«Как вы полагаете, «отбросы общества» уже заготовили «пламенные речи» с осуждением «культа личности» Путина и как они в душе всегда импонировали энергичному Навальному?»
Многие такие люди уже заготовили. Вы же понимаете, что половина сегодняшних пропагандистов подмигивают зрителю. Они говорят: «Ну вы же понимаете, что никто не верит…» — и так далее. Это довольно глупо и смешно. Заготовили, конечно. Только их уже никто не будет слушать. Понимаете, опасение, что всё пойдёт опять по оттепельному сценарию, что все будут проклинать кровавого тирана, — нет, на этот раз ничего подобного не будет. Будет, как у Стругацких в «Обитаемом острове»: вся страна будет лежать под мощным ударом депрессии, потому что будут отключены эти лучевые установки, и людям будет очень трудно приходить в себя. Будет могучая общенациональная депрессия, из которой, может быть, некоторые выйдут отрезвевшими. А слушать этих всех людей, которые говорят: «Да ну, нам много лгали, меня заставляли…» — этого слушать не будет никто. И они не будут даже этого говорить. Из этих людей те, которые успеют, убегут.
«Девяностые годы ругают за то, что всех животных выпустили из клеток зоопарка, после чего тигры оказались с кроликами. Но то, что сделал Путин, ещё хуже: запер кроликов в клетки, а тигров определил в дирекцию зоопарка. Пока был корм, это худо-бедно работало, но когда корм кончается, всё оголилось».
Хорошая метафора, но, на мой взгляд, всё не совсем так. Ужас в том, что никаких клеток нет. Просто кроликам на какой-то момент дали корму, позволили размножаться, сколько они хотят (а они очень любят это дело), и при этом, грубо говоря, отрезали уши, которыми они слышали о несправедливости мира, о каких-то сложных вещах, — и получились какие-то очень репродуцированные кролики, которые умеют только жрать. Кстати, надо сказать, мне самому больно иногда, когда я составляю сборники, перечитывать мои статьи десятилетней, пятнадцатилетней давности, потому что я больше умел. Это не возрастная деградация. Акунин совершенно прав в том, что возрастная деградация обычно не наступает лет до девяноста, обычно человек всё-таки умнеет. В России всех заставили очень сильно поглупеть, очень сильно сократиться. Так что кроликов не засунули в клетки, а им просто завязали глаза и узлом завязали уши.
«Совпадает ли ваше определение Человейника с определением Цоя: «Муравейник живёт, кто-то лапку сломал…».
Нет, не совпадает. Цой имеет в виду другое.
«Василий Сигарев выпускает новый фильм «Страна ОЗ». Что вы ждёте от этого режиссёра? Интересен ли он вам после «Вия»?»
Моя довольно подробная статья о фильме «Жить» лежит в Сети. Она, в принципе, хвалебная. Какую-то ерунду Сигарев пишет обо мне, но меня это всё равно не остановит. Я с большим удовольствием посмотрю «Страну ОЗ». Если она хорошая, скажу, что хорошая. Если плохая — честно напишу, что плохая.
«Вы сказали, что «Тихий Дон» надо снимать, только если режиссёр имеет свой, новый взгляд. До каких границ, на ваш взгляд, возможна интерпретация классики»?
Интересный вопрос. Видите ли, если вы сохраняете фабулу текста, и основные черты, и трудноуловимое, что принято называть «настроением» (хотя я сам не очень люблю этот лирический термин), у вас есть достаточный простор в переводе текста, например, на кинематографический язык. Мне очень нравится, что Карен Шахназаров… Вообще Карен Георгиевич — хороший режиссёр. Я вам, Карен Георгиевич, большой привет передаю! Тоже крупный художник, а как себя иногда ведёт, а какие вещи говорит? Он говорит намного худшие, чем Хазанов, — и что, это вызывает у вас какую-нибудь реакцию? Да никакой реакции это у вас не вызывает. И правильно. Потому что надо художника ценить за то, что он вам в такой наглядности являет вас. «Я — ваше зеркало» (Уленшпигель).
Так вот, у него в очень хорошем фильме, на мой взгляд, в лучшем его фильме «Палата № 6» вообще применён приём «мокьюментари» — это снято как документальный рассказ о «Палате № 6». Причём у него там Рагин не умирает, с ним там удара не происходит, а просто паралич. И он там танцует ещё даже на новогоднем сборище у психов, какие-то конфеты получает, подарки. Вот такая невыносимо грустная сцена. И финал такой мощный с этими двумя дегенеративными девочками. Просто блестящая картина! Всё понимает человек. И Громов там хороший. Нет, я считаю, что это серьёзное кино. Вот он позволил себе очень многое изменить, но дух Чехова, чеховские издевательства, чеховское отчаяние он поймал. И мне кажется, что — да, можно.
«Не кажется ли вам, что в споре шолоховедов с конспирологами а-ля Бар-Селла истина лежит посредине? Шолохову досталась тетрадка, дневники, и под её впечатлением он и написал свой гениальный роман».
Я говорил уже о том, что, на мой взгляд, действительно написал конкретный человек, которого мы знаем как Шолохова. Был ли он Шолоховым в действительности и когда он родился — мы не знаем. Его биография очень темна. Да, конечно, он пользовался огромным количеством источников, но надо вам сказать, что использование этих источников у него отнюдь не так критично, как пытается доказать глубоко мною уважаемый Назаров (Бар-Селла). Мне кажется, что и дневник в начале второй части очень на месте, и вообще все эти личные истории работают на замысел, потому что они показывают, как распад начинается с личного уровня. Нет, мне кажется, что «Тихий Дон», если и скомпонован, то скомпонован очень талантливо.
«Вы отметили, что ключевой сценой романа является сцена венчания Мишки Кошевого, — является. — Не кажется ли вам, что нынешняя РФ — это страна мишек кошевых, которые и составляют большую часть населения?»
А где они не составляют большую часть населения? Мишка Кошевой — нормальный человек, для которого интересы рода, пола и похоти выше, чем интересы правды или принципа. Меньшинство составляет Григорий Мелехов, «казачий Гамлет», а Мишка Кошевой — абсолютный конформист, по-своему трогательный человек. Он он там лежит под шинелькой и лихорадка его бьёт. Знаете, я даже сочувствие к нему испытываю.
«Прочёл собрание сочинений Александра Беляева и думал, что был увлечён только фантастикой. Теперь я немного жалею, хоть мне и 18 лет, о такой узости круга чтения. Теперь растёт младший брат, и мне хотелось бы узнать: помогать ли ему выбрать литературу для чтения?»
Я считаю, что фантастика — это прекрасная инициация. Не люблю этот термин, немножко веет от него Мирчой Элиаде и Геноном, но ничего не поделаешь — «инициация». Для того чтобы человек захотел жить, работать, для того чтобы ему стало интересно будущее (а жить ведь стоит в основном только ради будущего, конечно, и когда мы заботимся о своей душе, мы тоже заботимся о будущем в конечном итоге), фантастика бесценна как мотиватор. Фантастика — бесценное чтение для молодых. Если вы вашему брату подбросите вовремя «Попытку к бегству», как я её вовремя нашёл, или Ариадну Громову, или Геннадия Гора с удивительной повестью «Мальчик», то хорошо будет.
«Можно ли лекцию о «четвёртой волне» («птенцы гнезда Стругацких»)? Столяров, Рыбаков, Измайлов, Ютанов, Бабенко, Покровский, Геворкян, Силецкий, Логинов, Кубатиев, Штерн, Лукины, Лазарчук, Успенский, Щёголев».
Все — просто родные и любимые имена. Я о «четвёртой волне» поговорю охотно. Я бы с бо́льшим удовольствием поговорил о Лазарчуке, потому что это близкий мне человек, любимый мною писатель. «Мой старший брат Иешуа», по-моему, просто первоклассный роман. В общем, он автор серьёзный. И мне интересно про Лазарчука. А может быть, и про Рыбакова. Я не знаю ещё. Я их всех люблю. У меня с ними есть огромные теоретические расхождения, которые не сказались на наших отношениях, потому что у фантастов есть некая корпоративная культура, которой нет у других.
«Что для вас понятие «человеческий капитал»?»
Это совершенно очевидно: вся совокупность хороших качеств данного народа.
«Интересно было бы услышать вашу лекцию по «Анне Карениной». Грымов и Шахназаров экранизируют роман. Грымов трактует Анну как дуру. Я с ним солидарна».
Ну, это классический анекдот, точнее, классическая миниатюра, помните, Андрея Кнышева: «Раскрыта тайна загадочной улыбки Моны Лизы. Не исключено, считают учёные, что она была просто дурой». Это ответ на все вопросы.
«Жаль, что никто не снимал с позиции Каренина».
Как никто? А Соловьёв с позиции Каренина абсолютно снял. Вы посмотрите на финал, когда Серёжа Каренин танцует на чистом и холодном льду, а на него таким же чистым и холодным взглядом смотрит добрый, рациональный Каренин (Янковский), держит на руках маленькую Аню, и камера наезжает на её глаза, черные и маслиновые, — а в этих глазах всё отчаяние и весь хаос мира! И опять она придёт и разрушит их голубоватую льдистую конструкцию (голубоватую, конечно, без всяких коннотаций).
«Шахназаров снимает фильм и сериал с точки зрения Вронского».
Очень интересно. Я говорю: Шахназаров — крупный режиссёр. Мне интересно, что у него получится. У него даже по посредственной прозе Савинкова получилась неплохая картина «Конь бледный». А что снимет Грымов — я не знаю. Каждый снимает, что ему ближе. Если ему ближе Анна как дура, значит, как писал в своё время Фонвизин, «тоже, братец, здесь есть какое-нибудь сходство». Значит, дураки кажутся ему святыми, может быть. Я не знаю. Я ничего не читал об этой картине и не хочу предварять опыт Грымова. Мне просто кажется, что Грымов пока ещё не снял ни одного хорошего фильма (вот такое есть у меня ощущение) — при том, что он действительно гениальный стилист, рекламщик, кто угодно, и вообще замечательный генератор идей. А его хороших картин я не видел. То, что я видел, меня горько разочаровало.
«Увлёкся японской прозой. Читал не много, но всегда с удовольствием. В чём притягательность литературы Страны восходящего солнца?»
В том же, в чём и смерть. Невероятный интерес к смерти. Хотя тот же Акунин… Я почему о нём говорю? Потому что мы с ним только что в Лондоне провели встречу «Литература про меня» (скоро её выложат, я думаю). Он сказал, что как раз в Японии процент самоубийств сравнительно невелик. И, кстати говоря, большинство фильмов Куросавы, например (это уже мне сказал Кончаловский), совсем не японские, а они очень европейские. Поэтому наше представление о японской культуре… Вот Одзу — да, это японская культура: буддизм, минимализм такой. Я думаю, что в японской ку