу. Спасибо, это приятно. Если ты так серьезно волнуешь оппонентов, что они в день твоего 50-летия спешат вывалить все худшее, что о тебе думают, — это значит, что все прекрасно, по крайней мере ты на верном пути. Но большая часть поздравлений была изумительно теплой. И я убедился лишний раз в том, что наш отряд остается, может быть, не очень большим, но чрезвычайно сплоченным. Под нашим отрядом я понимаю людей своего склада. Это мне очень нравится, спасибо большое.
Много, кстати, просьб поздравить Юлия Кима, чей день рождения 23 декабря. Мы, декабрьские, друг друга любим. И спасибо вам, Юлий Черсанович, тоже и супруге на добром слове (невыносимое слово «супруга»). Короче, Юлий Черсанович и Лида, я очень вас люблю. И хотя заранее поздравлять не считается хорошим тоном, но что поделать? Ну, вот сейчас 22-е, 23-е уже совсем близко. И я счастлив, что вы пишете активно, что делаете сейчас мюзикл по любимому вами Ковалю, «Самая легкая лодка в мире», что продолжаете писать дивные песни, гастролировать, концертировать. И вообще, мне кажется, вы являете собой пример такой изумительной стойкости и такой богатой одаренности. Вот как всегда говорила про вас Новелла Матвеева: «Ким не один, он — труппа». И действительно, он — театральная труппа, его сто. Он такой всякий раз разный! И так приятно думать, что… Ну, как Пушкин говорил одному замечательному итальянскому импровизатору, который говорил на сто голосов: «Вы легион, ибо вас много». Вот вы легион, и легион очень такой сильный, бьющийся на стороне справедливости. Поэтому вас мы тоже приветствуем и поздравляем.
Начинаем отвечать на вопросы, довольно в этот раз многочисленные и забавные. Первый вопрос, естественно… Уже больше 80 заявок получено на встречу Нового года на студии «Эха». Братцы, всех я не могу позвать. Во-первых, нам и так придется произвести пять-шесть полных смен участников, потому что слишком много народу хочет показать свои таланты. Не забывайте, что главные герои этого праздника — собаки и дети. Собаки — поскольку это их год. А дети — поскольку я решил, что уж действительно Новый год должен быть оптимистичен, и позвал в основном своих школьников и студентов, необычайно мною любимых. Их будет довольно много. Часть из них, самые мелкие, будут с родителями. Родителей тоже надо куда-то девать.
Короче, из 80 заявок я примерно треть смог пока (простите опять за ужасное слово) удовлетворить. Это в основном поэты, которые прислали стихи, и я нашел эти стихи вполне достойными звучания в прямом эфире. Будет и некоторое количество профессиональных поэтов. Я пока их не называю. Это довольно громкие имена. Но в общем, так сказать, «Клуб одиноких сердец сержанта Быкова» продолжает пополняться. Пишите, звоните. У нас с вами до праздника еще неделя с небольшим, и за эту неделю мы успеем дооформить программу. «Эхо», как всегда, выставляет стол и напитки, а от вас требуется готовность показать свой талант. dmibykov@yandex.ru — адрес постоянный для обращения.
Вопрос:
«В годовщину восстания декабристов логично попытаться в очередной раз закрыть тему, объективизировав подвиг героев. Каковы были мотивы, задачи и результат? У каких авторов, на ваш взгляд, картина наиболее объективна?»
Видите, сейчас вышло несколько книг сразу. Одна версия доказывает масонскую природу этого заговора — во что я не верю ни минуты, хоть роль масонства в жизни тогдашней России была довольно велика. Другая версия, которая мне очень симпатична… Я не вспомню сейчас автора книги, но за время эфира подыщу. Это широко сейчас рассматривая версия о том, что заговора не было, что это был плод вымысла следователей, что действительно, как у Пушкина сказано:
Сначала эти заговоры
Между Лафитом и Клико
Лишь были дружеские споры,
И не входила глубоко
В сердца мятежная наука,
Все это было только скука,
Веселье молодых умов,
Забавы взрослых шалунов.
Скорее всего, это так и было. То есть вряд ли мы когда-то узнаем всю правду, но аналогия подтверждает, что противоправительственные заговоры в России, как правило, были вымыслом следователей. Да, были недовольные. Да, вывели солдат на площадь, чтобы добиться присяги Константину и чтобы Николай на троне не оказался. Такие настроения были. Но по всей вероятности, под пытками ли, под пыткой ли бессонницы чаще всего, под угрозой ли, вследствие ли паники или других причин, я думаю, что они вполне могли оговорить себя. Поэтому так же, как…
Понимаете, вот Юлия Кантор, например, совершенно убеждена (один из моих любимых историков), что заговор Тухачевского — это миф. Есть люди, уверенные, что этот заговор был. Поскольку Пестель и Тухачевский, на мой взгляд, типологически сходные фигуры (именно типологически — по миссии, по функции, по психотипу), я вполне могу допустить, что и заговор декабристов — это вымысел следствия, а люди спонтанно вышли на площадь в момент коронации. Момент был выбран очень неудобный. Ну, не в момент коронации, а в момент передачи власти, коронация состоялась девять месяцев спустя.
Вот это мне кажется… Сама спонтанность, неподготовленность выступления говорит в пользу того, что это был не заговор. И уж во всяком случае, если бы заговор был, я думаю, что информация о нем так или иначе просочилась бы довольно широко. А ведь никто о нем не знал. То, что Пушкин не был туда посвящен… Ну, Нечкина, положим, полагает, что они действительно жаждали его сберечь для России. Возможно. Но как бы то ни было, информация о нем просочилась бы хоть куда-то. И прав, конечно, Грибоедов, говоря, что это несерьезно: «Сто прапорщиков хотят перевернуть государственный строй России!» Я думаю, что и Рылеев, и Пестель, и Каховский — каждый по-своему — были людьми достаточно серьезными, чтобы таких иллюзий не питать. Мне кажется, это было спонтанное выступление. Но сейчас об этом говорить пока рано. Вот эта версия довольно спорна.
Как относиться к декабристам? Мне кажется, прав был Окуджава, сказав, что у всех заговорщиков и всех восставших критерий один — мера личной заинтересованности. Личной заинтересованности тут было ноль. Эти люди ничего не желали для себя. Они не желали быть диктаторами. Они не желали присваивать себе государственные богатства России или разворовывать их. У них не было корысти. И в этом смысле прав Окуджава: это едва ли не идеальные герои.
Ну, рассматривать цель следует отдельно. О цели мы знаем очень мало. Одно дело — «Русская правда». Другое дело — попытка каким-то образом построить новую монархию. Третье — вариант республики, который тоже рассматривался. У декабристов не было единства. Как всегда, у оппозиции нет единства. Поэтому главным, мне кажется, мотивом для их оценки будет их бескорыстие.
А что касается готовности действовать насильственными методами, то тут тоже была довольно серьезная, так сказать, рассогласованность и отсутствие единства. И если «меланхолический Якушкин, казалось, молча обнажал цареубийственный кинжал», то, в свою очередь, Пестель, как мне кажется, не предполагал массовых убийств и убийства императорской фамилии в том числе. Для Рылеева, я думаю, сама эта мысль была отвратительна. А если он и обещал Булгарину на «Северной пчеле» голову отрубить, то это, я думаю, не более чем жестокая шутка. Конечно, между ними не было согласия ни в результатах, ни в методах. Это осталось как памятник такому обязательному бунту элит. Без бунта элит заморозок не начинается. И опасения, страх этого бунта порождают всегда манию преследования у власти. Так выдуман был заговор Тухачевского. Как это было сделано, мы видели слишком хорошо.
«Видится ли вам что-то общее между Невзоровым и Базаровым?»
Андрей, ну видите, это, конечно, остроумно, поскольку они оба такие эмпиристы, не склонные действительно воспринимать поэзию, эстетику, мораль, сугубо физиологические объяснения для них работают, но эволюционно это два совершенно разных типа. Мы привыкли, что люди в большинстве своем приходят к вере в результате долгой эволюции. Это, в общем, объяснимо, потому что чем ближе к смерти, тем как-то больше понимаешь, допускаешь (а может быть, из трусости), тем больше веришь, что на этом все не кончается.
Ведь иногда вера бывает вовсе не следствием духовного прозрения, а иногда и очень часто это следствие обычной физиологической трусости. Если у человека нет метафизического чутья, например (такое бывает), ну просто ему очень страшно исчезнуть. Подумайте, какая проблема. Да, бывает. Но дело в том, что можно прийти и к безверью, это путь тоже довольно частый. И эволюция по-своему уважаемая и высокая. Вот человеку хочется, чтобы ничего не было, чтобы, раз не будет его, то чтобы не было бы и Бога, и веры, и никаких смыслов. Это довольно частый тип.